Алексей Бессонов - Алые крылья огня

– Вам часто приходится воевать? Но с кем? – Зорган-младший нахмурил лоб, пытаясь понять смысл рассуждений Кая.

– Мы воюем постоянно, Лок. Там, в Бездне, у человечества слишком много врагов. Мы живем в довольно-таки милитаризованном обществе. Мне есть с кем сравнивать, и я знаю, о чем говорю. Только недавно император Салазар Бесконечный снял запрет на межзвездную торговлю – ты не представляешь себе, насколько дорого обошлась человечеству глупость и косность его предшественников, которые вообще не позволяли людям вступать в контакты с расами торговцев. А Саргон торговал и раньше, несмотря на все запреты. Поэтому мы слишком далеко ушли вперед, и метрополии вместе с покорными мирами нас уже не догнать. Естественно, это вызывает ярость у лояльных императорских подданных: с одной стороны, без нас никак нельзя, с другой – мы слишком, по их мнению, горды и заносчивы. К тому же среди нас попадаются мутанты, которые внушают ужас и отвращение. К сожалению, человеку свойственно недолюбливать тех, кто хоть в чем-то лучше его.

Кай замолчал. Лок, задумчиво покачивая головой, глядел в окно на насыпь идущей вдоль побережья железной дороги. Харкаан прекрасно видел, что ему многое непонятно. Между ними лежала пропасть, которая могла стать непреодолимой.

Наверное, объяснить все это сегодняшнему землянину было бы гораздо проще, подумал он. Тому же Больту, к примеру. Вот интересно: получается, что мы, забравшиеся в глубины космоса и познавшие массу неведомых ранее истин, в гораздо меньшей степени ушли от нормальной человеческой природы, чем они, пережившие сокрушительную катастрофу Большого Взрыва. Жалкие остатки человечества, поставленные на грань выживания, за столетия отчаянной борьбы растеряли самый дух человека – тот дух, что толкал его на вечный поиск, гнал через невообразимые ледяные дали пространства…

Вспомнив о Больте, Кай горестно вздохнул. Обаятельный гауптман, к которому он уже успел привязаться, остался на другом берегу Средиземного моря, и кто знает, суждено ли им будет встретиться еще раз? Общество умного пьянчуги казалось Каю куда более предпочтительным, нежели та странная компания, в которую он попал. От леди Валерии не стоило ждать ничего, кроме неприятностей. Сейчас, пока он ей нужен, она вполне терпима – а потом? Фанатично преданная императорской семье, она убьет его без малейшего сомнения. Здесь, на Земле, в его защиту не поднимется ни одна живая душа.

Погруженный в невеселые мысли, он едва не проскочил правый поворот на Пескару.

Небольшой городок был типичной для Средней Италии захолустной дырой на берегу сонного Адриатического моря: узенькие улочки, мощенные еще во времена австрийского владычества, желтые каменные дома и домики, ветхие вывески тратторий, пекарен и магазинчиков. Во дворах сушились рыбачьи сети, орали шумные ватаги чернявых ребятишек, поперек узких, как кишка, переулков висели застиранные простыни. В одной из таких нор, мощенной истертой ногами десятков поколений брусчаткой, Лок приказал остановиться.

– Подожди меня здесь, – бросил он, выбираясь из «Лянчи».

Кай флегматично пожал плечами и заглушил двигатель – Лок уверенно толкнул рассохшуюся дверь в облупленной и едва ли не косой стене двухэтажного дома с нависавшими над улочкой балконами и скрылся в темноте подъезда.

Проводив его взглядом, Кай достал из кармана свой портсигар, раскурил сигарету и откинулся на спинку сиденья, выставив локоть в открытое окошко двери.

– Синьор, – пискляво заголосил кто-то под самым его ухом, – дайте лиру! Дайте мне лиру, благородный синьор!

– А что еще? – невозмутимо осведомился Кай, рассматривая чумазого мальчишку, повисшего на подножке автомобиля. – Может, доллар?

Юный патриций явно не имел понятия о том, что это такое, но отставать от хорошо одетого синьора в новенькой и недешевой машине ему явно не хотелось.

– Дайте мне лиру, синьор! – продолжал он свой скулеж. – Нас у матери пятеро детей, а мой дорогой папочка утоп третьего дня…

– Луиджи! – опровергая его, загремел со второго этажа хрипловатый испитой бас. – Сейчас я надеру тебе задницу, и тогда-то ты будешь знать, как хоронить собственного отца раньше сроку! А ну, беги в тратторию к дядюшке Марио и попроси его налить мне кувшин вина. Пошел, негодяй!

Сморщившись, словно его заставили проглотить жабу, наследник славных римлян опустил кудрявую голову и неторопливо потрусил за угол. Кай хмыкнул и попытался представить себе подобную картину в Германии. Не выходило. Италия начинала ему нравиться. Следовало бы, кстати, проверить недавнее утверждение Больта, что прекрасное местное вино можно было купить здесь меньше чем по рейхсмарке за литр, – но у него не было наличных, да и о курсе он не имел ни малейшего понятия.

Некая почтенная матрона, вид которой внушил Каю изрядные опасения за целостность балкончика, на который она выскочила, взмахнула принесенной с собой ковровой (когда-то ковровой!) дорожкой и обрушила на крышу «Лянчи» целую гору пыли. Кай чихнул и открыл было рот, чтобы высказать досточтимой синьоре свое недоумение, но тут хрустнула деревом по камню давешняя дверь, и в переулке появился Лок в сопровождении черноволосого и явно перебравшего молодого человека, который тащил огромный, изрядно пошарпанный чемодан со сбитыми стальными уголками. Харкаан поспешно всунул голову обратно в салон и потянулся назад, чтобы открыть заднюю дверь – тесный багажник автомобиля был совершенно не способен принять в себя такое чудовище.

– Давай, давай, – подбодрил его чем-то разозленный Лок.

Его носильщик, посверкивая остекленелыми глазками, торопливо впихнул чемоданище на задний диван и ретировался. Лок захлопнул дверь, погрузился вперед и произнес, раздраженно оправляя на себе блузку:

– С этими людьми очень трудно работать… пребывание здесь слишком поправило их здоровье.

– Что-то случилось? – поинтересовался Кай.

– Да как тебе сказать. Мне не стоит сюда ездить. Они сильно пьют и, напившись, стремятся задрать буквально каждую юбку.

Кай не смог удержаться от хохота. Лок посмотрел на него с явным неудовольствием.

– Прости, – сказал Кай, отсмеявшись, – это было невежливо с моей стороны. Но, коли дело обстоит именно так, оденься мужчиной – и вся недолга!

– Они что, первый раз меня видят? – фыркнул в ответ Лок. – И потом, чего ради? Сейчас мне так удобнее…

Он кокетливо закинул ногу за ногу, обнажив узкую щиколотку, затянутую в черный американский чулок, и отвернулся к окну. Кай незаметно дернул плечом. Отвечать что-либо не хотелось, лучше было промолчать.

Через несколько минут Кай затормозил у выцветшей вывески небольшой траттории. Лок недоуменно поднял голову: