Иар Эльтеррус - Мы – есть! Честь

Вместе с шестью учениками своей расы старик телепортировался в единственный орочий город, Рхадарг-Орсан. И испытал шок. Города не было… Были развалины. И никого живого. Стоя у ямы, в которой заживо сожгли детей его народа, старый шаман поклялся драться с виновными в этом зверстве до последнего дыхания, он поклялся отомстить. Но одновременно прекрасно понимал, что месть ни к чему хорошему не приведет. Узнать хотя бы, за что эльфы так поступили с его народом… Ответа у старика не находилось.

Шаман сделал единственное, что мог. Начал собирать под свое крыло немногих выживших. Узнав о вступлении в войну на стороне орков Кержака Черного, подавляющее большинство уцелевших магов благоразумно отказались помогать армии завоевателей, вполне обоснованно опасаясь за сохранность своих драгоценных шкур. Остались только несколько особо упрямых эльфов, которых возглавил бывший ученик старого шамана, Эльвинель. Кержак закусил губу – как же он просмотрел этого юношу, как не понял, что за стремлением к знанию прячется властолюбие?

– Учитель, – донесся до него голос Гракха. – Ты обещал рассказать об истории мира.

Молодежь расселась вокруг и с жадным интересом ожидала начала урока. Старый шаман довольно оскалил клыки. Надо же, на краю гибели, а все равно стремятся узнать что-нибудь новое. Эх, какой бы маг вырос из Гракха. Мальчишка настолько талантлив, что оставалось только удивляться. Еще бы несколько десятков лет, чтобы отшлифовать этот алмаз… Да только и двух месяцев у них нет.

Кержак скрипнул зубами – что ж, победа дорого достанется палачам. Заклинание, припасенное им напоследок, было страшным, настолько страшным, что шамана самого порой пробирала дрожь при мысли о его применении. Но коли его вынудят, он не остановится… Кержак мог бы оправдать непонятно откуда возникшую ненависть эльфов, если бы они и орки воевали до сих пор. Но ведь не было этого! Многие тысячи лет ни один орк не брал в руки оружия. Взять в руки оружие считалось позором, поступком, недостойным разумного существа.

Старик вздохнул, отрываясь от горьких мыслей. Дети ждут его рассказа и надо вести себя уверенно, они ведь верят, что случится чудо, что кто-то придет и поможет. Увы, чудес, как правило, не бывает. Все молодые орки расселись вокруг него, кроме четверых, стоявших на страже у стен. Впрочем, через два часа должно стемнеть, и понятно, что сегодня желающих взбираться на отвесный пик смельчаков уже не найдется. Даже трое неугомонных детишек сидели молча. Пять спасенных в последней деревне девушек до сих пор выглядели испуганными, хотя прошло уже больше двух десятидневок. Собравшиеся сжечь их на медленном огне хохочущие молодые эльфы из охранной тысячи Эльвинеля сами были сожжены рухнувшими с неба черными молниями, посланными разъяренным шаманом. Боль снова сжала сердце Кержака при воспоминании о том, что сотворили с детьми его народа люди и эльфы. Но старик усилием воли заставил себя расслабиться и улыбнулся.

– Значит, хотите услышать историю урук-хай? – спросил он, хитро прищурившись.

– Очень хотим! – отважно пискнула Врайла, сестра Гракха, неугомонная рыжая девчонка с несносным характером.

Кержак хмыкнул себе под нос – вот уж кого хлебом не корми, только дай послушать что-нибудь интересное. Потом снова обвел глазами молодых орков. Слева сидела подруга Врайлы, Равла. Она была чуть посерьезней рыжей озорницы, но только чуть. Даже в эти горькие дни звонкий и задорный смех девушек часто заставлял старика улыбаться. Ничто, казалось, не могло заставить неразлучных подружек плакать, хотя ночами они все-таки плакали. Кержак хорошо знал это, но понимал, что девочки никому не признаются в своей слабости. Днем они буквально горели задором и заставляли улыбаться даже мрачного Фартага, единственного уцелевшего из двадцатитысячного населения Рхадарг-Орсана. То, что пережил бывший аптекарь, оказалось слишком страшным. Бедняга не мог спать из-за постоянных кошмаров, едва заснув, тут же с воплями просыпался и потом долго приходил в себя. Только магия старого шамана давала ему возможность хоть иногда поспать.

Одного за другим Кержак оглядывал сидевших перед ним орков, вспоминая что-нибудь о каждом. У них всех когда-то был дом, были те, кого они любили и кто любил их. Больше нет. Ни дома, ни любимых. Пришли враги и уничтожили все.

– Много тысяч лет назад народ урук-хай жил во множестве миров, – начал старик свой рассказ, глядя в горящие жадным любопытством молодые глаза. – Наши предки летали между ними на огромных живых кораблях, принося жизнь в мертвые миры. Многие народы называли тогда нас учителями. Мне трудно представить, как все это выглядело, я сам только читал об этом в древних книгах.

– А эльфы? – не выдержала любопытная Врайла.

– А что – эльфы? – усмехнулся Кержак. – Эльфы были всего лишь одной из рас, которым наши предки в свое время в чем-то сильно помогли. Вот только в чем? Не буду гадать, не знаю. Но жили тогда наши народы очень дружно, смешанные браки были самым обычным делом. Вы знаете, что у орков и эльфов могут рождаться совместные дети. Думаете, так было всегда? Нет. Когда-то подобное считалось невозможным. Но потом, в седой древности, орочьи и эльфийские мудрецы нашли способ изменить собственную природу.

– Зачем? – поинтересовалась Равла.

– Тогда орки и эльфы настолько перемешались, что желание иметь детей друг от друга оказалось слишком велико. Я не знаю – почему, об этом периоде книги говорят двумя-тремя абзацами.

Старый шаман горько улыбнулся и продолжил:

– Каждый народ, если не гибнет до того, доходит в своем духовном развитии до момента, когда дальнейшее телесное существование теряет всякий смысл. До этого проходит обычно много десятков тысяч лет, но качественный переход происходит обязательно. Примерно двадцать тысяч лет назад такое время наступило и для нас, орков. Предки ушли в какое-то иное существование, мне не объяснить вам – в какое. Слишком сложно, да и нет в нашем языке нужных для того понятий. А буквально через тысячу лет, не больше, примеру орков последовали и эльфы.

– Но мы же живые… – с недоумением сказал кто-то из новеньких девушек. – У нас же есть тела… И у эльфов тоже.

– Есть, – согласно кивнул Кержак. – И вот тут я вынужден открыть вам грустную истину. Мы с вами – потомки отщепенцев, тех, кто оказался духовно не готов идти выше, в миры Творения. Наших предков осталось не слишком много после ухода всего народа. Примерно триста тысяч.

– Отщепенцев, значит? – мрачно пробормотал Гракх. – Раньше ты этого не рассказывал, учитель…

– Вы были не готовы принять эту истину, мальчик, – вздохнул старик.

– А сейчас уже готовы? – высунулась вперед Врайла.