Ярослав Бабкин - Каменистая дорога

— Вы решили попробовать себя в роли прорицателя, адмирал? — скривился Тассельш.

— Нет. Как военный я просто здраво смотрю на вещи. Корона для Доновы рано или поздно может обернуться трагическим венцом.

— Если мы не посадим её на трон, — проскрипел Криепс, — ваша фуражка обернётся им куда скорее, Кабельян…

— И что вы предлагаете?

— Мы должны использовать эту девицу. Двойника. Раз наша подмена всё равно раскрыта — самое лучшее воспользоваться ею для отвлечения убийцы.

— Вы же не хотите подставить эту невинную девушку под кинжал террориста? — ужаснулся Тассельш, — я не хочу её смерти! Нет, только не это!

— У нас нет выбора. Мы не можем защитить принцессу, но мы можем заменить её двойником. Сама же Донова будет ожидать момента в безопасном месте. Под охраной Асторе, который, как я уверен, очень хочет оправдаться за свой просчёт… не так ли? — он уставился своими немигающими птичьими глазами на шталмейстера.

— Кхм… да… наверное, — тот прочистил горло.

— Но как в этом случае мы сможем заключить брак? — нахмурился адмирал.

— После того, как убийцы нанесут удар по ложной цели. Как только это произойдёт, мы немедленно оформим брак. А публично объявим, что принцесса, дескать, чудом спаслась…

— М-м-м… в этом определённо что-то есть, — задумался флотоводец.

— Мне кажется, — замялся Крапник, — что это план чрезмерно рискован… и вообще…

— Не будьте ребёнком, Герко, — вздохнул Тунниц, — спасение принцессы стоит жизни провинциальной и никому не известной девицы. По большому счёту это вообще поразительно низкая цена за наш успех…

— Вы посылаете невинного человека на смерть, адмирал, — холодно заметил Асторе.

— Это моя работа, шталмейстер. Я военный. Я должен посылать невинных людей на смерть…

— Полагаю, нам стоит проголосовать, — подытожил Крапник, — при всей нашей неприязни к этой демократической процедуре, я не вижу иного выхода. Я так понимаю, господа Тунниц и Криепс выступают за продолжение действий и использование двойника как подсадной утки. Лично я бы хотел воздержаться. Но если это окажется невозможно, то я буду против вашего плана. Что скажут остальные?

— Я против… — отрезал Асторе.

— Ваше мнение, князь? Мне показалось, что и вы против?

Тассельш нервно потрепал бакенбарды.

— По здравому размышлению… Лично мне очень тяжело принять такое решение… но я всё же «за». Мы не можем взять и просто так всё отменить. Моё сердце буквально обливается кровью при одной мысли о том, что ожидает бедную девочку, но отказ от нашего плана стал бы настоящим преступлением… перед отечеством.

Адмирал посмотрел на Асторе.

— Надеюсь, ваше несогласие с планом не отразится на его выполнении? Или нам нужно срочно подыскивать человека более… верноподданного?

Под рассечённой шрамом щекой пробежал желвак.

— В какой-то мере я тоже солдат, адмирал. И я выполню свой долг.

Дворец нравился Лане с каждым днём всё меньше. Он был красивым, но при этом пустым и холодным. Выкрашенные в пастельные тона стены, полированный и безупречно натёртый паркет, мерно раскачиваемые сквозняками тюлевые занавески. Утончённая роскошь казалась ей безжизненной и неестественно, неправдоподобно, чистой. Словно бы и не жилище, а тщательно ухоженный и разросшийся до невероятных размеров кукольный домик. С единственной фарфоровой куклой…

Прислуга была вежлива, называла её «ваше высочество», но в их глазах и лицах Лана читала холодность и неприязнь. Они явно полагали её здесь чем-то чуждым и неуместным. Лишь рыбки в садовом пруду относились к девушке без этого предубеждения.

Впрочем, в сам сад ей выходить практически не разрешалось. Только к пруду, во внутренний дворик — на крошечный пятачок газона, окружённый глухой живой изгородью. Остальная часть сада была для неё закрыта — чтобы кто-нибудь из непосвященных не смог ненароком увидеть её слишком близко, и заподозрить подмену. От этого у неё рождалось неприятное и странное чувство. Ощущение некоей стеклянной призмы, или куска янтаря, где её погребли в ожидании какого-то неясного для неё исхода.

Поэтому когда горничная сообщила, что прибыл Асторе, Лана безумно обрадовалась. Как просто знакомому лицу, так и надеждам на хоть какие-то изменения.

Гость был сосредоточен и затянут в кожаное лётное снаряжение.

— Доброе утро, господин Асторе, — она стояла на краю пруда с рыбками.

— Здравствуйте, ваше высочество, — он никогда не забывал называть её так, хотя и делал это с какой-то отстранённой холодностью.

— Что-то изменилось? — она поправила шаль; с моря поднимался ветер.

— Да. Принят новый план. Нам нужно срочно выехать в Констайн.

— Нам… То есть мне тоже? В Констайн? Но… Я слышала, что принцесса…

— Именно. Вам предстоит сыграть её роль ещё и там. Несколько дней. До тех пор, пока…

Он на секунду смешался и замолк.

— Вы… вы думаете, я справлюсь? — она чуть заволновалась.

— Обязательно. У вас выдающиеся способности, сударыня, — он впервые не назвал её высочеством, — вам предстоит некоторое время сопровождать принца Флориана вместо Доновы.

— Мне… принца Флориана? Но… Это же… Он же… он же сын самого… самого правителя Эстерлиха! И мне будет надо… Ох…

— Вам нехорошо?

— Нет, нет. Всё в порядке. Просто. Просто голова немного… закружилась. Простите.

Лана постаралась бодро улыбнуться, отчётливо сознавая, что только что едва не грохнулась в обморок. Хуже того — она едва не грохнулась в обморок прямо в пруд с рыбками.

— Я никогда не думала, что буду представлена принцу. Сыну самого короля…

— Ну, формально его титул звучит как тиуданс…

— Конечно же, я помню. Я учила в школе — тиуданс Эстерлиха, князь Тилвенский, Закрешский и Посовы, надьшаньяй овров и мбрет Верхней и Нижней Берсии и Диргема, — на одном дыхании выпалила она всплывший в памяти титул.

Асторе усмехнулся.

— У вас отличная память. Это хорошо. Собирайтесь. Я привёз всё необходимое…

Всё необходимое представляло собой длинную кожаную полушинель, тёплый плед и лётный шлем с очками. Лана удивлённо поглядела на шталмейстера.

— Времени очень мало, — вздохнул тот, — нам придётся лететь…

— Лететь?!

— Воспользуемся почтовым аэропланом. Вместо груза — пассажирское сиденье. Вы будете моей ценной депешей, — он чуть грустно улыбнулся.

— Мы полетим на аэроплане?! Прямо в Констайн?

— Нет. Это слишком далеко для аэропланов. Мы перелетим через залив в Радобрег, а там сядем на поезд. Это позволит нам заметно срезать путь, и заодно избавит от лишних глаз, которых так много в городе и предместьях.

— Мне…мне даже не верится, — только и смогла пролепетать потрясённая девушка.

— Мы очень, очень торопимся. Надеюсь, вы не боитесь высоты?