Сергей Снегов - Люди как боги (трилогия)

От нас не собирались защищаться, только поэтому мы не открыты. Значило ли это, что к нам относятся, как к друзьям? Может, все давно погибло на станции — нет ни живых существ, ни работоспособных автоматов? Предложение Камагина казалось мне естественным: если нас не уничтожили в десяти километрах, то не уничтожат и в десяти метрах, — разницы практически нет. Вместе с тем не считаться с сомнениями Орлана я не мог. Он единственный что-то знал о Станциях Метрики.

На совете Орлан повторил, что возражает против шествия к куполам. Он не понимает, что на Станции произошло, и потому не отдает себе отчета, что нас ожидает вблизи.

— Все может быть, — повторил он со зловещим бесстрастием.

— Еще одну разведку, адмирал? — спросил Осима. — Уже не вшестером, а посолиднее. Пошлем разведывательный отряд — невидимок или ангелов?

— Ангелов! — заволновавшись, воскликнул Труб. Он считал, что высота над планетой безраздельно принадлежит ангелам, и страдал, когда кто-нибудь из невидимок взвивался в воздух. К пегасам и драконам Труб был терпимей.

— Только невидимок! — возгласил Гиг.

Зная, что рассержу Труба, я отдал предпочтение невидимкам.

— Невидимкам проще подобраться к Станции. В конце концов это ваша военная функция, Гиг, — появляться незамеченными в любом месте.

— И сражаться в любом месте, — торжествующе добавил Гиг. — Невидимки — воины, адмирал!

— Не могли бы и мне создать временную невидимость? Я с охотой пошел бы, хоть пешим, с вами в разведку.

Гиг разъяснил, что генераторы кривизны подбираются индивидуально. К тому же у людей неудачная телесная структура. Если бы у невидимок и нашелся удобный для меня генератор, я не вынес бы мгновенного перемещения в кокон закрученного пространства: высокие неевклидовости не для людей.

— Нет так нет, — сказал я. — Как у вас, Осима?

Гиг побежал готовить своих, не интересуясь дальнейшим ходом совета. У невидимок дисциплина не на высоте. В этом отношении они уступают исполнительным головоглазам.

Осима в самоходных ящиках нашел два электромагнитных орудия, исправных и простых по конструкции. В твориле орудия создаются электрические заряды, периодически выбрасываемые наружу. Трасса выстрела превращается в летящий ток, а вокруг него возникают могучие магнитные поля.

После сборки орудий мы испытали их действие на золотой скале. Был сделан всего один выстрел, а от орудия до скалы пролегла выжженная траншея, в которой могла бы разместиться вся наша армия. А на месте скалы взвилось плазменное облачко, и долго еще на нас сыпалась золотая пыль.

— Хоть сейчас можем начать обстрел Станции, — доложил Осима. — И сооружениям ее не поздоровится!

Я понемногу начал разбираться в том, что внешнее бесстрастие Орлана имеет различные оттенки.

— Вам, кажется, не понравилось сообщение Осимы, Орлан?

Он разъяснил, что электромагнитные орудия — механизмы грозные, но, если дойдет до сражения, главной боевой силой станут головоглазы. Их перископы приспособлены к рассеканию и сжатию любых полей. Массированный гравитационный удар головоглазов даст больше эффекта, чем электромагнитный залп: орудий два, а головоглазов больше ста. Они, правда, ослабели от тягот пути, но на отдыхе быстро восстанавливают силы. Через неделю их организмы накопят полный запас боевой энергии.

— В сражение поведу их я сам, — сказал Орлан.

Дальнейший ход совета был прерван диким гамом и грохотом, разнесшимся по всему лагерю. Гиг с десятком отобранных невидимок выступил в разведку.

Я уже говорил, как меня смущала мысль, что кругом снуют незримые существа, безразлично — добрые они или злые. Но когда я слышал шум создаваемый воинственными скелетами в оптическом пространстве, я сожалел, что разрешил им снимать боевую форму.

— Мы готовы, — оказал Гиг, выстраивая перед советом свой отряд. — Все ребята с ощущалами выше средних. Прирожденные разведчики, можешь не сомневаться, адмирал! Разреши лететь, а?

Он гулко затрясся всеми сочленениями, и, словно десятикратно усиленным эхом, отряд невидимок повторил его грохотанье. Не знаю как у них было с ощущалами, но концерт они задавали мастерски.

Ощущала у невидимок, кстати, в чем-то подобны нашим органам чувств, а в чем-то весьма отличаются. В оптическом пространстве ощущала почти не функционируют, зато в коконе неевклидовости обостряются невероятно: малейшие электромагнитные колебания, гравитационные возмущения, корпускулярные потоки и прочее, совершающееся вовне, воспринимаются просто идеально.

В отчете Ромеро вы можете найти подробнейшие схемы ощущал, я их не привожу, потому что не понял главного — как вообще они могут действовать, когда сами невидимки так глухо запакованы в своем мирке, что их обтекает даже свет.

— Летите! — разрешил я.

Они исчезли мгновенно и все сразу. В бою они, конечно, были хороши, но еще лучше годились для парада. То, что наши предки называли «показухой», достигало у невидимок художественного совершенства. Я знал, что полет невидимок не быстр и раньше чем за час до Станции они не доберутся, но после их исчезновения потерял интерес к совету.

Передав председательствование Осиме, я вместе с Ромеро и Андре отправился на вершину ближайшего холма. Купола оттуда видны не были, но воздушное пространство над Станцией просматривалось хорошо.

По дороге мы задержались возле Мэри. Единственная женщина в лагере, она подобрала себе исконно женское занятие — врачевание. Труб выделил ей пятнадцать ангелочков понежнее, из тех, что не годились для сражения, и Мэри стала обучать их санитарному делу — как сама его понимала. Лекарств и бинтов в лагере не было, зато в обозе нашлись веревки, ангелы их расплетали и вязали бинты. Все ангелы — отличные кружевницы и ткачихи, а у этих, отобранных, дело прямо горело в крыльях.

— Вероятно, мы единственные во Вселенной люди, которые обходятся без медицинской машины, радиационных душей и прочего, — сказала Мэри. — Мы уподобились предкам, и в этом есть что-то захватывающее!

— Сейчас невидимки около Станции, — объявил Андре, когда мы взобрались на холм. — И, похоже, их не открыли — никаких эффектов не видно.

Сегодня, когда мы хорошо знакомы с устройством Станций Метрики, подобные наивные рассуждения могут вызвать лишь улыбки. Истинными невидимками были не воины Гига, а те, кого они разведывали. Невидимок только подпустили к Станции — и на ту дистанцию, какую сочли приемлемой. А затем жестоко над нами посмеялись. В отдалении вдруг вспыхнуло десять огненных факелов. Какое-то время факелы по инерции мчались по-прежнему к Станции, затем круто повернули к лагерю. Десять раздуваемых ветром костров, то взлетая, то падая, неслись на наш холм, и мы, прильнувшие к биноклям, видели, что внутри факелов — пустота.