Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

Я не мог себе позволить такого. У меня была миссия, которую я должен выполнить. Юнона умрёт, и всё, а я… Ей даже в кошмарах не приснится, что меня ждёт за провал.

И всё же нога на неё не поднималась. Что-то в душе неприятно свербело, заставив меня скривиться. И это была не совесть, мне не за что стыдиться: она пыталась меня задушить, я ответил агрессией.

Это была жалость.

Юнона сидела передо мной и плакала, спрятав лицо в ладонях. В принципе, не считая разбитого лица, она выглядела вполне себе живой и здоровой.

Может оставить её здесь и быстро уйти? Я воровато огляделся по сторонам, но понял, что меня останавливают две вещи: совесть и осознание важности закрыть этот разговор. Брошу её здесь, и всё может повернуться через жопу — начнёт мстить или того хуже, пристанет ещё сильнее.

— Я чуть не задохнулся в твоих объятиях, Юнона, — немного сипло сказал я. — Ещё бы немного, и ты бы обнимала безжизненное тело, задушенное твоей собственной гордостью.

— Я же просто тебя обняла… — пробормотала она.

— Ты меня едва не задушила. И это выглядело так, будто ты это делаешь специально.

— Я просто не хотела тебя отпускать, чтоб ты вырвался и убежал.

Вот именно эта фраза меня и пугает. Не отпущу, завалю лучше.

Я даже не знал, правда это или нет.

Может она действительно хотела меня убить, но, получив отпор, дала заднюю. С другой стороны, могла бы тогда и в вервольфа превратиться. Мало ли у нас волков, кто знает, кто там меня убил. Может даже бы и съела с потрохами — так бы я точно всегда был с ней.

Коря самого себя за слабость, я осторожно подошёл к ней и присел напротив. Под ногами заскрипели её выбитые зубы.

— Ты сможешь встать? Тебя надо отвести в лазарет, — я подхватил её под мышки и поднял на ноги.

— Меня тошнит… — пробормотала она, покачиваясь. — Я сейчас… упаду.

Она не упала — я поймал её.

— Не сможешь идти?

— Смогу…

Но она не смогла. Её раскачивало, как маятник, и такими темпами мы бы дошли к лазарету только к утру, не говоря о том, что ей предстояло ещё лестницу преодолеть.

Поэтому, не имея другого выхода, я просто подхватил её на руки и быстро зашагал прочь. На утро кто-нибудь удивится, найдя здесь кровь и выбитые зубы. С Юноной, как с невестой на руках, я прошёлся по уже пустым коридорам, после чего спустился с лестницы. В отличие о той же Сильвии, она была в разы тяжелее. Вроде худая, но весит куда больше своей бывшей подруги, и мне кажется, что здесь проблема не в её груди.

Я добрался до лазарета, не встретив никого на своём пути. Осторожно поставил Юнону на ноги, после чего открыл дверь.

— Извините? — громко позвал я, вновь беря Юнону на руки. — Есть кто?

Странно, я думал, в лазарете всегда кто-то должен быть. А если бы она умирала? Ладно, плевать. Я осторожно занёс её внутрь, после чего положил на одну из кроватей.

— Как? Жива?

— Болит всё тело… — пробормотала она, сев и испуганно глядя на меня. — Я не могу поверить, что ты меня избил…

— Я не могу поверить, что ты меня ударила. Какая, по-твоему, реакция у меня должна была быть после такого удара, когда ты меня начала душить?

— Я хотела тебя прижать и не отпускать, — грустно ответила она.

— Ну уж извини, Юнона, для меня выглядело это как попытка убийства.

— Я бы тебя тогда загрызла… Но я бы не стала этого делать с тобой.

— А не со мной?

— Загрызла бы, — ответила она жалобным голоском, что явно не соответствовал сказанному.

Честно, я не сомневаюсь, что она способна на убийство. Попытайся это бы сделать Фиалина, я бы её просто стукнул, но Юнону я остерегался. На подсознательном уровне понимал, что она опасна. Но тем не менее…

— Я хочу поговорить с тобой, Юнона, — тихо и мягко начал я.

Настолько мягко, насколько мог. Этот разговор нельзя было больше откладывать и сейчас было самое время поговорить очень спокойно и мягко. Без споров и упрёков, убеганий и попыток съехать с темы.

— Я… знаю, что ты хочешь сказать… — пробормотала она.

— Я знаю, тебе больно.

— Тай-Тай…

— Я знаю, что такое отпускать дорогого человека и как хочется вернуть всё обратно, — продолжил я, не дав ей сказать. — Но я не могу быть с тобой: не хочу и не имею права. Я тебя не люблю и мой отец против этого.

— Но я люблю тебя, — хныкнула она.

— Но это в одну сторону, Юнона. Да, между нами были отношения, но это было в прошлом. Теперь другая жизнь, другое время. Та пора прошла.

— Для тебя.

— Я знаю, что ты меня очень любишь, но тебе придётся отпустить меня. Даже просто ради себя самой. Ты устанешь любить меня в одностороннем порядке. Устанешь не получать взаимности. И потом просто найдёшь самый простой способ избавиться от чувств, которые как наркотик, который ты не можешь заполучить.

— Я не хочу… — просипела она.

— Но придётся. Тебе надо быть сильной. Больно отказываться от любови, очень, но тебе надо двигаться дальше. Без меня. Иначе ты так дальше не уйдёшь. Я бросился тебя бить, потому что испугался за самого себя. Испугался, что ты окончательно потеряла голову и хочешь меня убить, как в этих историях, где от неразделённой любви убивают свою любовь, а потом и себя.

— Я бы никогда…

— И всё же ты так навязчива, что пугаешь. Я знаю, почему ты это делаешь, но тебе надо остановиться.

— И куда мне двигаться?

— Если не знаешь, куда двигаться, то иди просто вперёд. Туда, куда зовут тебя твои желания и мечты.

— Они больше никуда меня не зовут.

— Зовут, просто боль всё глушит. Но со временем, если перестанешь за неё бороться, это пройдёт, и ты наконец увидишь, куда направляться.

— Мне некуда направляться… — ответила Юнона негромко. — Меня ненавидит вся академия, от меня ушёл тот, кого я любила, предала подруга. Куда мне двигаться, Тай-Тай, я совсем одна, — всхлипнула она.

— Ну я тебя пока не ненавижу, Юнона, так что уже не одна. И Сильвия… она трусиха, этого у неё, к сожалению, не отнять, но ей тоже не плевать. Я вижу это по глазам, когда она смотрит на тебя. Ей стыдно за свою трусость и не хватает сил признаться даже самой себе в этом. Так что ты уже не одна. Это тяжело, но тебе придётся пережить всё это. Не надо строить иллюзии, что что-то изменится между нами. Ничего не изменится, мы останемся по разным сторонам. Просто…

Просто мне стало жалко тебя. Вдруг и неожиданно, но жалко. Я знаю, это опасно, но всё же я не стал давить это чувство на корню.

— Просто мне придётся тебя оставить… — выдохнула она.

— Верно.

— И стать счастливой без твоей помощи, — слабо улыбнулась она разбитыми губами.

— И стать счастливой, — кивнул я, стерев у неё слезу под целым глазом.

— Ради тебя?

— В первую очередь ради себя. Ты единственная в этом мире, ради кого тебе стоит стараться. Только ты и никого больше. Я не люблю тебя, но это не значит, что мне наплевать: я тоже хочу, чтоб ты нашла себя.