Илья Крымов - Маска

Если б я знал!

— Устраивают фейерверки и танцы!

— Фейерверки?

— Эм… наполняют небеса взрывающимися красочными огнями!

— Восхитительно! Так нетипично для талогарцев! Вы все обычно такие мрачные и суровые! Не обижайся на меня, прекрасный тан, прошу тебя!

— Даже и не думал! По сути, ты прав! — Начать обращаться к нему на "ты" показалось мне верным решением, раз уж мой новый друг позволял себе это так просто.

— Жалко, я не был на церемонии празднования в Талогаре в начале этого цикла! Но в начале следующего точно буду!

Церемония празднования. Да, я знал, что это такое. Если моё представление о системе власти в этом мире всё ещё хранило актуальность, то можно было сказать, что вместо порядка в головах Упорствующих царил полный бардак, иначе как бы они выдумали такое? Двенадцать правителей, двенадцать бессмертных принцев, равно приближённых к самой Темноте, каждый из которых пробуждался в начале года и засыпал в его года на следующие одиннадцать лет, чтобы потом вновь пробудиться и вновь править один год. Власть принцев считалась абсолютной в каждом уголке этого мироздания, но только на год, после чего они передавали свои обязанности следующим по счёту правителям. Двенадцать голов на одной паре плеч, каждая из которых мыслит по-своему. Идиотизм.

— Ты ослабил хватку, тан ди'Аншвар, так и упасть не долго! — выкрикнул мой новый знакомец весело. — Сожми же меня покрепче, не смущайся!

Если бы сжал его поясницу сильнее, то выдавил бы почки ко всем чертям собачьим, но ему, видимо, хотелось сильнее… Вдруг пришло понимание, что Талио ди'Локойн, судя по всему, пренебрегал иным одеянием кроме хламиды и сандалий.

Потеряв интерес к парящим фонарикам, я обратил внимание на то, что чернеющая далеко внизу земля, то и дело расцветает светящимися бутонами разноцветного света.

— Что это там?

Несмотря на полёт, ветер, обдувавший нас, не был особо силен, и сохранялась хорошая слышимость.

— Виллы тех, кто любит уединение, а также малые города! Башэн уже скоро будет виден, он сияет в вечной ночи так, как не сияет ни один другой город!

— Уже предвкушаю!

Он не обманул ни единым словом. Обещанное зрелище притягивало взгляд издали, своим всё разрастающимся великолепием и яркостью живых цветов, которые… текли по воздуху. Свет всевозможных оттенков с преобладанием сиреневого, растекался по небу в виде множества изгибающихся рек, впадающих одна в другую, опутывая воздушное пространство изящной волнующейся паутиной красок. Но даже эта красота служила лишь оправой для истинного сокровища — самого города.

Я уже замечал, что в головах моих тёмных сородичей царит полный хаос? Так вот хаос царил и в их архитектурных вкусах. Башэн состоял из одних дворцов и башен. Роскошные палаты, выстроенные без единого стиля, колоннады белого и чёрного мрамора, купола-полусферы и купола-луковки, грандиозные арки, мосты через несуществующие реки, длинные и широкие лестницы, связывавшие разные уровни города, башни высокие и тонкие как спицы, или приземистые и широкие как грибы, внутренние дворцовые сады, с фонтанами и бассейнами, а главное — огонь! На крышах многих башен и дворцов стояли огромные чаши-жаровни, в которых безмолвно бушевало пламя самых немыслимых цветов с преобладанием сиреневого. Те чаши и служили истоками для световых рек, украшавших небеса Башэна.

У этого города не нашлось бы ни одной прямой улицы, дворцы громоздились как попало, а разделять их могли как широкие проспекты, так и тонюсенькие проходы, в которые бы и ребёнок не всегда смог протиснуться. Башэн стоял на нескольких холмах и те из дворцов, что облепили их склоны, казалось, нависали над расположенными внизу, довлели своей монструозной, нестройной, ассиметричной, но, несомненно, внушающей величественностью. Однако же все они меркли на фоне одного — грандиозного по своим масштабам дворцового комплекса, который находился чуть в стороне от центра города. Он состоял из десятков башен с острыми шпилями, из башен с горящими вершинами, из громадных тёмных куполов луковичной формы, колоннад с тысячами стройных колон на фасадах.

— Это дворец вашего правителя?

— И да, и нет! Это и казармы его воинства, и обитель братства черноустов Башэна, и символ величия, но прежде всего, это усыпальница!

— Кто же в ней спит?

— Ну разумеется наш принц! Пока не пришло его время править, он спит в запертой обители под защитой верных асмодерианцев. Готовься, мы сейчас сядем!

Асмодерианцы. Одного слова хватило, чтобы вздрогнуть. Не знаю, куда приведёт меня судьба, но в эту усыпальницу я не войду ни под каким предлогом.

Летун совершил круг над одним из дворцов, снизился и сел на специально отведённый для этого выступ. Когда мы слезли, тварь спрыгнула вниз и, распахнув крылья, перелетела к другой башне дворца, широкой и приплюснутой.

— Сюда, прошу!

С выступа внутрь вёл лишённый дверей арочный проход, возле которого застыли две одинаковых согбенные фигуры в чёрных балахонах.

— Хозяин вернулся.

— Добро пожаловать домой, хозяин.

— Кара, Обу, это наш гость, тан Бриан ди'Аншвар. Позаботьтесь о том, чтобы он чувствовал себя уютно у нас в гостях.

— Всенепременно, хозяин.

— Будет исполнено, хозяин.

— Тан ди'Аншвар, я вынужден оставить тебя на время. Не стесняй себя ни в чём!

— Премного благодарен.

Талио ди'Локойн удалился вместе со своей дракулиной, а согбенные балахонщики придвинулись ко мне. С виду совершенно идентичные фигуры покрывала совершенно одинаковая чёрная ткань, лица прятались в капюшонах, а руки — в длинных широких рукавах.

— Чего желает многочтимый гость?

— Как нам услужить многочтимому гостю?

— Что ж… — ответил я после некоторой заминки, — мне не помешала бы одежда.

— Многочтимый гость желает окаймить свою прекрасную наготу.

— Я пришлю ткачей в его опочивальню, Кара.

— А я покажу ему его опочивальню, Обу.

Один из балахонщиков на моих глазах растворился в воздухе, второй же согнулся ещё сильнее и отвёл руку в сторону, прося следовать за ним.

В переходах дворца жил мягкий и спокойный полумрак, который окрашивался то в пурпур, то в кармин, то в лазурь по мере того, как я переходил из одной галереи в другую, спускался и поднимался по винтовым лестницам, пересекал круглые залы, пустые, либо заставленные гротескной мебелью. Оказалось, что Упорствующие не украшали свои жилища картинами и гобеленами, вместо этого на стенах висели сгустки света, объёмные потоки которого образовывали призрачные холсты, медленно жившие своей жизнью. Остановившись возле одного такого, я некоторое время наблюдал за битвой наших предков, одной из многих которые гремели после Раскола. Битва оказалась бесконечно замкнута на определённом количестве событий, и конец её плавно перетекал в начало раз за разом. Попытка прикоснуться к потоку света не принесла пользы — тот прервался, обратившись цветным облачком, похожим на сгусток донного ила, потревоженного брошенным камнем. Но зато в ушах моих загремел гром, зазвучали крики, лязг кликов и вой демонов. Я убрал руку, избавляясь от наваждения, и битва продолжилась своим чередом.