Уильям Александер - Секреты гоблинов

— Это хорошо, — сказал Томас.

Роуни неловко поднялся на ноги. Он убедился, что не придавил собой лисью маску. Невредимая лиса ухмылялась.

Семела показала ему, где был завтрак — кусок хлеба и сушеный фрукт, оставшиеся с вечера, и немного жидкого яичного желтка, чтобы намазать на хлеб.

Остальные уже встали. Большинство держало в руках маски. У Клока была полумаска со зловеще изогнутыми бровями. У Эссы было все: дама и вторая, героическая. Семела держала маску синевато-серого оттенка. У нее были высокие, острые скулы и длинные седые волосы. Она сидела на ящике и втирала в волосы маске яичные белки.

— Это заставит волосы торчать во все стороны, — объяснила Эсса. — Она играет призрака, и ей нужно, чтобы его волосы развевались от ветра, дующего между мирами, поэтому она покрывает их яичным белком.

— Нужно было сделать это с вечера, да, — сказала Семела. Она подняла маску, чтобы посмотреть на дело рук своих, и добавила еще белка. — Они поникнут уже к концу прогулки.

Роуни стало интересно, что это за прогулка, поэтому он спросил:

— Какой прогулки?

Томас стукнул по полу фургона тростью и хитро улыбнулся:

— Роуни, сейчас мы исполним одну из главных традиций нашего ремесла, кое-что древнее и великое. Мы наденем маски и пройдем по улицам Зомбея к месту нашего представления. Мы все пойдем по одному и разными дорогами, и таким образом мы найдем своих зрителей. Те, кто заметит тебя, когда ты пойдешь мимо, те, кто пойдет за тобой, чтобы увидеть, куда ты приведешь их, не пытаясь, скажем, взять тебя под стражу, — вот наши зрители. Мы приведем их вниз к докам и вверх по течению до самого последнего мола Плавучего рынка. Нонни поедет вперед и встретит нас там со сценой. Ты знаешь дорогу?

Роуни кивнул: он знал.

— Ты знаешь несколько путей? — надавил Томас. — Ты не потеряешься, отделившись от нас?

— Нет, — сказал Роуни. — Я не потеряюсь. Я не теряюсь. — Он не всегда знал, где находится дом. Домом была лачуга, перемещавшаяся по всему южнобережью, как пожелает Башка. Но он всегда знал, в каком краю Зомбея находится.

Он задумался, не передвинула ли уже Башка свою лачугу. Возможно, она это сделала. Это может быть очень далеко, в холмах на южной окраине города. Это может быть очень близко. Она могла прислонить ее к стене поля мертвых, прямо у ворот. Она могла поставить ее где угодно.

— Хорошо, — сказал Томас. — Помни, Роуни, и все остальные тоже, — то, что мы делаем, важно. Это великая загадка нашего ремесла. Держитесь с достоинством.

— Мы делаем так всегда, когда забываем развесить афиши, — прошептала Эсса Роуни. — А то иначе никто не узнает о представлении.

Томас сделал вид, что не слышит, хотя ее шепот все еще звучал. Старый гоблин снял свою большую черную шляпу и вытащил оттуда маску с высоким лбом и железной короной. Она предназначалась для него самого. Он вынул также маленькую шляпу и пару перчаток, которые дал Роуни.

— Надень это, — сказал он, — и лисью маску тоже. А эту драную куртку ты можешь оставить здесь.

Роуни отказался снять куртку, но надел шляпу, перчатки и маску. Лисья морда пахла кожей и странно давила на кожу лица. Его нос чесался. Потом он перестал обращать внимание на маску и посмотрел сквозь нее. Он увидел окружающих сквозь лисьи глаза.

— Не сутулься, — сказал ему Томас. — Совсем не сутулься. Лисы маленькие, меньше тебя, но они никогда не сутулятся. Как и актеры. Стой и двигайся со значением. Двигайся так, как хочет маска.

Роуни не знал, как хотела двигаться маска, но он попытался встать прямо.

— Хорошо, — сказал Томас.

Маска слегка соскользнула с лица Роуни. Он попытался поправить ее. Потом он попытался спросить, правильно ли он ее надел, но Томас шикнул на него:

— Не разговаривай сквозь маску, — сказал старый гоблин, — если это зависит от тебя.

Роуни снял лисью морду:

— Почему? — спросил он. — Я сказал несколько фраз, когда играл великана.

— Сказал, — согласился Томас. — С некоторой долей необработанного таланта. И причина именно в этом.

Роуни моргнул. Он не понимал и на этот раз не собирался отложить это на потом:

— Я не должен говорить в маске… потому что это хорошо у меня выходит?

— Именно так, — сказал Томас. — Как и с заклинаниями и песнопениями, мир может измениться, чтобы подходить под твои слова. Твои собственные убеждения становятся заразными. Другие подхватывают их. Ты верил, что ты великан, говоря от его лица, и ты стал им. Зрители видели в тебе его. Они видели все собственными глазами, но они все равно поверили.

— Я стал выше? — спросил Роуни.

— Всем так показалось, — сказал Томас, — поэтому, будь так добр, не делай опрометчивых заявлений, скрываясь под чужим лицом, и в особенности не говори ничего о себе. Не произноси того, чего Семела тебе не писала. И помни, всегда помни, что проклятия и заклятия имеют последствия. Ты отстраняешься от мира, меняя его форму.

Эсса надела обе маски, одну поверх другой.

— Утро проходит, — сказала она, безуспешно пытаясь говорить терпеливым тоном.

— Верно, — сказал Томас. — Наденьте маски. И старательно высматривайте любые крохи новостей о юном Роуэне. После моста Скрипачей, доки — лучшее место, где можно спрятаться.

Семела в последний раз растрепала покрытые яйцом волосы маски и надела ее. Томас и Клок сделали то же самое. Роуни снова выглядывал из лисьих глаз. Он завязал леску над ушами и за головой.

— Не забудьте о нескольких путях, — сказала Семела.

— Разбейте лица! — сказала Эсса. Она сказала это с таким количеством надежды и поддержки в голосе, что Роуни был уверен, что ослышался.

Он вышел из фургона. Солнце уже встало и ярко светило. Оно уже прогнало большую часть утреннего тумана.

Нонни помахала им с козел и пустилась в путь. Остальные пошли пешком: по полю мертвых и в ворота. Роуни огляделся в поисках лачуги Башки. Он не увидел ее. Может быть, она перенесла ее высоко в холмы. Может быть, поблизости ее не было.

Труппа разделилась и двинулась по разным улицам и переулкам на юго-восток. Семела взяла Роуни за руку в перчатке, прежде чем он успел свернуть куда-то сам:

— Будь осторожен, — сказала она сквозь высокие скулы и развевающиеся волосы своей призрачной маски. — Если кто-нибудь коснется тебя, беги. Это будет значить, что они знают, что ты не Тэмлин. Как правило, неизмененные не трогают Тэмлинов. Похоже, они верят, что от этого у них лица пойдут пятнами. Тебя будут принимать за Тэмлина, и ты будешь в безопасности, да. Но будь осторожен. В маске ты будешь чувствителен к переменам.

Роуни пожал руку старой Тэмлинше, чтобы показать, что не боялся пятен на лице, но совсем не понял, что она имела в виду под чувствительностью к переменам:

— Это плохо? — спросил он.