Сергей Тармашев - Заражение

Сержант подошёл к лежащему на поляне вещмешку и бросил туда камень.

– Липкая дрянь, – поморщился он, глядя на абсолютно сухую ладонь, – и как это они липнут, если сухие и твёрдые… – Он затянул ремни вещмешка, на дне которого уже болтались три откопанных метеорита, и окинул взглядом подчинённых.

Его отделение лениво раскапывало старые воронки, оставшиеся от прошедшего в этих местах полгода назад метеоритного дождя. Сержант с иронией покачал головой. Армейский дебилизм, да и только. На кой сдались начальству эти камни? Пол батальона шестой месяц слоняется по тайге в поисках метеоритов. Они что, и вправду думают, что сотня бойцов с лопатами может перерыть территорию в пятьдесят километров в поперечнике?! Конечно, как гласит армейская мудрость: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор», но этих дыр в земле, их тут тысячи, если не десятки тысяч. Хорошо ещё, что хоть сама задача примитивная, ничего толком объяснять бойцам не надо. А то у него в отделении по-русски хорошо понимает один только Зыков, произнося фамилии остальных, сержант до сих пор боится язык сломать. И в остальных ротах не лучше, стройбат ведь, что с него взять… Сержант посмотрел на часы и, набрав в грудь воздуха, зычно произнёс:

– Отделение! Слушай мою команду! Перерыв! Выходи строиться на обед! – Даже сама мысль о построении на обед восьми человек посреди тайги не вызывала у него улыбки. Этих балбесов надо пересчитывать каждые полчаса, не то попросту заблудятся в трёх ёлках, дети песков, блин…

Вымазанные в земле бойцы вылезли из ям, выстраиваясь в неровную шеренгу, и сержант, убедившись в наличии всех людей, приказал приступить к разогреву сухого пайка. Он уселся на поваленное дерево и достал из своего вещмешка консервную банку и с минуту возился, вскрывая её штык-ножом. Затем он достал армейскую алюминиевую ложку и принялся за обед, внимательно следя за действиями подчинённых. «За этими баранами глаз да глаз нужен. Ещё не хватало, чтобы какой-нибудь Джуманиязов разогрел вместе с банкой тушёнки половину окрестной тайги. Кстати, где он?» – Сержант окинул взглядом людей и, устало вздохнув, поднялся на ноги.

– Джуманиязов! – крикнул он тоном, не предвещающим будущему аксакалу ничего хорошего. – Джуманиязов!!! Ты куда делся, придурок?! – Ответа не последовало, и сержант повысил голос: – Джуманиязов!!!

«Придётся искать, – скривился сержант, – дальше орать – себе дороже. Вся рота роет воронки в этой округе, и ротный слоняется туда-сюда между отделениями, проверяя ход работ. Если услышит и поймёт, что пропал боец, сержанту несдобровать. Это конкретный залёт. Со взводным ещё можно договориться, а с командиром роты бесполезно, узнает – и уходить сержанту на дембель самым последним. Ну, Джуманиязов, ты попал! Найду, точно фанеру тебе проломлю!» – Сержант тихо выругался и посмотрел на подчинённых:

– Назыров! Остаёшься за старшего. Всем сидеть тут и ждать! Если до моего прихода кто сдвинется с места – придушу! Зыков! Со мной пойдёшь! Резко вскочил и побежал! – Сержант угрюмо направился в сторону ближайших деревьев: – Не слышу ответа по уставу, Зыков!

– Есть, товарищ сержант! – промямлил рядовой, торопливо догоняя своего командира. – А куда пойдём искать-то?

– Прямо! – огрызнулся сержант. – Далеко этот дебил уйти не мог. Наверняка залез за дерево и харю мочит, скотина. Найду – убью!

Зыков благоразумно предпочёл промолчать, и некоторое время они молча прочёсывали изломанную берёзовую рощицу, углубляясь все дальше. Джуманиязова нигде не было. Спустя полчаса поисков сержантская злоба окончательно сменилась испугом. Если Джуманиязов не найдётся вообще, один Аллах знает, что с ним сделает начальство. Он спешно пытался вспомнить, что говорил ротный на инструктаже по поводу диких зверей в этой местности.

– Зыков! – окликнул сержант бредущего в десяти шагах рядового. – Может, его медведь сожрал? Ты инструктаж помнишь? Что там про них говорили?

– Нет, – покачал головой тот, – капитан сказал, что медведей тут нет. Вроде один живёт километрах в тридцати и сюда никогда не ходит. Да и не отправили бы нас эту дрянь копать, если б тут медведи бродили. А если задерут кого-нибудь? Офицерам на полжизни садиться не хочется…

Короткий крик прервал его на полуслове.

– Тихо! – махнул рукой сержант. Оба бойца замерли, прислушиваясь. Спустя пару мгновений крик повторился вновь. – Джуманиязов!!! Это ты?!!

Джуманиязов орал истошно, но его вопли звучали глухо и негромко, словно издалека.

– Он что, из-под земли орёт, что ли? – произнёс сержант, растерянно оглядываясь по сторонам. – Джуманиязов!!! Где ты?!!

– Может, он в воронку провалился? – предположил Зыков. – Товарищ сержант, помните, те учёные рассказывали, что должны быть очень крупные воронки от метеоритов, которые надо искать? Может, он и нашёл…

В этот момент глухой вопль повторился вновь, на этот раз уже ближе.

– Туда! – Сержант устремился на звук. – Джуманиязов!!! Мы здесь!!!

Крики уже не прекращались, Джуманиязов истошно вопил, крики звучали глухо, но потерявшийся явно был совсем недалеко. Бойцы, перепрыгивая через обломки деревьев и груды валежника, преодолели метров двадцать леса, как вдруг крик зазвенел громко и отчетливо. Спустя несколько секунд впереди, из-за кустов и деревьев, выскочил Джуманиязов с перекошенной от ужаса физиономией и, не разбирая дороги, рванулся куда глаза глядят, словно не замечая бегущего ему навстречу сержанта. При этом он обхватил одну руку другой, прижимая её к животу, и продолжал истошно орать.

– Зыков! Лови его! – закричал сержант, пытаясь схватить проносящегося мимо Джуманиязова, но не успел.

Оба бойца бросились догонять убегающего. Через десяток шагов Джуманиязов запнулся об обломок дерева и кубарем полетел наземь. Упав, он перестал орать и, судорожно извиваясь, пополз, не разбирая дороги, пока не уткнулся в вывороченную с корнем берёзу и замер. Первым до него добрался Зыков. Он склонился над свернувшимся в клубок беглецом, пытаясь выяснить, что произошло:

– Джуманиязов! Что с тобой?! – Зыков затряс его за плечи.

В этот момент рядом с ними оказался сержант.

– Джуманиязов, дебил, тупая скотина! Ты где был, придурок?! – Он с размаху заехал лежащему сапогом. – Убью козла! – Последовал второй удар.

– Он не слышит ни фига! – Зыков отвернулся от Джуманиязова. – У него кровь! С рукой что-то, не могу понять, вцепился в неё намертво! – Солдат снова склонился над лежащим и вдруг резко отпрянул назад: – Охренеть! – Зыков испуганно посмотрел на сержанта. – У него половины ладони нет! Словно бензопилой отхватило!

И действительно, скрючившийся Джуманиязов вдавил себе в живот кровоточащий огрызок ладони и не реагировал ни на окрики, ни на удары. Он лежал, закатив глаза, и, безумно сверкая белками, беспрерывно бормотал что-то невразумительное исполненным панического ужаса голосом.