Андрей Буторин - Север: Осада рая

– Первая версия все-таки правдоподобней, – сказал он. – Давайте уж вы будете лучше из этого вашего… м-м-ммм… стайта…

– Сыйта, – поправил Нанас.

– Вот-вот, оттуда, – блеснул лысиной начальник охраны.

– Нанас оттуда, а я – из Видяева! – упрямо притопнула Надя. – Я жила там все годы после катастрофы с батей… с мичманом Сергеем Игоревичем Никошиным. Вы ведь получили его радиограмму, разве нет?

Сидящий перед ними мужчина переменился в лице. Перестали подхихикивать и растерянно переглянулись Митрофанов с Коноваловым.

Сошин подался вперед, буравя девушку взглядом.

– Получили. Будин… Он что, долетел?..

– Нет, – глухо ответила Надя. – Он упал в районе Ловозера. И отправил ко мне Нанаса.

– Как ваша фамилия? – отрывисто бросил Сошин.

– Будина. Надежда Семеновна Будина.

– Семен… умер?

Надя кивнула и опустила голову.

Начальник охраны мазнул рукой по лысине, словно хотел снять шапку. Не обнаружив ее, растерянно заморгал:

– А самолет?.. На чем же добрался в Видяево этот… саам?

– На оленях, – сказал Нанас, слегка обидевшись, что о нем спросили так, будто его тут и не было. – А самолет сломался. Сгорел.

– Туда невозможно добраться на оленях, – по-прежнему глядя только на Надю, помотал лысиной мужчина. – Вокруг бывшего Мурманска на десятки километров такой фон, что…

– Я знаю, какой там фон! – со злостью выкрикнул Нанас. – Мои олени там умерли!.. Умер бы и я, но Семен дал мне волшеб… защитный костюм. – Он хотел еще сказать про оберег, но передумал, опасаясь, что Сошин снова начнет хохотать.

Однако тот, словно по-прежнему не замечая Нанаса, смеяться не стал, а повернулся к охранникам:

– Коновалов! Соедини-ка меня с начальником гарнизона.

– Так ночь ведь, Сергей Викторович…

– И что?

– Олег Борисович спит, наверное…

– Вот и разбуди, если спит.

Широколицый охранник недовольно поморщился, но подошел к столу, снова прижал к уху гладкую продолговатую штуковину и стал тыкать пальцем в подставку, на которой та до этого лежала. Потом он долго стоял, переминаясь с ноги на ногу и слегка пригнув голову, будто ожидая подзатыльника, а потом извиняющимся тоном заговорил:

– Олег Борисович, это Коновалов Сергей с центрального ка-пэ-пэ. С вами хочет… Да, знаю… – Охранник вскинул левую руку и посмотрел на запястье. – Три двадцать семь… Но с вами хочет… Тут нарушители. Говорят, из Видяева… Так точно!.. А Сергей Викторович здесь… Так он и хочет… Слушаюсь!..

Красный как закатное солнце Коновалов отнял от уха гладкую штуковину и протянул ее Сошину, буркнув при этом:

– Я же говорил, что он спит!.. Обматерил меня…

– Разговорчики! – прикрикнул начальник охраны и сам прижал штуковину к уху. – Олег Борисыч, это я велел… До утра?.. Могло и потерпеть, да у нас тут гостья интересная. Дочь Семена Будина. Ага, из Видяева. На снегоходе приехала… Семен?.. Семен погиб. Говорит, разбился под Ловозером… Да я и сам еще толком ничего не понял. Говорит, саама к ней отправил на оленях… Вот и я тоже думаю… Куда, в администрацию?.. Сейчас?.. Обоих?.. Ну, я же говорю: саам тут с ней… Да пацан еще, дикий совсем… Из стаи какой-то… Куда?.. Понял… А может… Так точно, слушаюсь, Олег Борисович! Будет сделано.

