Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

Я смотрел на какой-то ящик с кнопками. В моей голове даже приблизительно не укладывалось, зачем он нужен. Учитывая тот факт, что это вряд ли бомба или что-то опасное, я с чистой совестью и подгоняемый интересом нажал на одну из кнопок.

Раздался низкий утробный звук трубы, только куда более мягкий и нежный, чем у обычной. И совсем не громкий, из-за чего он очень приятно завибрировал у меня по всему телу. Я нажал на другую клавишу, и раздался схожий, только выше по тональности. Тогда я начал нажимать все подряд — это был, конечно, набор звуков, однако вместе они образовывали один объёмный приятно гудящий звук, который буквально пробирал.

— Это тробетиор, — раздался хрипловатый голос женщины позади. Её голос не был старым, просто хриплым. Она тихо подкралась и теперь стояла за моим плечом, наблюдая за тем, как я тут играюсь.

— Тробетиор? То есть…

— Тробетиор, — повторила женщина. — Инструмент тробетиор. Вы его не знаете?

— Я не силён в музыкальных инструментах. Вообще я ищу…

— Он не издаёт звуков, — неожиданно удивила она меня.

— Простите? — нахмурился я.

— Он не издаёт звук, — повторила женщина и подошла к ящику. Нажала на одну из клавиш, и…

Я ничего не услышал.

— Видите? Нет звука.

— Тогда как он… вибрация, что ли? — вспомнил я странное вибрирующее чувство.

— Близко, но мимо, — улыбнулась она. — Внутри стоят настроенные кристаллы, которые взаимодействуют с каждым человеком по-разному, поэтому вы слышите не то, что слышат другие. Смотрите…

Она подошла и наиграла небольшую мелодию на инструменте с несколькими трубами. После этого подошла к ящику.

— Приложите руку.

Я послушно подчинился, и через мгновение она наиграла мелодию, схожую с той, что я слышал, но более… низкую, что ли. То есть вроде и похоже, но звуки более низкие.

— Было похоже?

— Нет. Тот инструмент…

— Фаритон, — подсказала она.

— Да, Фаритон, он был выше по звуку.

— А я слышала ещё более высокий звук, — ответила женщина. — Вот в этом и особенность Тробетиора. Его называют ещё инструментом души.

Она сняла очки и… я понял, что это совсем-то и не женщина. Девушка. Лет двадцать пять примерно. Но очки ей накидывали десять, если не двадцать лет. Она деловито протёрла линзы, после чего вернула очки на лицо.

— Так, а по какому вопросу здесь вы?

— Я ещё роял.

— Рояль? — поправила она меня.

— Да, так и есть, — кивнул с готовностью я.

— Дальше по комнате, направо. Вы умеете играть на нём?

— Ну… не совсем. Я умею нажимать на клавиши.

— Это многообещающе, — закивала женщина. — Я так понимаю, вы хотите записаться на уроки, верно?

— Обязательно учиться? — решил уточнить я.

— Если вы умеете играть — играйте, это не проблема. Но как я понимаю, вам потребуется учитель. Я очень сомневаюсь, что нажимать на клавиши — это тот уровень, на котором вы хотите остановиться.

— Вообще, я бы хотел научиться играть, — согласился я.

Нет, действительно, просто представить, что я играю на рояле то, что хочу… это то же самое, что увидеть выстрел «Взора Императора» или пострелять из зенитки — эмоции. Приятные ощущения и чувство чего-то достигнутого. Сыграть то, что когда-то слышал наяву. Или увидеть в действительности то, что сформировано у тебя лишь в голове — разве это не интересно?

Я прошёл к месту, куда она указала.

Роял… то есть рояль… рояль… Да, рояль, огромный, со струнами, покрытый лаком и чёрный, как гроб. Белые клавиши были как что-то резко выделяющееся на чёрном, бросались в глаза и выглядели красиво. Меня прямо тянуло потыкать пальцем по клавишам.

— Как я понимаю, играть вы не умеете, — подытожила женщина… девушка… она, сев за рояль.

Медленно положила руки на клавиши и заиграла. Но не так, как Ньян, более спокойно, медленно, я бы сказал, солидно. Её руки не прыгали грациозно, как у сестры, а скорее медленно двигались, будто не нажимали на клавиши, а просто плавали.

Хочу сыграть так же.

Это чувство вспыхнуло неожиданно, как однажды я посмотрел, как готовят, и тоже захотел научиться. Меня редко прямо так захватывало что-то, но если желание возникало, я старался не отказываться от возможности, если это не мешало основному заданию.

Даже просто потому, что мне нравилось чувствовать что-то новое, другое, понимать, что я смог овладеть чем-то ещё, кроме истребления себе подобных. Чувствовать, как я этим овладел, что научился. Удовлетворение.

— Думаю, вас можно будет чему-то научить. Не уверена, что вы справитесь за несколько месяцев, но за четыре года, думаю, сможете.

— Я не спешу, — покачал я головой. — Обучаете вы?

— Да, я Шанья Дэр-Тьян, заведующая программой музыкального образования академии. Мы не обучаем музыке, как музыкальная академия, но чему-то всё же научить можем. Чтобы, допустим, молодой тэр мог сыграть перед девушкой. Пройдёмте, — поманила она меня рукой.

Мы дошли до её стола, за которым она читала книгу, откуда Шанья достала большой журнал и хрипло спросила:

— Ваше имя, фамилия, тэр.

— Тэйлон Бранье.

— Угу… — записала она быстро в журнале, после чего отложила его в сторону. — Занятия начинаются у нас обычно после академических. Боюсь, здесь большая часть контингента — девушки, и они уже умеют играть на инструментах до поступления в академию. Поэтому вам придётся заниматься позже, когда никто мешать не будет. Вас это устроит?

— А сколько ещё людей со мной будет заниматься? — решил я уточнить.

— Пока что вы один. В прошлом году было двое. В позапрошлом — один.

— Отлично. Тогда запишите.

— Я уже записала вас, тэр Тэйлон. Если хотите, можете ещё осмотреться. Или попробовать каждый инструмент.

— Можно?

— Нужно, — настоятельно произнесла она. — Никто никогда не скажет, что ему понравится больше. И да, я бы советовала вам не пользоваться очень долго тробетиором, так как он потом вызывает сильные мигрени.

Инструменты…

Тут было на чём поиграть. Барабаны, например. Я пытался настучать ритм, который когда-то сопровождал атаки, в которых я участвовал. Я помню, как били тогда барабаны, когда мы мчались на штурм, как гибли под пулями и от мечей, как…

Я отложил палочки в сторону. Плохой инструмент. Он разве что нужен, чтобы идти во главе колоны в ад и вести за собой счастливчиков.

Забавно, что как бы я ни выбирал инструмент, в конечном итоге всё равно вернулся к роялю. Я бы выбрал ещё может тробетиор, однако мучиться потом от мигреней… ну так себе, если честно. Но поиграть мне на нём не дали.

— Я знала, что найду тебя здесь, — раздался весёлый голос Юноны. Вот уж кто-кто, а она… не то что достаёт, а скорее приносит трудности.

Но раз она здесь, у меня была возможность расставить всё по своим местам. Я не хотел обижать её, пусть мне было и плевать на чужие чувства, поэтому надо было раз и навсегда закрыть вопрос о наших отношениях.