Руслан Мельников - Огненный рейд. Книга 1

Конечно, это была ложь. Никто разговаривать с беженцами не будет. Никто не выдаст им спасительных виз. Ни завтра с восьми ноль-ноль до двадцати ноль-ноль (рабочий график внешних КПП). Ни послезавтра. Ни через неделю. А дольше за Кольцом вряд ли кто-то протянет.

В последнее время беженцы приходили ко МКАДу только для того, чтобы уйти. В город не впускали никого. По крайней мере, на Восточном секторе. Да и вообще… Насколько было известно Егору, в Москве сейчас хватало и рабочих рук, и толковых голов. И Москве не нужны были лишние рты. Да и подмосковным Форпостам тоже.

Увы, такова горькая правда: все теплые местечки за столичным Кольцом и в его окрестностях, которые еще удавалось удерживать, заняты. Но беженцы все шли и шли. В Москву шли. На Москву. Гонимые паникой и неистребимой жаждой выжить. Шли, потому что за столичным Кольцом можно было спастись. Пока еще можно…

Сначала беженцев было много. Потом меньше. Потом – почти не стало. И вот опять… Целая толпа. «Откуда их столько? – поражался Егор. – Как смогли добраться?».

А впрочем, какая разница?

Толпа выплескивалась на расчищенное пространство перед МКАДом. Заполняла хорошо просматриваемые и простреливаемые со Стенки пустыри. Все мешавшие обзору здания здесь были взорваны и снесены по самый фундамент. Подвалы – засыпаны. Груды мусора разровнены бульдозерами.

Любой, кто подходил к московской кольцевой автодороге был как на ладони. Спрятаться – негде. И пути дальше нет.

По внешней обочине широкого многополосного и совершенно пустынного шоссе тянулись высокие – в два человеческих роста – ряды колючей проволоки. Обычно здесь беженцы останавливались и, пошумев некоторое время, уходили с открытого места искать убежище. Или уходили вообще.

Но в этот раз толпа не остановилась.

Какой-то смельчак, перекинув через колючую проволоку одежду, полез на внешние заграждения. А еще несколько секунд спустя уже десятки беженцев карабкались на колючку, раздирая руки в кровь.

– Остановитесь или мы откроем огонь! – охрипшим вороном прокаркал громкоговоритель.

Не подействовало.

Первый ряд колючей проволоки обрушился под напором толпы.

Да что же они делают-то? Егор вздохнул. На что вообще надеялись эти бедолаги, когда отправлялись в Москву? И на что они рассчитывают сейчас? Стенку – комбинированную кольцевую линию неприступных укреплений, тянущихся вдоль МКАДа – не всякая армия возьмет штурмом. А эти… Безоружные, оборванные, истощенные люди…

Впрочем, этим, похоже, было уже все равно.

На внешней стороне кольцевой автодороги творилось что-то невообразимое. Крики, стоны, проклятия. Упавшие и запутавшиеся в колючке люди пытались подняться, но их буквально втаптывали в грязь и асфальт задние ряды. Беженцы не думали останавливаться. Они снова и снова бросались на колючку, давили и топтали друг друга. Обезумев, лезли по головам. Срывались, падали, лезли снова.

Вообще-то изначально оборонительная Стенка, выстроенная по МКАДу, предназначалась для защиты города не от людей. Но и от них она тоже хорошо защищала.

– Вот суки тупорылые, а! – послышался рядом знакомый гнусавый голос. – Ползут и ползут, уроды!

У соседней бойницы засел Васька Клюев. Кличка – Клюв. Мозги – тоже, в общем-то, птичьи.

– Не, ну в самом деле, сколько можно объяснять ублюдкам, что Москва, мля, не резиновая?! – Клюв, конечно, не мог удержаться от комментариев. «Понаехавших тут» он ненавидел лютой ненавистью.

Егор с неприязнью покосился на соседа. Носатая морда, наглые прищуренные глаза, тонкие губы, скривленные в вечной брезгливой гримасе… Клюв называл себя москвичом. Хотя московские корни его – так себе… Корешки. Отец Клюва приехал покорять столицу. Сумел зацепиться. Сыночек остался. Теперь вот нос задирает выше крыше. Впрочем, известное дело: новые москвичи они такие… самые московские москвичи.

Сам Егор перебрался в Москву незадолго до того, как ВСЕ началось. Все ЭТО.

Можно сказать, ему повезло. Спецназовский стаж, сообразительная голова, умелые руки, знание практически всех видов вооружения, реальный боевой опыт и специфические навыки, которые будут востребованы в любое смутное время. В общем, он выдержал бешенный конкурс на московскую прописку. Его оставили. Столице, в спешном порядке организовавшей «кольцевую» оборону и готовящейся к длительной осаде, нужны были такие профи. В отличие от многих других специалистов и работяг.

Как только над городом нависла угроза ресурсного дефицита, в Москве начались массовые чистки. «Оптимизация населения» – так это называлось официально. Тех, кто не попадал в установленный «оптимум» по личностным или профессиональным качествам, вышвыривали за МКАД. Все делалось по-московски жестко и быстро.

Перенаселенный мегаполис без всякой жалости избавлялся от лишних людей. Вернее, от тех, кого столица сочла таковыми. Вообще-то, на взгляд Егора, в Кремле, думе, мэрии и управах осталось немало народу, подлежащих выдворению за пределы Кольца в самую первую очередь. Но, поскольку именно эти люди, сумев удержаться у власти, рулили процессом очистки города, им-то как раз ничего и не угрожало.

Метла мела, чистки не прекращались. Разговор с мигрантами из других регионов и областей был коротким. У провинциалов практически не оставалось шансов зацепиться в городе, который тысячами вышвыривал за Кольцо своих собственных жителей.

Однако наивные беженцы все еще питали иллюзии, что Москва их спасет.

– Позавчера с Ленинградки тоже толпа ломилась, – не унимался Клюв. Он возмущенно бормотал под нос, вроде бы, не требуя внимания к своим словам, но и не умея держать при себе свой «праведный» гнев. – А неделю назад к Каширскому въезду провинциалы подкатывали…

Из командного пункта у Рязанских ворот послышался рокочущий бас взводного. Труба – так называли командира за глаза подчиненные. Труба докладывал по рации об обстановке, сложившейся в зоне ответственности взвода.

Доклад был длинным, громким и полным экспрессии.

– Беженцы… мать… До двух тысяч человек… мля… – выхватывал Егор отдельные фразы. – Да, уже у МКАДа… мать… На приказы остановиться не реагируют… епть… Валят колючку… мать…

Потом комвзвода сбавил звук. Егор постарался сквозь затянувшуюся тираду Клюва расслышать что-нибудь еще. Получалось – не очень. Противный гнусавый голос Клюева назойливой мухой лез в уши:

– Откуда только берется это быдло, а?! Вроде бы, интродукты должны были уже сожрать за Кольцом всех подчистую! Ан нет – прут и прут, гады. У-у-у, провинция хренова! Колхоз долбанный! И ведь доходят как-то, доезжают, суки! Через Переносы, сквозь тварей. И опять – все в Москву, в Москву, в Москву лезут, мать их… Как будто медом тут намазано! Раньше было – не продохнуть, и теперь на шею хотят сесть. Подыхали бы уж тихонечко у себя в Мухосранске, так нет же сюда приперлись, падлы…