Руслан Бирюшев - Ветер с Востока (СИ)

— Правильно мыслите. Однако я думал, звание стажёра присваивают после прохождения обучения. Неужели в Третье отделение берут так легко?

— Нет, меня учили, конечно. Стрелять, управляться с лошадьми и машинами, делать логические заключения… — Саша вздохнула. — Дедукция, индукция, история преступлений… Но всё это — практически не выходя из московских павильонов. Понимаете? Этого мало.

— Понимаю. — Кивнул офицер. — Что ж, я уже сказал, что на мою помощь можете рассчитывать. Учитель из меня, наверное, не лучше, чем из Насти, но вот послушайте, для начала… Возьмите в следующий раз под револьвер другую кобуру. Самую простую, армейскую. Эта очень красивая, и действительно удобна, чтобы быстро выхватывать оружие… Но не чтобы ездить верхом. Да и пешком в ней долго ходить не стоит. Если хотите, я попрошу в арсенале что-нибудь.

Девушка поёрзала в седле и хмыкнула:

— Благодарю, не стоит. Эту проблему я в силах решить сама.

Дронов кивнул ещё раз — одобрительно. Следующие несколько минут колонна двигалась в молчании. У одного из ответвлений тракта капитан поднял руку:

— Здесь поворачиваем на юг! Пройдём по второстепенной ветке пути и проверим окрестности. Ищем следы большого кавалерийского отряда.

Он оглянулся на Сашу, которая после его слов, похоже, всерьёз озаботилась натирающей бедро кобурой и всё вертелась, пытаясь сесть поудобнее. Обнадёжил:

— Скоро сделаем привал. Немного в сторону от дороги будет речка, если проедем вдоль неё, то попадём в аыйл бугинцев, дружественного племени. Там напоим коней и отдохнём. Возможно, людей Джантая встретим, моего помощника из здешних…

— Аыйл?

— Стойбище кочевников. Что-то вроде переезжающей деревни.

— А, я видела! — Девушка оживилась, мигом позабыв о кобуре. — В Омске мы пересели на дирижабль, идущий до Пишпека, и командир нам во время перелёта показал кочующее племя — верблюды, лошади, повозки… Всё движется в такой пыли, что людей и не разглядеть.

— Это были степные киргиз-кайсаки. — Кивнул Дронов, довольный тем, что смог её отвлечь. — Горные кара-киргизы, живущие здесь, обычно повозками не пользуются, это неудобно на узких тропах. Но жилища у них очень похожие — сборные юрты или кибитки. Только степняки круглый год кочуют по обширной равнине, а здешние обитатели летом поднимаются к высокогорным пастбищам, зимой спускаясь ниже, чтобы укрыться в ущелья или лощинах. Они даже не совсем кочевники — у каждого племени есть свои постоянные места обитания в определённое время года. — Тон капитана сделался менторским, слегка отвлечённым, с почти мечтательными нотками. — Каждая семья чётко знает, где именно проведёт самые холодные месяцы, а где — самые тёплые. Между такими стоянками они перемещаются в бесконечном годовом цикле, и меняют их только во время войн или иных несчастий, когда что-то вынуждает весь народ покинуть обжитые места. По-моему, такое отношение к земле роднит кара-киргизов с оседлыми народами — хотя бы отчасти.

— Вам, похоже, всё это очень интересно. — Взгляд девушки на несколько мгновений сделался цепким, внимательным. Она посмотрела на него искоса, не поворачивая головы. Эти секунды Саша действительно выглядела настоящим агентом охранки. — Так увлечённо рассказываете…

— Я начинал свою службу в степных гарнизонах, и там познакомился со многими киргизами. Потом участвовал в походе против хокандцев, который меня и привёл в эти долины… И всюду наблюдал схожести и различия разных племён. — Офицер пожал плечами. — Узнавать подобные вещи в самом деле весьма интересно. А также полезно — ведь нам приходится то противостоять, то сотрудничать.

— Чтобы работать с людьми — нужно их понимать. — Согласилась Саша. — Одна из аксиом, что мне вдолбили. Времени подготовиться к командировке у меня, правда, не было, однако Анастасия Егоровна ещё при первой встрече, в поезде, всучила мне целую кипу вырезок из научных журналов и разных газет — статьи этнографов, выдержки из путевых дневников, сообщения о Хокандской войне… А по вечерам, за чаем, рассказывала истории из личного опыта. Интересные. Она почти как вы — начинала далеко отсюда, потом осела в Степном отделении, и много лет там работала. Сюда ездила однажды… Ну да вы знаете.

— А в Халифате она не бывала? — Дронов задал вопрос, который интересовал его уже давно. Познакомившись в своё время с Настей, офицер отметил, что госпожа сыскной агент явно впервые работает среди горных киргиз, однако хорошо понимает общие восточные традиции и знает многие бытовые мелочи — как правильно держать пиалу с чаем, например.

— Вроде бывала… — Стажёрка оглянулась на приотставших драгун, понизила голос. Всё ж Великий Халифат, с его владениями от Красного моря до Дарданелл — не среднеазиатские ханства, и запросто говорить о том, что твоя наставница там «работала»… — Она мне рассказывала, как посещала Иерусалим, но, кажется, вполне легально, с греками-паломниками.

Николай решил, что углубляться в тему больше не стоит, и перевёл разговор на более обыденные вещи — рассказал про жизнь гарнизона, послушал свежие новости из столицы. В отдалённый Пишпек известия о событиях в мире доходили запоздало. Саша охотно делилась сведениями, окончательно забыв о дорожных неудобствах. Дронов поддерживал беседу, а сам вполглаза следил за окрестностями и думал — как же эта девочка попала в охранку? Да ещё не куда-нибудь, а в ученицы к полевому агенту-сыскарю? Ладно сама Настя — особа и впрямь странная, с крайне оригинальным для женщины складом ума. Однако Саша выглядела вполне обычной. Девушкой отнюдь не робкой, смышленой, целеустремлённой — но и только. Пожалуй, стоит расспросить — и лучше всего не её саму, а Настю, по возвращении.

К стойбищу отряд вышел около полудня. Две дюжины войлочных юрт рассыпались вдоль пологого берега мелкой речушки на первый взгляд беспорядочно — однако при внимательном рассмотрении можно было заметить, что они образуют нечто вроде подковы, упирающейся тупым концом в береговую линию. В центре же «подковы», в самом безопасном месте, находились загоны для скота. Сейчас они пустовали — скот был на пастбищах.

Когда русских заметили, им навстречу выехали вооружённые всадники — совсем ещё мальчишки, не старше пятнадцати лет. Пока взрослые мужчины стерегли пасущиеся овечьи отары или сопровождали проходящие мимо караваны, юноши охраняли оставшихся дома женщин и стариков. Благо, на территории, прилегающей к Пишпеку, вражеских набегов можно было особо не опасаться — имперские военные не допускали междоусобиц среди ближайших племён, а хокандские солдаты теперь приближались к крепости лишь в составе официальных посольств. До последнего времени…