Макс Корбин - Легионер Его Величества

— Вампир. — В подтверждение своих слов, незнакомец поднял правую руку указательным пальцем вверх. Медленно из него высунулся длинный, узкий, почти не согнутый коготь. Этим же когтем вампир ткнул Шона в бок. Не ударил, а так, пустил каплю крови, дал почувствовать остроту.

— А зубы? — неожиданно для самого себя спросил Шон.

— Клыки, парень, клыки.

Вампир начал медленно закатывать левую штанину Шона.

— Это зачем?

— Чтобы никто не заподозрил. Запомни, осторожность, прежде всего.

— Что уж сейчас запоминать, если ты меня досуха выпьешь?

— Не буду я тебя пить. Ты мне послужишь.

Вот теперь Шон действительно испугался. Он дернулся, набрал полную грудь воздуха, чтобы закричать, но вампир одним ударом по дых заставил забыть об этом намерении. А пока незадачливый денщик глотал воздух, вампир впился в голень. Длинные верхние клыки пробили кожу и уперлись в кость, а вот короткие нижние вошли в мышцу. Длинные клыки вампиры использовали именно для кормления, а вот короткие нижние выпускали только для обращения. Вампир напряг челюсть, и сквозь тоненькие, почти не видимые дырочки у самого острия клыков прыснул яд. Здесь важно было не переборщить, иначе человек просто умирал.

Вампир втянул клыки и, сплюнув, брезгливо вытер губы платком.

— Ублюдок, — прошипел Шон, превозмогая жуткую боль, что сотрясала все тело.

— Сильный, — он вновь сплюнул. — Это хорошо. — Несколько минут вампир наблюдал за тем, как закатываются глаза солдата, как выступает пена на губах и он припадочно бьется затылком о дерево.

— Ну, вот и все, — вампир приложил два пальца к горлу солдата и нащупал слабый пульс. Теперь человек был полностью в его власти. Он замахнулся, и отвесил звонкую оплеуху. Голова денщика слабо качнулась.

— Проснись!

— Й-я не сплю, ты говняный… — Еще не успев договорить, Шон перешел на хрип от жуткого приступа боли.

— Теперь, тварь, — сказал он это без злобы, словно констатировал всем известный факт, — я твой хозяин и говорить со мной надлежит уважительно!

— Да пош-ш-ш…

— Посмотри мне в глаза! — приказал вампир. — Голова Шона дернулась сама собой. Конечно, он не видел глаз в этой тьме, просто две точки на силуэте вампира показались ему еще темнее, чем сама темнота. — Подчинись мне тварь. — Шона затрясло. Память человека еще пыталась сопротивляться, но яд уже успел искалечить разум, превратив его в бездушную тварь. И тварь эта терпеть не могла боли. Она подчинилась.

— Прекрати, — взвизгнул Шон заискивающим голоском, — боль отступила.

— Прекрасно. Расскажи мне, что происходит в лагере, — приказал вампир. И Шон рассказал все, не утаив и крупицы своих знаний. — Чудесно, значит, и у вас нашлись хитрецы. С этими подполковниками нужно что-то решать… — Все еще пребывая в задумчивости, вампир полоснул когтями по веревках стягивающих Шона. Пенька треснула и солдат повалился на землю. — Завтра ночью придешь сюда, получишь первое задание, тварь. И не вздумай помереть! Береги свою жизнь, заботься о теле.

— Да, хозяин, — удивился такой заботе Шон. А все потому, что в бытность свою человеком, не слишком интересовался породой вампиров, и не знал, что укушенный только после смерти становится настоящим вампиром и обративший теряет над ним власть. И вот сейчас, Шон был гораздо выгодней в роли застрявшей между мирами людей и вампиров твари, нежели еще одного нетренированного кровопийцы.

— Иди через четвертый пост. Часовой будет спать. Вот тебе, — подал он Шону небольшой жезл с крупным камнем желтого цвета на конце.

— Что это?

— Твой пропуск. Наводишь на человека узким концом, говоришь ’замри’, и на минуту он превратится в неподвижный столб. Когда же придет в себя, ничего помнить не будет. Только когда оглушать будешь, прячь камень в рукав, а то светится сильно. Еще, можно усыпить надолго, но это на крайний случай, понял?

— Да.

— Да хозяин!

— Да хозяин.

— Не злоупотребляй. Скажешь ’усни’ и человек уснет на несколько дней.

— Значит, сначала подрыв врат, после освобождение наших ребят, — Рикман постучал пальцем по карте. — Вы хоть понимаете, что предлагаете? Это же ночная атака.

— Днем мы не успеем подойти достаточно близко, чтобы успеть к нашим ребятам внутри, пока их не перебили, — возразил Нэн.

— Ночная атака, это ад. Поверьте мне, я знаю о чем говорю. Старик О’Киф любил ночные атаки. Мне пришлось участвовать в семи, но никогда не попадалось настолько хорошо укрепленной позиции.

— Вы можете предложить что-то лучше? — спросил Лиам.

— Ты дерзок парень…

— Я не вижу иного выхода.

— Я тоже, — наконец согласился Рикман. — Нужно позаботиться об освещении. Блуждающие огни там не сработают.

— Как насчет осветительных ракет? — предложил лейтенант Брукс.

— Можно, но нужен расчет ракетчиков возле самого форта. Их могут быстро перебить.

— Если запустить ракеты уже после того, как мы ворвемся внутрь, ракетчики останутся последней заботой защищающихся.

— Тоже верно, но еще нужно как-то обозначить наших ребят внутри.

— Пускай будут в рубашках, — предложил Лиам.

— Во-первых, — поправил его Нэн, — многие из защитников тоже повыскакивают в рубашках.

— А во-вторых?

— А во-вторых, — сказал Рикман, — Мы не можем никому рассказывать о том, что кто-то будет ждать нас внутри. Пленные должны быть одеты в точности как наши парни так, чтобы их узнали. И ни слова не должно прозвучать дальше этого костра. Ни рядовым, ни офицерам.

— Сэр? — удивился Лиам.

— Не думаете же вы, лейтенант, что наш старик заболел случайно. Здесь такая твердыня, а нам в командиры ставят бездарного идиота. Враг вполне мог озаботиться и парой шпионов в бригаде или вашей роте. Не стоит подполковник, — остановил он Нэна. — Не надо заверять меня в непоколебимости легиона. У вас тоже люди служат. — От Рикмана не укрылся подозрительный взгляд, который Лиам бросил на Брукса.

— Брукс был ординарцем старика. У него феноменальная память и он прекрасно владеет заклятьем тишины, из-за которого нас сейчас никто не слышит.

— Без обид, — поднял руки Лиам.

— Понимаю, — пожал плечами Брукс.

— Кода дежурят твои парни? — спросил Рикман.

— Один завтра, другой через три дня.

— Хорошо, передавай зелье. Как только разберутся с решеткой, зашлем парней к пленным.

— Понял, сэр.

— Сэр, разрешите мне в ночную смену отстоять? — попросил Пол лейтенанта.

— Все с ночных дежурств бегут, а ты наоборот. В чем дело, Пол?

— Да так, бессонница…

— Неужто Боствику не хватило, опять достает?

— Нет, сэр, — улыбнулся Пол, а потом, немного стушевавшись, добавил шепотом. — Я кровососа боюсь.

— Чего? Откуда знаешь?! — зашипел лейтенант.