Владимир Васильев - Техник Большого Киева

— Полундра! Броненосец!

— Право на борт! — закричал откуда-то сверху, из-за рубки капитан Фран. — Право на борт, рулевой, сто тысяч чертей тебе в глотку и столько же в задницу!

Изысканный слог капитана куда-то растворился, уступив место забористым матросским ругательствам. «Гелиодор» плавно стал отваливать вправо, к западу. Но было поздно: броненосец на горизонте из черточки превратился в пятнышко. Развернулся носом к катеру. И пятнышко это постепенно увеличивалось. А потом их стало даже два. Нет, даже три.

— Начинается, — недовольно буркнул Гонза. — Да, поспешил я, брат-человек. Извини. — Он вздохнул и добавил: — Кстати, я нас поздравляю. Броненосцы таки появились, а значит, мы сумели предсказать очередной шаг системы. Как это ни прискорбно…

Пард зачарованно глядел в море, на приближающиеся броненосцы. Команда «Гелиодора» суетилась, расчехляя пушки-металлорезки, похожие на длинноносых комаров. Пушек было две: одна на носу, вторая ближе к корме, с правого борта.

— Ага, — сказал Гонза с легким укором. — Зашевелились. Чего ж они от турков улепетывали, вместо того чтобы стрелять? Торпедник-то их преследовал всего один.

— Фран говорил, что у них с боеприпасами беда.

Гонза фыркнул:

— С боеприпасами — это еще не беда. Вот без боеприпасов — беда точно.

— Остряк, — проворчал Пард, вцепляясь в поручни над бортом. Костяшки пальцев у него побелели.

Мимо с железными ящиками в руках пробежали Рекарте и Рамон; потом — Каминеро и Маноло. В ящиках оказались продолговатые кассеты со снарядами к пушкам.

— Слушай, Пард, я понял, — осенило Гонзу. — Эти ящики мы везли, я их в машине Бюскермолена видел. У морячков действительно нечем было ответить туркам. Вот они и улепетывали.

— Ну, молодец! Ну, проницательный! — уныло отозвался Пард. — Вернемся, я тебе книжку про Шерлока Холмса подарю.

Гонза глубоко вздохнул.

На крышу рубки влез Трыня с металлорезкой-ракетницей. И даже хольфинги-полугномы преодолели извечную неприязнь к воде и покинули кают-компанию. Вольво тоже вышел на палубу.

— Очередной привет от системы, — прокомментировал Гонза непонятно зачем. — Обещанные чонгарские броненосцы.

— Вижу, — коротко отозвался вирг.

В этот момент из твиндека показалась Инси. Пард невольно залюбовался ею. Впрочем, уже в следующую секунду что-то напомнило ему: Инси — лонгер. А значит — почти уже не человек. Чужая.

Пард стиснул зубы. Наверное, это прекрасно — жить века.

Знать, что смерть придет за тобой еще очень не скоро, а не через какие-то жалкие тридцать — сорок лет, которые пролетят, и оглянуться не успеешь.

Это очень больно, любить долгоживущего. Знать, что ты в его жизни всего лишь мимолетный эпизод. Один из многих.

Короткое слово, «лонгер», и едва сложившаяся мечта стала вдруг далекой и неприступной.

Чужой.

Пард резко отвернулся. Инси подошла и стала рядом. Ладони ее легли на поручень совсем рядом с ладонями Парда.

На корме орал на матросов боцман Де ла Фуэнте Маркос. Орал, вероятно, для взбадривания, потому что в основном он ругался, а осмысленным было хорошо если одно слово из десяти.

Прошло минуты две, и суета да беготня на «Гелиодоре» враз прекратились. Все замерли. Матросы — у пушек, капитан со старпомом — в рубке, у штурвала. Пассажиры зачем-то похватали ружья и автоматы, у кого не было чего посерьезнее, и тоже застыли у бортов. Стало вдруг тихо, и даже утробный гул двигателей, плеск волн и крики чаек почему-то казались неотъемлемой частью тишины и проносились мимо сознания. Все ждали, когда начнут звучать броненосцы-преследователи.

И те не замедлили подать голос. Мощный рев корабельных сирен сотряс полуденный воздух, был подхвачен бризом и разнесен далеко-далеко над морской гладью. Чайки шарахнулись в небо, но уже через полминуты вновь снизились и тучей стали носиться над броненосцами.

«Гелиодор» сильно отклонился к западу. Широкая пенная дуга обозначала след шустрого катера, в сравнении с уже близкими громадами броненосцев казавшегося игрушечным и несерьезным. Вольво потянулся к своему двадцатикратному биноклю, прекрасно прирученному и послушному.

Броненосцы приближались. Когда Вольво отнял бинокль от глаз, Пард шагнул к шефу и протянул руку. Тот без разговоров отдал оптику. Пард благодарно кивнул и повернулся к морю.

Ближний преследователь звался «Стерегущий». Крупные белые буквы тянулись вдоль носовой части борта. Кроме букв там виднелись еще какие-то цифры. Пард не обратил особого внимания на надписи — гораздо больше его интересовали жерла пушек, обращенные в сторону «Гелиодора», и ряды направляющих слейдеров-ракетниц. Ни одного слейдера, занятого ракетой, Пард не рассмотрел.

А еще на самой верхушке короткой мачты-антенны трепыхался белый флаг, крест-накрест перечеркнутый диагональными голубыми линиями.

Второй броненосец, «Стремительный», по величавой дуге обходил катер с живыми с востока. Третий вдалеке спешил на запад — название его Пард разобрать не сумел. Далеко.

«Гелиодора» брали в коробочку, с запада, востока и юга. Оставалось одно — возвращаться на север. Капитан Фран, сквозь зубы роняя тихие энергичные фразы, вертел в рубке штурвалом. Катер продолжал описывать дугу, правда, не столь величавую, как броненосец, и ложился на обратный курс. Впрочем, «Стремительный» скоро оказался между далеким берегом и «Гелиодором» и отрезал путь на север. Зато третий броненосец маячил сильно к юго-западу и вроде бы пропускал их на запад. «Стерегущий» пыхтел совсем рядом, Пард в бинокль даже заклепки на корпусе различал.

— Эй, на палубе! Приготовились к залпу! Попробуем показать ему зубы! — крикнул с мостика старпом Сандро. — В борт лучше не целить, броню все равно не прошибешь.

«Что да, то да, — подумал Пард момоходом. — Не прошибешь. Да и опасно, слишком „Стерегущий“ близко. Если начнет тонуть, поди, в воронку и катер засосет. А тут из живых и плавать-то не все умеют…»

Впрочем, кто-то говорил Парду, что из воронки, что образуется над тонущим кораблем, не выплывет и самый умелый живой.

— Залп! — рявкнул Сандро, перекрывая гудок броненосца.

Сухо гукнули пушки-кассетницы, с шипением плюнули ракетами металлорезки саперов-хольфингов. На палубе «Стерегущего» вспух бесформенный огненный ком. Один, другой, третий. Даже клочья металла разлетелись в стороны, подняв у самого борта несколько фонтанчиков. Броненосец вздрогнул всем корпусом и резко ускорил ход, одновременно отваливая к югу. Расстояние между ним и катером моментально удвоилось.

— Ага! — крикнул Сандро с подъемом. — Боишься, железяка!

Вряд ли, конечно, железяка особенно испугалась. Просто убралась от прямого залпа и все.