Владимир Васильев - Техник Большого Киева

— Жаль, сгорают быстро, — буркнул Пард, отводя глаза.

Почему-то он чувствовал себя виноватым перед Гонзой. Из-за того, наверное, что впитывал новые знания легко и быстро, как губка влагу. Гонзе же приходилось корпеть над каждым понятием «Магиструма» — учебника по приручению.

— Ладно, Гонза, не шипи. Привыкнешь потихонечку. Времени у тебя — завались.

Пард даже не подозревал, что похожее чувство вины гложет Гонзу уже долгие годы. Из-за того, что гоблины живут куда дольше людей. И чувство вины это не покидало Гонзу со времен знакомства с дедом Парда, потом — с отцом, а потом и с самим Пардом. И, наверное, оно перерастет в чувство вины перед сыном Парда, если у того когда-нибудь будет сын.

Но Пард ничего не знал. А Гонза — никогда не проявлял это чувство. Но и не мог избавиться от него.

Пард уже хотел продолжить, но тут в дверь постучали. Оба техника-николаевца одновременно повернули головы на стук.

Дверь отворилась и вошел Зеппелин.

— Заклинаете? — хмыкнул он, мельком взглянув на включенный компьютер. — Ну-ну… Гонза, пойдем-ка со мной. Дело есть, чуть не до утра.

— Какое дело? — уныло переспросил Гонза. — Мне еще с формулами разбираться, а башка так и пухнет! Нипочем не успею.

— Пошли, пошли. Вольво зовет.

У Парда вверх поползли брови. С каких это пор у Вольво есть дела к Гонзе отдельно от Парда? Странно даже…

При упоминании имени шефа Гонза покорно встал, исподлобья взглянул на Парда, чуть заметно пожал плечами и сдался:

— Ну, веди тогда, друг сердечный. Я даже не помню, в какой каюте Вольво живет…

Гоблинский жим плечами означал одно: Гонза не знает, зачем именно понадобился шефу. И сам удивлен. Язык незаметных знаков давно и в совершенстве был приятелями освоен.

Он вышел вслед за полувиргом, захлопнув дверь. Пард озадаченно вздохнул, почесал затылок, и тут в дверь опять постучали. На этот раз вошла Инси. Пард машинально вскочил.

«Чем обязан?» — хотел спросить он, но сдержался. Уж слишком ядовито это бы прозвучало.

Инси села за стол. Туда, где только что сидел Гонза.

— Пард, — напрямую спросила девушка. — Зачем ты меня избегаешь?

Пард растерялся. Он ожидал другого. И не нашел нужных слов. Так и молчал, глядя в пол.

— Я же вижу, что нравлюсь тебе. С первой минуты нравлюсь — с того самого дня, когда ты вошел в свою комнату. В таверне.

— По-моему, мы уже об этом говорили, — глухо отозвался Пард.

— Намеками. Я дала тебе время перегореть. Но ты все равно меня избегаешь.

— А что мне остается?

— Позвать. Просто позвать. Разве это трудно, когда тебе нравится женщина? И ты знаешь, что нравишься ей?

Пард промолчал. Опустился на маленькую корабельную баночку и тупо уставился в пустоту. Часы на стене равнодушно бумкнули два раза — над Черным морем висела глубокая ночь.

— Ты пришла только затем, чтобы спросить?

— Нет, — ответила Инси прямо. Неожиданно прямо. — Я устала спать в одиночестве и грызть от тоски подушку. Мне нужен мужчина. Конкретно — ты. И Гонзу отсюда убрала я, если честно. Он не вернется до утра.

Ее прямота обезоруживала. Пард боялся поднять глаза.

— Отец учил меня не фамильярничать с начальством…

— Не увиливай, Пард, — перебила Инси. — Я пришла к тебе. И не хочу уходить.

— Ты — лонгер, — сказал он тихо.

— Я — человек, — ответила Инси так же тихо.

Двигалась она мягко и пружинисто, как большая кошка. Пард и моргнуть не успел, как она оказалась у него на коленях.

— Слышишь? Я — человек…

Свет она отключила с клавиатуры ноутбука. Несколькими касаниями. И они остались в темноте, едва разбавленной тусклым свечением прямоугольной матрицы.

Волосы ее пахли лавандой. А губы принесли горький привкус морских брызг, но не было в жизни Парда ничего слаще, чем этот долгий поцелуй.

— Держись! — прошептала она и ловко столкнула Парда на пол. Пард коротко охнул, но тут же приспела вторая порция сладкой горечи. И еще одна.

В следующие минуты произошло много всего, но Пард временно утратил способность связно соображать. Куда-то подевалась одежда — и его, и ее; стало темнее, потому что включился какой-то ненавязчивый скринсейвер.

Пард понял только одно — он счастлив. Как никогда.

Три удара часов они встретили уже на узкой кровати. И четыре тоже, хотя к тому времени совершенно обессилели и просто лежали рядом, сплетая дыхание и прислушиваясь к ударам сердец. Пард гладил ее кожу и глупо улыбался в темноту. Инси жалась к его плечу и щекотала шею, щеку и ухо непослушными прядями.

А к пятому удару Пард вдруг подумал, что нужно учиться забывать. Кое-что забывать.

Он не заметил, как провалился в сон.

Неудивительно, что завтрак и обед они с Инси проспали. Пард очнулся, когда Инси уже успела одеться и прихорошиться — сидела за столом и сосредоточенно давила клавиши ноутбука.

«Как она свет вчера погасила? Нужно будет спросить формулу… — подумал Пард отстраненно. — Все-таки пацан я в сравнении с ней…»

«Но ведь ты только техник, а не Техник. Что тут странного? Учись», — ответил кто-то внутри. Этот «кто-то» частенько вступал в диалог с Пардом и нередко подбрасывал ценные мысли.

Пард пошевелился. Инси повернулась к нему.

— Выспался?

— Ага…

— Вставай. Кофе уже три раза приносили.

Минут десять ушло на то на се, на одевание-умывание.

Холодного кофе Пард все-таки хлебнул, потому что в горле с ночи пересохло. Инси чмокнула его в щеку.

— Пошли.

Пард боялся, что спутники будут коситься и шушукаться, но зря: живые встретили их с завидным энтузиазмом, разве что не аплодировали. Почему-то сегодня никто не работал, все, включая Иланда и Халькдаффа, сидели в кают-компании, попивали вино, и многие успели уже основательно набраться. Даже малопьющий Гонза.

Инси приветственно помахала всем рукой и уселась во главе стола. Парду пришлось сесть рядом.

И пошло. Блюдо за блюдом, бокал за бокалом. В голове вскоре приятно зашумело, и перестали одолевать разные мысли. Даже ощущение, будто все происходит не с ним, незаметно пропало.

А объяснила все одна-единственная фраза, сказанная виргом Вольво вполголоса. Обращался вирг к Гонзе, но специально говорил так, чтобы Пард тоже услышал.

— Техником Большого Киева должен быть мужчина. Знания знаниями, но не бабье это дело, поверь мне, друг-гоблин.

Пард в упор поглядел на Вольво. Взгляд у вирга был насмешливый, но не вызывающий, а какой-то одобрительно-снисходительный, что ли.

Тогда Пард взглянул на Инси. Инси широко улыбалась.

— Не понял, — сказал Пард и закашлялся. — Кхе… Не понял. Значит ли это…

— Значит, — немедленно перебил Вольво. — Значит, уважаемый. Ты — кандидат в Техники Большого Киева. Единственный кандидат.

Пард от такой откровенности растерялся.