Радим Одосий - Винченцо

- Получилось? – Мирон оживленно подошел к Вину и похлопал его по плечу. В ответ тот устало протянул мешок ему в руку. – Молодец, не думал, что получится… Хотя бы немногое, но уже спасет нас от голода.

Мирон отнес добычу на кухню, где Валентина уже пыталась развести огонь. Винченцо устало опустился на стул, фамильяр лег рядом. В доме повисло безмолвие, и только снаружи слышалось беспокойное ворчание чудищ. Эти кошмарные звуки постоянно одергивали сознание, не давая расслабиться и провалиться в голодный и тихий сон. Было ясно, что о возвращении в ближайшие часы не было и речи.

Спустя примерно час из кухни донесся знакомый, а сейчас еще и очень желанный запах печеной картошки. Валентина отыскала немного душистой зелени, которая осталась незамеченной за старым горшком, и добавило в кушанье. От того аппетит стал требовать еды еще более убедительно.

Вскоре все уже дружно приступили к трапезе. Нужно было экономить, а потому каждому досталось по небольшой порции. Ее хватало лишь слегка заглушить на время голод и получить немного сил. Вечер прошел в напряженном ожидании и разговорах – семья Мирона редко бывала за пределами земель Блаустона, им было интересно все. Винченцо стал осторожно рассказывать о известным ему вещам из истории, но вскоре увлекся и начал описывать жизнь в привычном ему мире. Многие вещи казались Мирону невероятными, и Вин все же не стал рассказывать о слишком ярких явлениях своего времени. Карл осмелел и уже не прятался от незнакомцев, с интересом слушая новые истории.

Когда за окном совсем стемнело, Мирон достал небольшую свечу и старым огнивом разжег огонь. Свет был таким тусклым и слабым, что большая часть комнаты все равно оставалась в полумраке.

- Почему бы не разжечь больше света? – полюбопытствовал Вин, подкидывая маленький круглый камушек в руке.

- Это для нашей же безопасности. Болото – кишащее живностью место, и если на обычном придется лишь от комаров и прочих гадов отмахиваться – то здесь лишь бы в живых остаться. Мы за эти последние дни это хорошо усвоили…. Вот, - Мирон указал рукой на окно. – Эта рама третья уже. Старые две разгрызли летучие болотники, пытаясь залезть в дом.

- Как же тогда спать?

- Просто держи ухо востро. И не шуми.

Мирон постоянно поглядывал на Зурка и обращал внимание на его черты. В разговоре с Винченцо он проявил себя знатоком и постоянно утверждал, что он не похож ни на одну породу собак, и даже на псовых. Даже убеждения Вина что он просто очень редок не возымели действие. Наконец хозяин предложил продать ему Зурка, пообещав ему часть собственных сбережений.

- Мне эти деньги все равно ни к чему. А вот такой зверь… Он просто для души. – сказал он, глядя прямо в умные глаза фамильяра.

- Спасибо, но не могу согласиться. Прости. – Вин мысленно поблагодарил Зурка, что он за все время так и не сказал ни одного слова. Впрочем, тот понимал все не хуже человека.

- Жаль, очень жаль… Ну что ж, время идти ко сну. Кто знает, наступит для нас завтра – или нет.

В доме Мирона было достаточно места. Винченцо с Зурком разместили в гостевой комнате, хоть хозяина и смущало обилие пыли. Он выразил сожаление, что в последнее время ему не приходится видеть гостей и он постепенно отдаляется от остального мира. Пожелав друг другу спокойной ночи, обитатели дома погасили свет и легли отдыхать, в окружении зловещих звуков болота.

Вин не мог спать. Это место словно источало злую энергию, нарушавшую любую гармонию в человеке. Сон постоянно рвался на части, перемежался внезапными кошмарами, пробуждениями – после которых опять резко проваливался в самую глубину подсознания. Слишком много произошло за это короткое время – и личность, сколь невозмутимой она бы не была – не могла пережить это без каких эмоций.

Вновь проснувшись, Винченцо вздрогнул и сел на кровати. За окном жутко завывал ветер и понемногу светлело. А рядом сидел Зурк и внимательно смотрел на него.

- Что-то случилось? Я уже не понимаю, где сон, а где реальность…

- Они снова здесь… Они ищут нас. Я чувствую, как они бродят вокруг.

- Кто?

- Они. Из земли. Берегись…

Винченцо взволнованно спрыгнул с кровати и начал одеваться. Через несколько минут он обул свои тяжелые ботинки и выбежал из комнаты. Тяжелые шаги отголосками прошлись по пустому помещению. Через мгновение Вин заметил, что фамильяр схватил его за штанину и не пускал идти дальше. Он замер.

Внезапно под ногами, под полом раздался гул, пошла вибрация. Они стремительно нарастали, слегка сдвигаясь то влево, то вправо. Из соседней комнаты выбежали испуганные Мирон с Валентиной. Они переглянулись.

Через мгновение шум поднялся к самому полу – раздался мощный удар. От толчка люди пошатнулись на ногах, едва сохранив равновесие. Через пару секунд раздался еще один удар – более сильный, чем первый. Доски пола треснули и поднялись бугром.

- Отходим!

Все дружно попятились прочь от пролома. Очередной удар разбросал обломки досок, и оттуда показались несколько хрипящих голов – если это можно назвать головами. Черви защелкали шипами и пытались совместными усилиями расширить отверстие в жилище, кроша старую древесину. Вин поднялся на ноги и, отпрыгнув в сторону, схватил упавший рядом стул. Поймав момент, когда одна из тварей с ревом раскрыла пасть, он с силой швырнул стул прямо туда. Червь рефлекторно заглотил его, с треском смяв в кучу щепок. Но по-видимому одна из крепких ножек стула повредила его пищевод – он стал дергаться и поспешно опустился обратно под землю.

- Давайте к лестнице, поднимаемся на второй этаж! – крикнул Мирон и потащил Валентину за руку.

- Где Карл? – спросил Винченцо.

- Наверху. Быстрее!

Парень сорвался с места и побежал к ступенькам. Фамильяр в пару прыжков смог его опередить, не издав ни звука. Реакция монстров была запоздалой – один из них с силой ударил своей тушей туда, где еще секунду назад были обитатели дома. Еще движение – и мебель превратилась в груду хлама. Мирон с отчаянием швырнул пару попавшихся под руку вещей вниз и закрыл дверь, выходящую на улицу.

Время тянулось очень медленно. Стараясь не шуметь, люди сидели в комнате Карла, который от испуга лишь тихо плакал. За полчаса болотные твари смели на первом этаже все, до чего могли дотянуться из своей норы; Даже нижний пролет лестницы уже не годился для спуска. Растревоженный организм вновь требовал пищи, которой теперь уже не было даже возможности найти. Весь верхний этаж дома превратился в подобие острова, окруженного опасным океаном.

Во рту стала ощущаться неприятная горечь, в животе возникло неприятное ощущение пустоты и прохлады. Этот дискомфорт был слишком навязчивым, он занимал мысли и не давал сосредоточиться. Валентина шепотом утешала Карла - тот лишь обхватил руку своей матери и закрыл глаза. Отдыхавший неподалеку Зурк медленно подошел к ним и улегся рядом, распушив переливающуюся шерсть. Валентина невольно стала гладить его, а Карл смотрел на это зрелище, позабыв обо всем на свете.