Алексей Федорочев - Видящий. Книга 2

— Почти четыре года назад с ней произошел несчастный случай: тяжелое ранение, истощение… Простите, но я не хочу говорить об этом.

— Извините, не знал. Соболезную, — фальшиво сочувствует папаня, переглядываясь с дедом.

Киваю в знак признательности. Пока мне везет, что вопросы поставлены именно так, и они сами додумали подробности. Спроси они: жива ли она, пришлось бы гораздо хуже.

— Тогда вы не будете возражать, если мы проведем анализ на родство?

— Вы же все равно не отступитесь? — впервые за весь разговор показываю зубы.

— Вы против? — удивляется старший.

— Честно сказать, я ни за и ни против. Моя жизнь уже устоялась и без вашего участия, я достаточно успешен, пусть и только на своем уровне. Так что мне все равно.

— Зато нам не все равно! — горячась, подает голос Павел.

— Хорошо. Куда мне подойти, чтобы сдать кровь?

— Никуда, у нас все готово, — по сигналу хозяина в дверь проникает незаметный человек с аптечкой в руках. Отмечаю, что это не целитель и даже не одаренный, а после того, как он трижды не попал в вену, понимаю, что вообще не медик. Кровушки у меня откачивают — хватит напоить пару вампиров, но поскольку почти ничего не знаю о тестах на родство — терплю. Потом урод лезет ватными палочками в рот и в нос, сделав несколько соскобов. Эта процедура чисто физически не несет никаких отрицательных ощущений, но почему-то выглядит настолько унизительной, да еще на глазах у двух князей, что зверею не по-детски.

Заживив последствия неумелого забора крови, обнаруживаю, что оба мужчины с интересом смотрят на меня: блин, скорость заживления немало может сказать знающему человеку!

— Что?

— Вы целитель?

— Еще нет, но азы знаю, — изо всех сил держу себя в рамках вежливости.

— Собираетесь учиться?

— Сначала гимназию закончу, а там видно будет. Если это все на сегодня, могу я идти?

— А результаты теста вам неинтересны?

— Почему-то уверен, что вы мне сообщите.

— Наглеете, молодой человек!

— Есть немного. Но ваш косорукий работничек убил во мне всю вежливость на сегодня, — меня несет, но ничего не могу с собой поделать — злость просто клокочет, — Так могу я идти, ваши сиятельства?

— Да, конечно.

Выходя за ворота, в одном из окон успеваю заметить отпрянувший в тень женский силуэт. Жму плечами и оглядываюсь по сторонам.

На противоположной стороне улицы неожиданно нахожу глазами Метлу, чуть поодаль — Земелю. Слегка удивляюсь их присутствию, потому что двойка моих охранников спешит ко мне из расположенного неподалеку магазина. Не торопясь, бреду в сторону канала, давая возможность охране догнать меня еще до перекрестка. Последнее, что помню — это черный микроавтобус, дверь которого распахивается точно напротив и укол в плечо.

Очнулся висящим на связанных руках в незнакомом помещении без окон. Бонусом шла блокирующая силу сбруя, а супербонусом — два избивающих меня амбала. Работали мужики методично, постоянно сменяя друг друга. Отрешиться от ощущений, чтобы сделать ответку никак не получалось, а отключать боль не умел. Ничто в моих обеих жизнях не приготовило меня к данной ситуации, стоило только хоть чуть-чуть сконцентрироваться, как новый удар сбивал настрой.

Попытался поговорить с мучителями, итог — разбитые губы и прикушенный язык. Попытка притвориться потерявшим сознание тоже ни к чему не привела: пока один продолжал бить, второй просто окатил ледяной водой из стоящего на полу ведра.

Сколько продолжался этот беспредел — сказать трудно, чувство времени потерял напрочь. Наконец, шум за пределами помещения отвлек извергов. Выкачивая последние ресурсы из измученного организма, стал готовиться подороже продать жизнь. К счастью — не потребовалось. Прикрытая дверь влетела внутрь, сбив одного, а появившийся на пороге Олег мгновенно вырубил второго палача.

— Нашел! — крикнул он в коридор прежде, чем бросился снимать меня с импровизированной дыбы.

В проеме нарисовался Иван.

— Ох, ты ж, господи!

Аккуратно уложив меня на выбитую Земелей дверь, Иван принялся накачивать целительной энергией. Мой источник оказался не так пуст, как мне казалось, так что, получив свободу от блокирующей сбруи, включился в процесс излечения. На удивление, ни одна кость не была сломана или даже треснута. Живого места не было, но все это исправлялось простым прогоном энергии по телу и временем. Пока лежал, слушал доклад и охреневал от обилия новостей.

— Пока ты был в гимназии, на фаворитовскую квартиру пришел звонок: сворачивать наблюдение. На сбор и отъезд им дали сутки. Мы, как понимаешь, сильно удивились, если не сказать покрепче. Шаман велел нашим слухачам продолжать прослушку и не прогадал: бригадиру еще раз позвонили и дали команду: «Зеро». Хрен знает, что это значит, но очень похоже, что тебя хотят помножить на ноль. После звонка их старший и еще трое снялись и переехали, Рус их чудом перехватил и теперь пасет. Леха тоже съездил осмотреться, где они засели, а потом остался в офисе на связи. Ну, а мы решили тебя на всякий случай встретить.

— С Борькой все нормально?

— Борис давно на базе, я проверил. Велел ему сидеть и не высовываться пока.

— Хорошо. Так это они меня взяли?

— Вообще не они, сейчас полюбуешься кто. Те четверо пока на другой квартире устраиваются, ждут, когда остальные домой отчалят. Славка, акробат хренов, в форточку им жучок прилепил, Леха говорит, думал, сердце остановится, как он по балконам перебирался, ладно еще мог своим ветром подстраховать. Так что эти у нас под полным колпаком. Остальные фавориты съезжаются на старую квартиру, утром чуть свет собираются дружно в Москву, их наши ребята тоже контролируют.

Минут через десять смог подняться с лежанки и выйти в люди. Несчастный лестничный пролет преодолевал как подъем на Эверест, если б не Ванина поддержка, в паре мест точно бы свалился. К утру почти все пройдет, но пока кряхтел, сопел и матюгался. Свобода встретила ледяным порывом ветра из незастекленных проемов окон. Оказалось, что привезли меня на какую-то заброшенную стройку. Земеля, как наседка, всплеснул руками:

— Черт, идиоты! Стойте тут! — и похоронил в собственной необъятной куртке. Метнувшись куда-то за угол, вернулся с моим пальто, изгвазданном в пыли и строительном мусоре. В четыре руки они с Метлой сначала стащили с меня мокрые вещи, а потом завернули в сухое. Жить сразу стало веселей. А после того, как на запястьях защелкнули лечебные браслеты — еще и легче.

За углом меня ждала эпическая картина: два моих горе-охранничка (будем честны — парни нанимались бойцами, а не телохранителями, а я своими необдуманными действиями еще и усложнил им задачу) сидели на замотанном чем попало до состояния мумии Григории Осмолкине, мать его, Орлове.