Андрей Максимушкин - Бомбардировщики

Получив приказ и расписание операции, комполка испытывал смешанные чувства, от облегчения до полудетской обиды. Сколько готовились к ночным полетам! Осваивали район. За выделенные командованием три ночи все экипажи не менее двух раз совершили ночной полет над прибрежной зоной. И вот тебе! Все коту под хвост.

Операция началась с помпой, чего Овсянников, понятное дело, не любил. Рано утром 14 августа на аэродром Ла Бурж прилетел комдив генерал-майор Семенов собственной персоной и лично зачитал приказ: завтра, 15 августа, нанести удар силами 18 экипажей по военным заводам Бирмингема. Вылет в 9:15 по Гринвичу. И в этот же день две эскадрильи направляются на бомбардировку портовых сооружений Эдинбурга. И опять вылет днем одновременно с первой группой. Удар по цели в светлое время суток.

– Товарищ генерал-майор, – не выдержал Овсянников, – мы же ночные бомбардировщики. Сами прекрасно знаете, какие потери немцы несут днем.

– Да, ночные. Точнее говоря, прошли подготовку, – грубо оборвал его комдив. – Думаете, штаб просто так штаны протирает? Да, ночью безопаснее. Но сами знаете – ночью результативность бомбардировки ниже, и значительно. Наша дивизия получила приказ: одним ударом разрушить завод и порт. Значит, мы должны лететь днем, когда цель видна. Верно я говорю? – комдив обвел взглядом каре летчиков, штурманов, стрелков, техников, мотористов и оружейников.

Стоявший на шаг позади Семенова Овсянников напряженно перебегал взглядом с одного лица на другое. Кто из ребят осмелится возразить комдиву? Молчат. Майор Чернов дернулся было, уже рот раскрыл, но осекся, опустил глаза под пристальным взглядом Семенова. Духу не хватило.

– Товарищ генерал-майор, разрешите, – над притихшим каре неестественно громко и в то же время буднично прозвучал голос старшего лейтенанта Ливанова.

– Говорите, – коротко бросил комдив, даже не удосужившись взглянуть в сторону летчика.

– Наш ДБ-3 плохо маневрирует с полной нагрузкой. Если резко заложить крутой вираж, уклоняясь от истребителя, машина может свалиться в штопор. – Говорил Владимир Ливанов медленно, неторопливо, инстинктивно выбрав нужный тон. – Как показал опыт немцев, у англичан хорошая ПВО, развитая сеть постов ВНОС, система радиометрического оповещения на побережье и все объекты прикрываются истребителями.

– Стрелять надо лучше! – генерал насупил брови, метнув на смельчака испепеляющий взгляд. – У наших ШКАСов скорострельность выше, чем у немцев и англичан.

– Можно снабдить лучшие экипажи осветителями цели, – казалось, старлей даже не обратил внимания на начальственный рык, – тогда остальные отбомбятся при свете САБов (осветительная авиационная бомба). Все видно, цель не перепутаем, и попаданий будет больше. После первых пожаров работать станет проще. На земле все освещено, а зенитчикам огонь помешает.

– Точно по наставлению, – Алексей Михайлович задумчиво потер подбородок, – а в предложении старшего лейтенанта смысл есть. Молодец, голова варит.

– Ливанов, – шепотом подсказал комдиву Овсянников. За время своей недолгой службы в полку он успел как следует изучить Семенова. Знал, что тот напрочь лишен зависти, наоборот, берет на заметку и при возможности продвигает решительных, неординарно мыслящих и смелых командиров. Алексей Михайлович сам был из таких.

Единственное – комдив любил риск и слишком часто играл на грани фола. Не любил он и слишком строптивых или чересчур осторожных командиров. Пока это ему сходило с рук, ни одного серьезного пятна в личном деле.

Комдив вообще считался счастливчиком, но все это, как полагал Овсянников, до поры до времени. Сам Иван Маркович предпочитал без особой нужды головой в петлю не лезть, по возможности не рисковать и подстраховываться, если получалось. Может быть, именно по этой причине в чинах и должностях он не преуспел. Только после финской принял полк вместо ушедшего с повышением предшественника и подполковником стал за месяц до перелета в Нормандию.

– Я думаю, в последующих налетах мы будем применять предложенный старшим лейтенантом Ливановым нехитрый тактический прием, – продолжил Семенов. – Да, мы будем летать ночью. Будем летать на рассвете и на закате. Если понадобится, будем прорываться к цели сквозь облачность и непогоду. Будем работать и днем. Британские империалисты думали, что их выходки с налетами на нашу территорию останутся безнаказанными! Черт знает, на что они надеялись, но они жестоко ошиблись! Мы пришли сюда, на передовые базы, и мы вернем империалистам должок сторицей! Покажем, что чувствовали простые советские граждане, когда на них падали бомбы. Покажем так, чтобы они сами почувствовали на своей шкуре и чтоб они на небо смотреть боялись.

Первый боевой вылет, первый удар по логову империализма пройдет по намеченному плану. Бомбим заводы и порт. Время вылета переносить запрещаю, – это уже касалось Овсянникова, – по поводу истребителей прошу не беспокоиться, но и не зевать. У лимонников и без нас забот будет полон рот, а также другие отверстия.

Грубоватая шутка комдива была встречена сдержанными смешками. На этой оптимистической ноте разговор завершился. Кивком головы разрешив Овсянникову скомандовать «Разойтись!», Семенов пригласил старших командиров полка на КП. Именно там, за закрытой дверью, генерал-майор и ввел их в курс операции «День орла».

Беспокоившая Овсянникова ночью облачность рано утром рассеялась. Взлет прошел без происшествий. Обе группы поднялись в воздух и, построившись правым пеленгом, пошли в сторону пролива. Медленный набор высоты. Рев двигателей. Убегающие под крыло реки, дороги, деревеньки и перелески. Когда стрелка высотометра достигла отметки 5000, впереди, на горизонте, блеснула серая полоска моря.

Группа капитана Иванова сразу же отвалила вправо. Им придется идти к цели над Северным морем, по счислению. Таким образом снижается риск обнаружения группы на маршруте и, соответственно, опасность напороться на вражеские истребители. Свой эскорт истребителей для удара по Эдинбургу не полагался. Разумеется, бомбардировщики могли быть обнаружены с какого-либо судна, но тут же ничего не поделаешь. В этом случае придется прорываться к цели с боем.

Сам Овсянников вел свою группу на запад. Переть напрямик через Лондон, сквозь ПВО британской столицы он не собирался. Слава богу, прокладка маршрута была в ведении полкового командования. Правда, пришлось передать реперные точки и расчетное время их прохождения по телефону в штаб дивизии. Командование обещало обеспечить истребительное прикрытие, требовалось согласовать район встречи с «Мессершмиттами».

– Командир, гляди: чуть ниже слева, – звучит в наушниках голос стрелка-радиста.