Annette_Liu - Магистр дьявольского культа

Это так сильно разгневало Цзян Чэна, что он закатил нешуточную истерику. Как бы ласково Цзян Фэн Мянь его ни утешал, говоря, что им нужно «стать добрыми друзьями», Цзян Чэн отказывался разговаривать с Вэй У Сянем. Несколькими днями позже Цзян Чэн смягчился. Цзян Фэн Мянь решил ковать железо, пока горячо, и потому сказал Вэй У Сяню спать в одной комнате с Цзян Чэном, надеясь, что мальчики привяжутся друг к другу.

Поначалу Цзян Чэн, хоть и дулся, все же был на грани того, чтобы согласиться. Но Цзян Фэн Мянь, обрадовавшись, взял Вэй У Сяня на руки. Глядя на это, Цзян Чэн потерял дар речи от шока. Мадам Юй тут же холодно рассмеялась и вышла из комнаты. И только потому, что у супругов были срочные дела и им пришлось в спешке уйти, они не завели очередной спор.

Той ночью Цзян Чэн запер дверь своей комнаты и отказался впускать Вэй У Сяня.

Вэй У Сянь постучал в дверь. «Шиди, шиди, впусти меня. Я хочу спать».

Цзян Чэн, стоя спиной к двери, крикнул: «Кто это твой шиди?! Верни мне Принцессу, верни мне Жасмин, верни мне Милашку!»

Принцессой, Жасмин и Милашкой звали его щенков. Вэй У Сянь понимал, что Цзян Фэн Мянь отослал их подальше только из-за него. Он прошептал: «Прости. Но… но я и правда их боюсь».

Цзян Чэн не мог припомнить и пяти раз, когда бы Цзян Фэн Мянь брал его на руки. И каждого такого случая хватало, чтобы он ходил счастливым многие месяцы. Внутри Цзян Чэна полыхало пламя, не в силах вырваться наружу. Он задавался лишь одним вопросом: «Почему? Почему? Почему?» Вдруг Цзян Чэн увидел в своей комнате еще один, не свой, комплект постельного белья. Гнев и возмущение прилили к вискам, заставляя его схватить чужие простыни и одеяла.

Вэй У Сянь долго ждал снаружи. Когда дверь открылась, не успела радость появиться на лице Вэй У Сяня, как в него с силой полетели какие-то вещи. Дверь снова захлопнулась.

Цзян Чэн сказал ему изнутри: «Иди спать куда-нибудь еще! Это моя комната! Ты хочешь даже комнату у меня украсть?!»

В то время Вэй У Сянь совсем не понимал причин гнева Цзян Чэна. Помолчав немного, он ответил: «Я ничего не крал. Это Дядя Цзян сказал мне ночевать с тобой».

Вновь услышав имя отца из его уст, Цзян Чэн воспринял это как намеренную насмешку, глаза у него покраснели, и он завопил: «Убирайся! Если снова тебя увижу — позову свору собак, чтобы покусали тебя!»

Услышав, что собаки могут прибежать и покусать его, стоявший снаружи Вэй У Сянь почувствовал, как внутри забурлил ужас. Сжимая пальцы, он поспешил сказать: «Я уйду, уйду. Не зови собак!»

Он выбежал с веранды, волоча за собой вышвырнутые из комнаты простыни и одеяло. Поскольку в Пристани Лотоса он оказался совсем недавно, то пока не осмеливался бродить где попало. Каждый день мальчик покорно сидел в тех местах, где говорил ему оставаться Цзян Фэн Мянь, поэтому даже не знал, где находится его комната, и уж тем более не мог набраться смелости, чтобы постучаться к другим людям, из боязни нарушить чей-то сон.

Поразмыслив, он пошел к безветренному углу деревянной терассы, разложил простыни и улегся прямо там. Но чем больше проходило времени, тем громче звучал в его голове голос Цзян Чэна, говорящего «Я позову свору собак, чтобы покусали тебя». Чем больше Вэй У Сянь об этом думал, тем страшнее ему становилось. Он ворочался и крутился под одеялом, борясь с появлявшимся при малейшем шорохе ощущением, будто вокруг собралась свора собак. Промучившись какое-то время, он понял, что больше не выдержит. Вскочив, Вэй У Сянь скатал простыни, сложил одеяло и выбежал из Пристани Лотоса.