Сошин отдал штуковину Коновалову и повернулся к Наде:

– Значит так, Надежда Семеновна… Сейчас поедем в городскую администрацию, там вы нам все подробно и расскажете. Батюшка ваш хорошим человеком был, так что, думаю, и вас тут не обидят. В общем, говорите своему провожатому «спасибо», и поедем.

– Какому провожатому?.. – заморгала Надя, переводя взгляд на Митрофанова. – Этому?.. А за что ему «спасибо»? За то что руки не сломал?

– Вашему провожатому, – мотнул головой в сторону Нанаса Сошин. – Поблагодарите, попрощайтесь, все такое… Только по-быстрому, нас ждут.

– То есть, как «попрощайтесь»?.. – растерянно улыбнулась Надя. – Нанас разве не едет с нами?.. Он будет ждать здесь?..

– А чего ему ждать? Он свое дело сделал, пусть возвращается в стаю.

– В сыйт, – невольно поправил Нанас. До него еще не дошло, что именно сказал этот забывчивый лысый мужчина.

Похоже, ничего толком не поняла и Надя. Она стояла, растерянно хлопая длинными ресницами, и переводила взгляд от начальника охраны к Нанасу и обратно.

– Так вы будете прощаться? – переспросил Сошин. – Поверьте, Надежда Семеновна, не стоит заставлять начальство ждать.

– Но почему Нанас… – залепетала Надя. – Это неправильно… Пусть он тоже поедет, пусть расскажет!.. Он ведь мне помогал! Если бы не он… Почему вы его выгоняете?..

– Его выгоняю не я. Таков был приказ.

– Чей приказ?

– Начальника гарнизона Ярчука Олега Борисовича. Вы с ним как раз скоро встретитесь.

– Ну тогда… – Надя сжала кулаки, – тогда я сама ему все расскажу про Нанаса. И он обязательно прикажет его пропустить! – Девушка шагнула к Нанасу и схватила его за руки: – Ты слышишь? Ты понял, да? Я все-все им про нас расскажу, про то, как мы… как ты…

Надя шмыгнула носом, глаза ее покраснели, и Нанас, осторожно высвободив руки, нежно ее обнял.

– Все хорошо, – сказал он. – Ты иди.

Хотел сказать что-то еще – ласковое, ободряющее, но почувствовал, как перехватило вдруг горло, словно кто-то крепко сжал его большой сильной лапой. До Нанаса наконец-то дошло, что его не пускают в Полярные Зори – в тот самый рай, куда он так стремился… Сказать, что ему стало обидно и больно, – это значило ничего не сказать. И почему-то очень неприятно было думать, что эту обиду и боль увидит в нем сейчас Надя. Нет, он, конечно, не допускал и мысли, что она почувствует над ним превосходство или нечто подобное из-за того, что саму ее, в отличие от него, не выгоняют. Но все равно на душе было гадко, захотелось поскорее уйти, убежать отсюда – и, желательно, как можно дальше.

Однако Надя словно прочитала его мысли.

– Только ты никуда не уходи! – быстро подняла она испуганное лицо с влажными полосками на щеках. – Ты меня жди! Я обязательно вернусь! Все им расскажу и вернусь за тобой.

Нанас краем глаза заметил, как Сошин шепчет что-то кивающим в ответ охранникам. Затем тот водрузил на лысину шапку и позвал:

– Все, Надежда Семеновна. Все, едем!

Нанас разжал объятия. Надя попятилась от него, продолжая шептать:

– Только ты жди… Я вернусь!..

Стоило закрыться за ней с Сошиным двери, как к Нанасу шагнули Митрофанов и Коновалов:

– Пошли.

Они вывели его к двери в стене, открыли ее мощные засовы и, не особо церемонясь, вытолкали парня наружу. Затем Коновалов остался с ним, а Митрофанов пошел открывать проходы в проволочных заграждениях. Открыл, призывно махнул рукой, и Нанас получил очередной тычок в спину.

– Зачем? – огрызнулся он. – Я и так пойду.