Алексей Федорочев - Видящий. Книга 2

Как и раньше регулярно наносил визиты Полине Зиновьевне. Сейчас, когда я получил ответ на свой главный вопрос — какого черта им от меня надо? — меня заинтересовал новый: в курсе ли бабуля дел своего сына? С одной стороны, мне давно были заметны применяемые ей психологические приемы, призванные настроить меня как можно более лояльно к их семье. Любой наш разговор так или иначе затрагивал тему: как хорошо быть Потемкиным и как плохо — никем. С другой — а с чего ей утверждать обратное? Вникнув в тему, я уже знал, что хороший бастард род не позорит, а укрепляет. А я, отбросив ложную скромность, со всеми своими связями и знакомствами смотрелся очень перспективно. И, честно скажу, верить, что эта женщина готовит меня в смертники ради процветания клана, не хотелось. А хотелось надеяться, что Павел использует ее втемную, играя на чистых родственных чувствах. Но доля сомнений оставалась.

Все также ходил на деловые встречи с Борисом, число которых, правда, изрядно поуменьшилось. Черный усиленно готовился к сессии, опасаясь ударить в грязь лицом. Гораздо неожиданнее было наблюдать стремительно разворачивающийся телефонный роман между ним и Морозовой. Они, блин, даже поступать в один и тот же ВУЗ на одну и ту же специальность собрались! На строительство — кто бы сомневался! Благо, от выпускников нашей гимназии, как и Царскосельского лицея не требовалось сдавать никаких вступительных экзаменов, если в аттестате не было троек. При этом его штатная любовница Валентина по-прежнему регулярно появлялась на базе, командуя чернорабочими, разбивающими сад. Учитывая, что бригада, пашущая на наших будущих клумбах, состояла в основном из соотечественников Вана и Ли, надзор за ними очень быстро передоверялся китайцам, а дизайнерша уединялась с гасителем в его части дома. Глядя на этого достойного последователя Шамана на женском фронте, только и мог, что завидовать — и мое ложе, и душа были свободными. Я бы даже сказал — удручающе пустыми.

Бориса ставить в известность о настоящей подоплеке предстоящего паломничества по святым местам не стал, хотя и предупредил, что родне не доверяю. Он рвался составить мне компанию, но охладил его пыл тем, что стройка ТРК вот-вот развернется и контролировать ее кто-то из нас должен. С Иваном было сложнее — истерику на тему недоверия, а также слабости и ненужности преодолевали всем миром.

Экзамены меня не особо волновали, и наверно поэтому сдал их на одни «отлично», кроме обязательного к сдаче Богословия — по этому предмету требовался всего лишь зачет. Опять забыл поинтересоваться, как сдают этот предмет достаточно многочисленные, и даже обучающиеся в нашей гимназии, последователи Магомета. Некоторым тайнам, видимо, так и не суждено раскрыться.

Но напряжение ожидания ко второй половине июня можно было есть ложками, настолько густо оно пронизывало всех причастных. Поэтому вид прогибающегося под весом пилотов трапа Потемкинской яхты воспринял с облегчением. Встречавший нас представительный мужчина со смутно знакомым лицом отрекомендовался начальником охраны:

— Упилков Гаврила Акимович.

— Васин Егор Николаевич, — ответил я на крепкое рукопожатие, — А это мои люди: Васины Олег, Александр и Алексей, а также Поморцев Василий.

— Э-э-э… — наличие у меня собственных людей вызвало небольшую заминку, — Приятно познакомиться. Обождите минутку на палубе.

Отойдя в сторону, он быстро переговорил с кем-то по рации, вероятно с князем, после чего вернулся к нам:

— Они будут с вами?

— Да.

— Добро пожаловать на борт. Устраивайтесь пока в каютах, Борис вас проводит, — подоспевший по кивку своего начальника тезка нашего Черного согласно кивнул, — Его сиятельство прибудет с минуты на минуту. Пока прошу не мешаться, через полчаса после отплытия сбор в кают-компании.

Первый день получился сумбурный: пока все устроились, пока перезнакомились. А во второй половине дня мы уже прибыли к первой точке паломничества, куда дружно отправились на вечернюю службу.

Зато поутру яхта снялась с якоря чуть свет, унося нас куда-то в сторону от запланированного маршрута. Приключение началось.

— Чем-то озабочен? — раздался со спины голос Павла.

Разогнулся от леера, на который облокотился, обозревая море, и обернулся к князю.

— Не вижу паруса «Режущей бури» — на второй яхте передвигалась Полина Зиновьевна с детьми.

— У нас другой маршрут. Удивлен?

— Не особо. Точнее — совсем не удивлен. Вы и богомолье — вещи в моей голове несовместимые.

Павел тихо рассмеялся.

— Ты прав. Это моей матери кажется, что если не совершить этот вояж, то души наших родных так и не обретут покоя. Я в это давно не верю.

Постояли, помолчали. С погодой пока везло — небо хоть и хмурилось, но дождя в ближайшие сутки метеослужбы не обещали. Также, как и старые кости кого-то из команды, чей разговор невольно услышал.

Где-то далеко свинцовое небо переходило в зеркало воды, обогащая мир всеми оттенками серого. Умел бы рисовать — обязательно бы попытался передать этот сумрачный день на холсте.

— Так куда же мы идем? — задал я наконец очевидный вопрос.

— Искал когда-нибудь сокровища? — Павел так усиленно транслировал вокруг себя азарт и предвкушение, что невольно проникся. Тем более, что мои чувства были в чем-то созвучны.

— Только в детстве.

— И сокровища были какими-нибудь разноцветными камушками и прочей мелочью?

— Примерно, — на фоне ожидаемого куша разыскиваемые три года назад клады можно было и так назвать.

— Тогда настраивайся. Путешествие будет непростым, зато и узнаем мы друг друга к концу лучше, чем при любом другом способе.

— Меня смущает, что мы ничего с собой не взяли… — кое-какие заготовки у нас с собой были, но демонстрировать Павлу готовность путешествовать по диколесью и болоту при ожидаемом вроде бы комфортном передвижении от одного монастыря до другого — явно не стоило.

— Экипировка и припасы будут. Своих людей можешь не тащить — у меня есть надежный отряд сопровождающих.

— Они пойдут с нами.

— Хорошо, — покладисто согласился князь, — Четыре человека погоды не сделают, а если тебе так спокойнее…

Как оказалось, папаню я здорово недооценил. Оставшиеся два дня хода под парусами Павел посвятил завоевыванию наших симпатий. Наверно, именно о таком отце мечтал когда-то Егор, в других обстоятельствах и я бы не отказался от подобного родственника, да даже просто знакомого! Собеседником он был изумительным, а «флер очарования» держал постоянно, хотя мне было заметно, что ближе к ночи эта техника давалась ему уже с трудом. Зато своего он добился: его люди и так ловили любое его слово, а у нас первым «поплыл» менее защищенный Рогов, а потом и пилоты. Сложилось впечатление, что при длительном воздействии техника плавно переходит в мистический приворот. Мое положение с каждым часом казалось мне все более зыбким. Сломался я в тот момент, когда Шаман, чью жизнь я когда-то вытянул и в чьей верности не сомневался ни секунды, начал выяснять у кого-то из потемкинской свиты возможности устройства в их гвардию.