Харитон Мамбурин - Рыцарь в клетке

— Рейко… — через несколько минут позвал я.

— А?

— Ты в самом деле думаешь, что после всего произошедшего это — проблемы?

Из-за кошачьего уха Момо показался большой серый глаз, который тут же хитро прищурился.

— Нет, — наконец призналась моя жена, — Но пострадать на публику — хочется!

— Раньше ты казалась серьезнее, — пожаловался я ей.

— Так я готовилась стать главой рода!

Вот и весь сказ. Нравится тебе девушка за свою серьезность, основательность, трезвый взгляд на мир и прекрасное образование, а как добьешься, чтобы она вышла за тебя замуж, так раз — и всё это исчезает, оставляя после себя лишь хулиганку, склонную к театральным поступкам.

За озвученное мнение я был слегка бит по не травмированным частям тела, а потом зацелован в знак примирения. Вновь усевшаяся мне на колени Рейко поерзала, устраиваясь поудобнее, а затем пихнула меня плечом:

— Ариста, нам неделю лететь.

— Мм?

— Ты обещал рассказать. Про себя. Про всё.

— Точно, — спохватился я, — Посторонних тут нет? Куда рыжую дели?

— Праудмур-сан плачет в трюмном отсеке, — еле слышно доложила Момо, тоже устраиваясь поближе, — Посторонних… нет.

— Хорошо.

Камилла принесла мне кофе, Эдна принесла поднос с печеньем и закусками, мы устроились поудобнее — я на том же валашском стуле, а девушки расстелили для себя пару невесть откуда взявшихся ковров. Отхлебнув кофе и закурив сигарету, я помолчал пару секунд, а потом приступил к истории:

— Когда-то, давным-давно, несколько благородных семей выявили у себя особенные дары…

***

Огромный и слегка неуклюжий дирижабль летел на северо-запад архипелага, известного как Япония. На его борту новоявленный японский аристократ с английскими корнями рассказывал своей жене и телохранительнице странную и весьма загадочную историю о появлении и становлении Древних — хранителей и контролеров этого мира. Они втроем теперь принадлежали к этому весьма закрытому и таинственному сословию, как соединенные узами брака и клятвами верности.

Их ждет новый дом — большая и живописная горная долина, населенная людьми и Иными. Через несколько дней они высадятся там, начнут знакомиться с новыми поддаными, обживаться, готовиться к новым свершениям и приключениям, ну а пока — они будут отдыхать всю эту прекрасную, бесконечно спокойную и чудесно однообразную неделю полёта.

Единственной, кому будет грустно и нехорошо, будет Регина Праудмур, юная рыжая особа 25-ти лет, отвергнутая своей давней безответной любовью, сосланная на край земли своим безжалостным кумиром. Она будет лежать в тишине трюма и тихо плакать, разговаривая сама с собой, жалуясь вездесущей пустоте на несправедливость судьбы.

Но её одинокое несчастное состояние долго не продлится, потому что по несчастливой случайности Регина заберет с собой в трюм в качестве импровизированной подушки одну весьма мягкую и необычайно удобную кожаную сумку, которую вскоре будут искать… всё, кто присутствует на борту. За исключением спящей в трюме девушки.

…сумку, куда госпожа Рейко Эмберхарт заботливо сложила все найденные ей в кабинете лорда Алистера контрацептивы.

— Ямимори, прекрати.

Слова, невесомым дыханием выскользнувшие изо рта, пронеслись по кабинету, обрушившись многотонной тяжестью на плечи верного слуги. Похожий на обычного японского клерка, измотанного однообразной работой и сварливой женой, человек тут же пал на колени, склоняя голову в низком поклоне. Но при этом…

— Господин!

…в его восклицании подчинение было густо смешано с возмущением.

— Мы… ошиблись. Не стоило идти на поводу у глав родов, — прошептал Таканобу Кейджи, закрывая ладонями лицо. За прошедший год правитель, чей возраст едва приблизился к пятидесяти годам, стал выглядеть на все восемьдесят. Глубокие морщины, редкие и нерегулярные часы сна, тысячи дел, раздёргивающих внимание, и политика, политика, политика…

Приступ малодушия императора был наигранным, о чем он сам прекрасно знал, и о чем догадывался не разгибающийся Ямимори. Баланс сил в империи был сложной системой сдержек и компромиссов — аристократы, владеющие большей частью производящих пищу и ткань хабитатов, боялись конкуренции со стороны Большой Земли. Они ратовали за возвращение политики изоляционизма, за строгий контроль приезжающих гостей, за ограничения экспорта товаров и услуг. Часть из них прекрасно понимала необходимость информационного и товарного обмена, понимая, каковы могут быть последствия, но…

…понимала не до конца. Япония серьезно отстала от мира в плане технологического прогресса, но кланы не хотели придавать этому значение. Они считали, что их личное, взращенное сотнями лет могущество в обращении с эфиром, их техники и силы — что все это обеспечит страну аналогичным прогрессу преимуществом. Кейджи знал, что это не так. Более того, он прекрасно понимал, с чем именно не согласны его подданные.

Технический прогресс невозможен без множества постоянно работающих эфирных двигателей активного сбора. А в местах, где работает ЭДАС — японский аристократ испытывает серьезнейшее недомогание.

Император встал, шаркая ногами подошёл к своему секретеру-аптечке, достал из него шприцевой пистолет, заполненный слегка опалесцирующим синим раствором. Сделал себе инъекцию, не обращая внимания на наблюдающего слугу. Сил, времени, нервов — всего этого у него уже не осталось, чтобы соблюдать хотя бы видимость этикета. Снадобье, заказанное в «Пещере Дракона», в очередной раз подстегнёт изнеможденный организм императора, заменяя пять, а то и шесть часов сна. В голове монарха немного просветлело.

Нужды страны и аристократии требовали диаметрально противоположного. Благородных возмущала сама мысль о том, что у них фактически отнимут возможность посещать города. Хотя… даже не это. ЭДАС-ы сами по себе являлись превосходным оружием против дворян страны. Сводили на нет достижения их кровных линий, усилий предков, сотен лет селекции. Таканобу необходимо было найти компромисс, точку старта, рычаг для начала изменений, но ничего подобного монарх не видел.

…пока на горизонте не возник граф Роберт Эмберхарт со своим сыном. Юный Алистер, доказавший свою способность воспитать Героя, казался Кейджи идеальным кандидатом на интеграцию в благородный социум. Молодой человек, действующий в интересах энергетических практиков, но при этом являющийся представителем одной из наиболее развитых стран мира. Тот, кого его двор должен принять. Пусть и с некоторым скрипом, но с уважением.

Таканобу ошибся. К юноше отнеслись как к прислуге, которая должна выполнить поручение, а затем убраться куда подальше. Не он, но те, чье мнение император не мог игнорировать. Да, пусть на его стороне активно выступали все семь родов, кровно заинтересованных в успехе молодого Эмберхарта, но в этом и была вся проблема. Исе, Сиракава, Монтоку, Кусакабе, Сугано, Тоги и Асина были выгодополучателями.