Александр Конторович - Живым не брать

Рыжий, пригнувшись к полу, ныряет внутрь. Я следом, надо его подстраховать.

В помещении царит хаос. Все перевернуто, оконное стекло заодно с рамой вынесло на улицу. Дым от разрыва понемногу вытягивается наружу, и становится виден пулеметчик. Он еще жив, бьется на полу и выгибается дугой. Не жилец – горло разорвано осколком, и разгруз на груди весь уже промок насквозь.

Щелкает выстрел Рыжего, и боевик замирает на полу.

Странное дело, но и очкастый деятель тоже жив. Хотя и очень плох, ему тоже прилетело изрядно. Основной удар пришелся ниже пояса. Он сидел за столом, а гранаты рвались на полу. Поэтому часть осколков задержал стол, за которым этот тип и расположился. Даже очки уцелели и все так же поблескивают золотом оправы.

Он скорчился на стуле и что-то шипит сквозь зубы.

Подхожу ближе.

– Бинт…

– Чего?

– Меня надо перевязать!

– Зачем?

– Вы не поняли?! Я же заложник!

Удивительным образом уцелевший ноутбук отображает сейчас картинку, передаваемую камерами слежения – в том числе лестницу, по которой все мы шли. И стоит этот ноутбук прямо перед очкастым.

– Твоя работа?

– Меня заставили!

– Угу. Папа попросил?

Он дергается, лицо его темнеет.

– Спешишь к нему? Вынужден огорчить – встречи не будет.

– Не имеете права! Вы должны оказать мне помощь!

– Как той девочке внизу?

– Это не я!

– Но ты – видел?

– Я не мог им помешать!

– Мог. Главарь говорил с тобою уважительно, стало быть, послушал бы сына уважаемого человека. Ну, убили бы ее просто, зачем же так-то?

– А! Ей уже все равно…

– Мне тоже.

– Вы будете смотреть, как раненый человек истечет кровью?!

– Рыжий, ты тут человека видишь?

– Нет, командир. Не вижу таких. Покойников – этих наблюдаю.

– А они ведь не разговаривают?

– Нет. Должно быть, ветер шумит, здесь такой сквозняк…

Парень сует руку в стол. Нагибаюсь и прижимаю ее к углу. Так и есть – там у этого типа пистолет, и сейчас он сжимает его в руке. Вот и славно… любая экспертиза найдет на нем твои пальчики – фиг кто-то теперь выставит очкастого невинной жертвой.

Какое-то время он еще дергается – не хочет помирать просто так. Ох, и злобный же ты гаденыш…

Потом его рука слабеет, глаза начинают мутнеть. Все, отбрыкался. Очкастый обмякает на стуле.

На лестнице звучат шаги.

– Девять!

– Два! – откликается Рыжий. – Заходите!

В проеме двери появляется Граф.

– Командир, внизу чисто. Двое холодных.

– И у нас, – быстрый взгляд на парня, – тоже двое. Оказали активное сопротивление, стреляли…

– Понятно, – кивает боец.

Отпускаю руку борзого типа и вытираю ладонь об его одежду.

– Вышка – Четвертому.

– На связи.

– Здание зачищено. Четверо холодных – оказали активное сопротивление. Дежурная смена станции погибла вся – «духи» расстреляли, а один из сотрудников оказался пособником боевиков.

– Ваши потери?

– Нет потерь, Рыжий колено ушиб. Саперов сюда нужно, здание заминировано.

– Высылаем, встречайте.

– А главарь там как?

– Взяли. И его, и охранника, никто и пикнуть не успел.

А уже в штабе я попросил показать мне тех спецов, которые так ловко ухитрились запудрить мозги боевикам, вовремя подменив картинку и имитировать все это время радиообмен. Из-за уставленного всяческой аппаратурой стола поднялся худощавый лейтенант. Смущаясь, протянул мне руку.

– Лейтенант Григорьев.

– Звать тебя как?

– Анатолием, товарищ капитан.

– Значит, так, Толя. Из кожи вывернись – но сегодня вечером ты у нас! Понял?

– Э-э-э…

– Это приказ, лейтенант! Усек?

– Усек… так точно!

– Расслабься. Мы тут тебе все по гроб жизни обязаны. А долги надо отдавать.

