Татьяна Смирнова - Остров в наследство

– Вовсе нет, – Рик сложил руки в замок и весьма непринужден попросил: – А можно еще виски?

– Да сколько хотите…

Хозяин дома налил, и они выпили не чокаясь. Затем Рик решил играть в открытую:

– У меня в трюме слитков, по меньшей мере на девяносто тысяч, я думаю этого хватит.

– Сколько?

– Примерно на девяносто тысяч…

Адам Бикфорд закашлялся.

– Простите… что-то погода нынче…

– Сколько времени понадобится на выполнение заказа? – спросил Джеймс, когда приступ кашля у владельца торговой компании миновал.

– Не меньше года. Но есть очевидная трудность, Джеймс… Видите ли, в Англии мне никто не ссудит такую сумму, а везти через океан, такое количество серебра, это весьма хм… проблематично.

– Понимаю вас, мистер Адам, и готов сопровождать груз лично на своей «Фортуне».

– О! Но ваши люди? Они же могут произвести фурор в портах Англии.

– Я улажу эту проблему. А вы, мистер Адам, закупите для нас сто пар приличных комплектов одежды. Ну, вы понимаете? Чтобы не стыдно было перед лондонцами…

У него было все. Ну или почти все из того, о чем только может мечтать джентльмен удачи. Прекрасный корабль с днищем, обитым медью, отчего «Фортуна» позабыла это въедливое слово «ракушки». Его четырнадцатипушечный бриг осыпал противника стальными ядрами, которые пробивали любые борта любых судов и даже на предельной дистанции. И это было чудо, которое он сотворил своими руками. Люцифер! О, да! Испанцы избегали встреч с бронзовым бригом.

Рик мог гордиться не только кораблем, но и командой. Почти сотня отменных парней, с железной дисциплиной, – это ли не мечта любого капитана. Команда верила в него, ведь еще не было случая, чтобы «Фортуна» сидела без дела и без добычи. Уже несколько десятков отменных ребят скопили себе на кусок земли и на ферму. И теперь наслаждались жизнью на берегу в окружении женушек и сопливых отпрысков.

А чего стоил десяток морских гренадеров, которые угощали противника «лимонками». Насечки на ручных бомбах увеличили осколочность и количество испанских сирот. Люцифер!

Не раз и не два Рик поминал Господа Бога, который так неосторожно, шесть лет назад, даровал ему испанский флейт и серебро из его чрева. Слава тебе, о Боже!

Капитан лично обучил абордажную команду диковинным приемам рукопашного боя. Передал им почти все, что знал сам. И как-то вспомнив слова одного наполеоновского гренадера о том, что Бог помогает не большим батальонам, а тем, кто лучше стреляет, он изрядно потратился, чтоб так оно и было. И не только лучше, но еще и быстрее. Шестизарядные барабанные мушкеты мастера Багги – это было само совершенство, разумеется, в рамках семнадцатого века. Шесть выстрелов в минуту против одного вражеского. Но и это еще не все! Мушкеты мистера Багги имели нарезы, что повышало не только их цену, но и эффективность. Но это был строжайший секрет. Никто и никогда из команды не сходил на берег с казенным оружием. Три десятка мушкетов системы Багги хранились под запором и выдавались только перед боем. Три десятка… но это только пока. Денег Рик не жалел. Он покупал эти мушкеты всегда, когда имелась хорошая добыча. А мастер Багги трудился. Медленно, но очень качественно. Ведь его мастерская, да что там мастерская, почти фабрика, построенная на деньги Рика, находилась всего в нескольких милях от…

– Тсс! – Капитан приложил палец к собственным губам и с подозрением огляделся – в каюте не было никого.

Всего неделю назад наступил кризис. Капитан запил от скуки. В море больше не хотелось. Там не осталось ни тайн, ни загадок. Все одни и те же маневры, галсы, а потом – огонь! И абордаж!

– Тьфу! – Рик попытался сплюнуть, но не вышло.

Он налил себе еще и долго вглядывался в голубоватый отлив венецианского стекла.

– Ммм, какой бокал, – бокал опрокинулся, и виски приятно наполнило душу.

Джеймс облокотился на стол в попытке подняться.

Под рукой он что-то ощутил и медленно поднял ее. Маленький, совсем засохший цветок с остатками голубоватого бутона лежал перед туманным взором капитана.

– Ах, это ты, мой ирис, – Рик взял цветок, – ну и сколько же мне тебя хранить?

В голове опять, уже в который раз, пронеслись мысли о нелепой встрече с цыганкой. Сколько раз, сколько раз он пытался найти ответ на мучивший вопрос – как вернуться назад? За долгие годы от этого вопроса уже тошнило. Он крутил цветок и так и эдак, но все было тщетно. Бутон не раскрывал тайны возврата, как Рикович не старался. И ни малейшего намека, ни полуслова, ни полудвижения в сторону вожделенного двадцать первого века…

И он смирился, устал… Эта жизнь, на Карибах, горячая, как кипяток, забрала его с головой и погрузила в кроваво-золотую карусель. Было… уже много чего было … И наплевать на все демократические ценности и права человека. Он жил, как умел, как умел, воевал и проливал кровь врагов. Иногда это было отчаянно, даже слишком, за что умудрился получить от неприятелей пугающее прозвище – Люцифер!

Капитан постоял в нерешительности, а затем резко отшвырнул от себя гербарий.

– Да иди ты, чертова гадалка…

Пошатываясь, он добрался до постели и, завалившись на бок, крепко уснул. Свежий бриз ворвался в раскрытое окно и принялся раскачивать ставни. Створки окна глухо ударялись о балку и мелодично выбивали: ирис… ирис… Ирис!

Ирис Нортон, уютно облокотившись на мягкую подушечку, восседала на диване и отчитывала прислугу:

– Мэри, я ведь просила не беспокоить меня. Неужели это так трудно?

– Но, мисс Нортон, – нерешительно произнесла молодая девушка с толстыми русыми косами, – я бы не ослушалась вас, но господин Альфред…

Она одернула передник с кокетливыми оборками, разгладила юбку и, не зная, куда девать руки, сцепила их в замок.

Дочь хозяина, вышеупомянутого господина Альфреда, поднялась с дивана, в досаде отшвырнув обшитую кисеей атласную подушечку. Мэри проводила ее глазами. Подушечка пролетела над низким столиком и сбила кипу бумаг с какими-то пометками. Письма Ирис, как чайки, разлетелись по комнате. Под ними обнаружилась толстая книга в обложке из коричневой кожи. Собирая листки, Мэри стрельнула глазами по золотистому тиснению: «Жизнеописание господина Френсиса Дрейка, адмирала Ее Величества».

«Странные увлечения у госпожи», – подумала горничная, но голос хозяйки вернул ее на землю.

– Граф Эльсвик приехал, не так ли?

Мэри, взволнованная сверх меры, только кивнула.

– Отцу не терпится сосватать свою компанию за герб какого-нибудь аристократа. И этот мальчишка подвернулся весьма кстати.

– Не говорите так, мисс Нортон, – встряла Мэри, – отец желает вам добра. И потом, молодой Эльсвик очень мил. Он красив, полон достоинства, грациозен. Настоящий дворянин, да что там, настоящий принц! – карие глаза Мэри затуманились.