Ярослав Бабкин - Каменистая дорога

— А что они вообразят?

— Самое жуткое. Эстерлихцы будут считать покушение заговором борейцев, а те — наоборот. И никто не сможет это опровергнуть. Ибо тайна. Секретность — вот что погубит великие державы. Секретность и борьба за честь мундира — ни у кого не хватит смелости честно признаться в своих планах. Если бы принц и принцесса приехали сюда официально — всё бы списали на революционеров-террористов. А сейчас все увидят здесь тайный и коварный заговор противника. И ни одна из сторон не найдёт в себе храбрости публично сказать зачем на самом деле всё затевалось. А это лишь укрепит подозрения. И они сами загонят себя в ловушку. А мы лишь чуть-чуть им в этом поможем, Гернот. Совсем чуть-чуть. Мы столкнём первый камень, а разрушительный обвал они устроят себе сами. Кстати, мы пришли…

Он толкнул дверь, и они вошли в пиротехническое заведение Бластенхаймеров. После вечернего сумрака жёлтое электрическое освещение казалось слепяще ярким.

— Госпожа Максима… — поздоровался Гернот.

— Да… ох… я рада вас видеть, господа, — девушка смущённо зарумянилась, и стала нервно оправлять кружевной фартук.

— Мы хотели бы кое-что забрать, — уточнил Чекалек, — мой заказ. Ваш отец в курсе, вы не могли бы его позвать…

— Я? Да, конечно. Всё уже готово. Папа лично отбирал детонаторы…

Чекалек удивлённо приподнял бровь. Гернот оказался менее сдержанным.

— Вы знаете о детонаторах?

— Естественно. Вы же не думаете, что я ничего не понимаю в том, чем занимаются мой отец и братья? Я отлично разбираюсь в пиротехнике, и прочитала почти все книги в папином шкафу.

— Мне кажется, что это не самое уместное занятие для юной девушки, — покачал головой Гернот.

— Папа тоже всегда так говорит. Но я ведь современная девушка? — она бросила из-под длинных ресниц быстрый взгляд на Чекалека, — очень современная. И я прекрасно разбираюсь в бомбах… Могу стать отличной помощницей.

— Я рад за вас, — вздохнул тот, — но я бы хотел забрать заказ и рассчитаться с вашим отцом, сударыня.

— Сейчас я его позову. Вы ведь как-то говорили, что всё должно измениться? И… для меня тоже.

— Завтра. Всё очень изменится. Уверен, вы тоже это заметите. Но для этого мне нужно получить заказ…

— Заказ? — девушка чуть насторожилась, — просто вы говорили обо мне и я подумала… подумала, что… а дело просто в бомбе?

— В какой-то степени, — Чекалек стал нетерпеливо постукивать пальцами по сукну прилавка, — так вы позовёте Винкеля?

Девушка чуть заметно прикусила губу и моргнула.

— Одну минуту, — она быстро вышла из комнаты.

— Мне кажется, Флипо, — тихо сказал Гернот, — барышня Максима рассчитывала на несколько другие изменения… личного, так сказать, характера.

Чекалек лишь пожал плечами.

— Не думаю, что это меня как-то касается. Мало ли что она себе вообразила.

— Может всё же стоит быть как-то… ну помягче? Дипломатичнее, что-ли…

— Зачем? — холодно посмотрел на него Чекалек, — какое мне дело до чувств какой-то девицы?

Вошёл хозяин. Максима шла за ним. Её лицо выглядело довольно расстроенным.

— Я так понял, что мой заказ уже готов?

— Конечно, господин Чекалек, я всегда держу своё слово. Всё как договаривались.

— Отлично, вот ваши деньги за срочность.

Флипо достал толстую пачку банкнот и положил на прилавок.

— Всегда приятно иметь дело с серьёзным человеком, — улыбнулся сквозь очки Винкель Бластенхаймер, — Максима, дитя моё, принеси саквояж из задней комнаты.

— Конечно, папа…

Девушка сделала несколько шагов и оглянулась на посетителей.

— Буду рад, оказывать вам услуги и впредь, — добавил хозяин.

— Если мне доведётся быть в этих краях, я обязательно к вам обращусь, — кивнул Чекалек, натягивая перчатки, — но сейчас я планирую на некоторое время уехать из Бореи. Кстати, вы не могли бы порекомендовать мне надёжного лодочника? Мне нужно будет попасть на ту сторону…

— Эльсу же можно элементарно перейти по мосту, — удивился Бластенхаймер.

— Я полагаю, что в городе могут произойти некоторые события, которые способны будут этому помешать. Кроме того в моём положении не очень-то хочется лишний раз общаться с пограничниками…

— Вы собираетесь в Слатонию? — не удержалась Максима, — или в Руртен?

— Пока в Слатонию. Но не думаю, что там останусь. Мир велик, а у меня большие планы…

— А в ваших планах не найдётся места для… для ещё кого-то? — голос девушки отчётливо дрогнул.

Бластенхаймер удивлённо посмотрел на дочь поверх очков.

— Что?

— Нет, сударыня, — чуть усмехнулся Чекалек, — увы, но мои планы рассчитаны исключительно на одну персону…

Девушка чуть заметно сглотнула и шагнула к внутренней двери.

— И ради всего святого, осторожнее с саквояжем! — не удержался Бластенхаймер.

Гернот лишь молча покачал головой.

Пару минут спустя девушка вернулась с чёрным кожаным саквояжем.

— Мне казалось, он был закрыт? — насторожился Бластенхаймер, — ты ничего там не трогала?

— Нет, папа. Наверное, сам расстегнулся…

— Прошу прощения, небольшой недосмотр, — извиняющимся тоном пробормотал старый пиротехник, застёгивая саквояж.

— Ничего страшного, — Чекалек забрал адскую машину, — уверен, вы сделали всё самым лучшим образом.

— Фирма Бластенхаймеров ещё никогда никого не подводила, — горделиво напыжился Винкель.

Максима смущённо потупила взгляд. Чекалек приподнял край шляпы в знак прощания, и они вышли на улицу.

— Это было слишком жестоко, — вздохнул Гернот, — девушка не на шутку расстроилась.

— Жизнь сурова, — пожал тот плечами, — юным девушкам не стоит быть чрезмерно романтичными…

Бластенхаймер проводил гостей взглядом и скосил его на дочь.

— Что ты там себе вообразила, Сима?

— Ничего, папа, совершенно ничего.

— Мне стоит поговорить с тобой за ужином, — пробурчал тот, уходя внутрь, — или завтра. А сейчас мне нужно закончить с фейерверками для студентов…

— Совершенно ничего, — повторила девушка, оставшись в лавке одна.

Потом она вытащила из кармана кружевного фартука несколько латунных трубочек и задумчиво на них посмотрела.