У меня были все причины для таких слов. Под лестницей саперы нашли заряд тротила. Весом около десяти килограммов. И подорвать его очкастый мог в любой момент. Если бы увидел нас на экране. А ведь эту камеру, как и заряд, мы благополучно зевнули…

Тогда я подарил ему трофейную «беретту», взятую у убитого боевика. Компьютер, конечно же, оружие серьезное. Но пистолета не заменяет. Во всяком случае – не всегда.

А сейчас мы мирно сидим у него на кухне. Вчерашний лейтенант подрос и заматерел, в глазах появилась мудрость. Да и выглядит вчерашний лейтенант теперь куда как солиднее.

– Вот ты что – решил банк надуть?

– С какого бодуна?

– Мил друг, как ты не просекаешь? Для чего тебе, да и всем прочим тоже, банки деньги дают? Ну, скажи мне – какая им польза от сопляка шестнадцатилетнего, работы не имеющего и мозги пропивающего на вечеринках? Дофига они с него денег поимеют?

– Да какие там деньги! – машу рукой. – Я-то хоть работаю, а они…

– Вот! – назидательно поднимает он палец к потолку. – Смотри сюда. Десять лет этот обалдуй скакал и ни о чем не думал. Однако ж – малина кончилась, и пришли к нему суровые дяди из коллекторского агентства – плати! Чем он платить станет?

– Ну… он же живет где-то?

– Правильно мыслишь! Сейчас, по закону новому, можно взыскание и на часть жилья наложить. Это если заемщик там не один проживает, а с родными. Он ведь там официально зарегистрирован и документы все в банк предоставил. Так что абсолютно законно могут к нему в квартиру кого-то и подселить, выперев его, любезного, на улицу. Ты вот, на месте его родителей, такого счастья возжелал бы?

– Я на дурака шибко похож?

– Не похож. И оттого все свои сбережения (ну, или их большую часть) банку и отдашь. Заметь – совершенно добровольно! Тебе ведь очередной пакистанский гость под собственной крышей не нужен? И отпрыска любимого жаль до усрачки! Подохнет ведь на улице, обалдуй! Так что хоть поручителей с него и не требуют более, однако ж по факту они есть. Дальше пошли… – Толян снимает с плиты чайник и наливает нам обоим чаю. – Ты договор внимательно читал?

– А то ж! Чай не лопух, МММ-ов всяких нагляделся.

– Угу. Что там сказано о невозможности взыскания средств?

– Да не помню… есть что-то…

– «…В случае, если взыскание задолженности невозможно по причине отсутствия у должника имущества, банк вправе обратиться в суд…» – цитирует по памяти собеседник. – Так?

– Ну, так. И что?

– А по закону суд имеет право направить злостного неплательщика на принудительные работы с отчислением части заработка в пользу банка. Или посадить его в долговую тюрьму. Где ему тоже просто так никто сидеть не даст – будет работать.

– Так по закону же – нельзя! Заключенный может не работать, если не хочет.

– Может. Но и сидеть в этом случае станет, пока долг не погасит. Хоть до посинения. Читай закон о злостных неплательщиках!

– Фигасе… Что ж народ на это-то ведется?

– Так все ж у нас ныне «креативные»! В себе уверенные, думают – их-то это не затронет. Умные – прорвутся. Пока еще никого не приперло – эти фокусы с кредитами года два только пошли, ни к кому еще банковские «братишки» в дверь не постучали. Ну, разве уж к совсем безголовым идиотам – банки-то всю полноту информации имеют. Куда ходишь, где тусишь, сколько и за что платишь – микрочип-то всегда с тобой! Вся информация поступает в режиме реального времени. Платежи-то – именно через микрочип и идут. А ты в эту машину всем хавальником залез. От чипа отказался – уже подозрительно. Не хочешь быть как все! Кредит раньше времени возвращать стал – еще один звоночек. Неправильный человек – из общей массы выделяешься. Управлять тобой сложно – а это никому не нужно. Вот банк твоему шефу и намекнул… тоненько так… Не надо, чтобы ты возможность чрезмерного заработка имел. Чай не олигарх – не положено! Так что, друг мой ситный, с работой теперь можешь распрощаться – не светит тебе более ничего, куда ни сунься.