Алексей Федорочев - Лось-2

— В танцах!

— Интересно, а вдруг я танцевать не умею?

— Да что там уметь — это танго! Постоите красиво, мы сами все сделаем! Просто без кавалера танцевать…

— Аня, не тараторь! — оборвала Натали поток слов — Михаил шутит, он прекрасно танцует.

— Ой, так вы знакомы? Тогда вообще отлично! — обрадовалась Анна.

Подружка княжны потянула нас обоих в центр, где как раз начали собирать участников конкурса. Чуть притормозив, обернулся, нашел глазами все еще стоящую у палатки с сумочками троицу и крикнул, перекрывая гомон толпы:

— Серый, я на площадке!!!

Вздрогнувшие Зайки отвлеклись от Младшего и уставились в нашу сторону. Повисшая на моем локте Анна толкнула княжну ко второму боку, вместе они помахали руками Младшему и его дамам, а потом опять увлекли меня… хотел бы сказать в пучину разврата, но увы, пока всего лишь к орущему в микрофон конферансье:

— Дамы и господа! Прошу вашего внимания! Конкурс танго! Выходим, не стесняемся! Покажите свои умения!

Крутится где-то на краю сознания понятие из старого мира "танго втроем". Кажется, это что-то про любовный треугольник. Но здесь это была не драма, а проза жизни: танец действительно танцевали втроем — две дамы и кавалер. И роль мужчины в танце была очень простая, как сказала новая знакомая — красиво стоять и периодически делать шаг-другой, пока об тебя трутся две партнерши. Можно было и не просто стоять, то есть как-то участвовать, но в основном мужчины удовлетворялись ролью статистов, отдавая все на откуп слабому полу. Если задуматься, то танец являлся гротескным отражением общества.

Роль статиста меня не устраивала ни в каком смысле. Получив в наследство от Масюни всего два навыка — немецкий язык, разбуженный упорными занятиями с фрейлейн Тауберт, и умение танцевать, глупо было стоять столбом. Эмпатия — это не телепатия, мысли читать не позволяет, но если кто-то усиленно думает, где должен сейчас очутиться партнер, то что-то можно уловить. К третьему туру конкурса у нас остался один соперник — Младший, по-хозяйски обнимающий двух залившихся румянцем Заек. Вот сильно сомневаюсь, что им нужна хрустальная ваза (что я, своих бывших не знаю, что ли?), но дело пошло на принцип.

— И-и-и! Третий тур! Две тройки!!! Кто?!! Кто станет победителем?!! — завывал в микрофон тамада, заводя толпу. Эмоции зрителей захлестывали, соскучившийся по зрелищам народ неподдельно переживал за исход соревнований. Отпустил себя, отдаваясь на волю инстинктам. Одно дело знать, что мое тело усиленно занималось когда-то танцами, другое — ощущать это. Две партнерши, которые тоже наверняка в детстве вынуждены были приобщиться к высокому искусству Терпсихоры (да, я знаю умные слова!), не подвели.

— Ита-а-а-к!!! Кто победитель?!!

— Ми-ша! Ми-ша! Ми-ша! — скандировала толпа, задавливая децибелами голосящих за конкурентов. Стоя на сцене, возбужденно впитывал в себя эмоции. Вот чего мне не хватило вчера! Обычно тревожные части бурно реагировали на нашу победу, наполняя удовлетворением за проделанную работу, а вчера выигрышу в поединке порадовались всего несколько десятков человек, к тому же по очереди, а не одновременно. Нет, если брать в расчет эмоции Маздеевой похожие на счастье кота, дорвавшегося до крынки со сметаной, то где-то позже нам всем нехило обломится, а награждали далеко не за каждое окно . Но, похоже, я становлюсь зависимым от всеобщего восхищения.

Младший знаками показал, что сопровождение ему больше не требуется, и увел своих опечаленных спутниц прочь, как я понял — провожать и утешать. Он-то ничуть не расстроился второму месту, он и в конкурс-то наверняка ввязался исключительно под давлением Заек и стопудово уже придумал, как вывернуть все себе на пользу. И вообще этот интриган выглядел страшно довольным, заставив меня задуматься — а так ли нужна была ему охрана? Впрочем, злиться на него не получалось — теплое тело сбоку выметало из головы все отрицательные мысли.

Любовно прижимающая к себе выигранную вазу Аня исчезла где-то на третьем перекрестке. Ее ретирадой я не обольщался — деликатное внимание продолжало сопровождать нашу прогулку, но к этому ощущению я уже успел привыкнуть с Валентиной. К тому же в отличие от волчиц, внимание Ани воспринималось мягче и почти не мешало.

— Как ты?..

— А ты?..

Умных мыслей в этот апрельский вечер в голову не лезло, как и умных вопросов. Весна, черт ее дери!!! Провожая девушку до дома, внезапно обнаружил, что проводил до своего общежития.

— Зайдешь?..

— На кофе?..

Судорожно провел виртуальную ревизию шкафов на кухне. Нашел засохший огрызок булки и двух тараканов.

— Конечно! — уверенно дал ответ.

— Робуста?

— Обижаешь, арабика! — удачно вспомнил, что в кармане портфеля завалялся пакетик "три в одном". Какую хероборию туда напихали производители — только им известно, но пусть будет арабика!

— Как я могу отказаться от столь заманчивого предложения?..

— Конечно, не можешь! — произнес, целуя обветренные губы.

Лестница на четвертый этаж как никогда была длинной. А незаправленная с утра кровать оказалась гораздо интереснее, чем кофе. Даже не помню, выпили ли мы в итоге завалявшуюся у меня отраву?

К новой пятнице круги под глазами плотно прописались не только у меня. Лейтенанта Начерных Сергея Руслановича (Я долго ржал, когда узнал, какое Младшему придумали отчество. Нет, я конечно подозревал, что Забелина — мужик, даром что без яиц и с титьками, но зачем же так откровенно-то?!) шатало сквозняками, а видом он походил на самого драного мартовского кошака — Зайки плотно взяли парня в оборот, выжимая все соки. Но раз все выглядели довольными, то не мне совать свой нос в их жизнь.

— Айда есть? — позвал он меня в столовую.

— Уже обед? — оторвался от подсунутого на изучение штатного расписания Специального полка, — Сейчас! Иди, я догоню! — за привычку не убирать документы в сейф мне уже пару раз прилетало, не стоило демонстрировать ее тому, кто за такие вещи отвечал.

В обеденном зале нашел Серегу, окруженного научниками. В чем-то мы с Младшим оказались похожи. Я всегда легко сходился с людьми, а здесь этот талант был еще приправлен Шелеховским наследством: за редкими исключениями я с первых минут знакомства вызывал у собеседников подсознательное доверие. Не знаю, сам я этого не чувствовал, но многие мне говорили, что в моем обществе хорошо и спокойно. Короче, пойди я в мошенники или продажники, наверное, цены бы мне-Масюне не было.

И у Сереги было свойство располагать людей к себе. Сколько в нем природного, а сколько вдолбленного учителями — не скажу, но если Серый хотел кого-то очаровать, то как правило у него получалось. Тоже не без осечек, как, например, у меня с Иголкиным, укатившим сейчас куда-то на юга в санаторий лечить не столько расцарапанную морду, сколько расшатанные нервы, но в целом народ к Младшему тянулся, легко принимая в компании, куда не было хода майору Маздеевой. Потомственный шпиён, что с него взять?