Отдуваясь и пыхтя, он довольно долго бежал наравне с ночным ветром. Увидев дерево, Вэй У Сянь без лишних размышлений на него залез. Он всеми конечностями обхватил ствол и успокоился, только почувствовав, что взобрался достаточно высоко. Вэй У Сянь не знал, как долго провисел на дереве, как вдруг откуда-то издалека его позвал по имени тихий голос. И голос этот постепенно приближался. Вскоре под деревом появилась одетая в белое девушка с фонарем.

Вэй У Сянь узнал сестру Цзян Чэна. Он сидел тихо, надеясь, что она его не найдет. Однако Цзян Янь Ли позвала: «А-Ин? Ты что там делаешь наверху?»

Вэй У Сянь упорно молчал. Цзян Янь Ли подняла фонарь повыше. «Я тебя увидела. И ты оставил обувь под деревом».

Вэй У Сянь посмотрел на свою левую ногу и воскликнул: «Мой сапог!»

Цзян Янь Ли сказала: «Спускайся. Пойдем обратно».

Вэй У Сянь отказался: «Я… я не спущусь. Там собаки».

Цзян Янь Ли продолжала уговаривать: «А-Чэн все придумал. Нет никаких собак. Тебе там сидеть не на чем. Руки скоро устанут, и ты упадешь».

Что бы она ни говорила, Вэй У Сянь продолжал цепляться за дерево, отказываясь слезать. Опасаясь, что он упадет, Цзян Янь Ли поставила фонарь под дерево и развела руки, чтобы поймать Вэй У Сяня. Она боялась отойти даже на шаг. Полчаса спустя руки Вэй У Сяня наконец онемели. Он отпустил ствол дерева и упал. Цзян Янь Ли поспешила поймать его, но Вэй У Сянь все равно приземлился с громким стуком. Он начал кататься по земле, хватаясь за ногу и подвывая: «У меня нога сломана!»

Цзян Янь Ли принялась утешать его: «Она не сломана. Даже трещины быть не должно. Сильно болит? Ничего страшного. Не шевелись. Я отнесу тебя обратно».

Вэй У Сянь все думал о собаках и всхлипывал: «А… а собаки там?..»

Цзян Янь Ли снова и снова обещала: «Нет. Если собаки придут, я их отгоню от тебя. — Она подняла потерянный Вэй У Сянем сапожок. – Почему у тебя слетел сапог? Он тебе велик?»

Вэй У Сянь постарался остановить слезы боли. «Нет, как раз по ноге».

На самом деле, сапоги ему не подходили. Они были на несколько размеров больше нужного, но это была первая купленная ему Цзян Фэн Мянем пара обуви, и Вэй У Сянь слишком стеснялся попросить его потратить время на покупку другой пары, поэтому сказал, что они ему не слишком велики. Цзян Янь Ли помогла ему надеть сапог и нажала на оставшийся пустым нос. «Они немного велики. Я перешью, когда вернемся».

Услышав это, Вэй У Сянь почувствовал беспокойство, словно снова сделал что-то не так.

Когда живешь в доме других людей, нет ничего хуже, чем доставить неудобства хозяевам.

Цзян Янь Ли посадила его себе на спину и пошла обратно, покачиваясь под весом. Она заговорила: «А-Ин, что бы там А-Чэн тебе ни сказал, не принимай близко к сердцу. Характер у него не самый хороший, потому он всегда играет дома в одиночестве. Те щенки были его любимцами, поэтому, когда отец их отослал, Цзян Чэн расстроился. На самом деле он очень счастлив, что теперь ему есть с кем общаться. Ты убежал и долго не возвращался. Я отправилась искать тебя лишь потому, что он беспокоился, как бы с тобой чего не случилось, и пошел меня будить».

На самом деле Цзян Янь Ли была всего на пару лет старше него. Ей тогда едва исполнилось двенадцать или тринадцать лет. Несмотря на детский возраст, в сложившейся ситуации она говорила как взрослая, пытаясь поднять настроение Вэй У Сяню. Низенькая ростом, худенькая и слабая Цзян Янь Ли то и дело спотыкалась и останавливалась, чтобы поддернуть повыше Вэй У Сяня, который так и норовил сползти. И все же, пока он прижимался к ее спине, Вэй У Сяня наполняло ни с чем не сравнимое чувство безопасности — даже более сильное, чем когда он сидел на руках Цзян Фэн Мяня.