Александр Токунов - Чистилище. Забытые учителя

«Интересно, – подумал Володька, – эта пушка в рабочем состоянии или стоит здесь только для устрашения?» В любом случае, проверять мало кому хотелось, поэтому конфликты с анклавом Соколиной Горы были минимальны – да и кто станет спорить с монополистом в производстве огнесмесей? «Придёт и наше время – поспорим, заодно и проверим, как работают эти музейные экспонаты».

Наконец подошли к синагоге. Угрюмое строение напоминало ДОТ [7] Долговременная огневая точка. , смотрело на мир с немым укором и было наполовину погружено в землю. Надёжно они тут окопались…

– Стойте! – услышал Володька голос сопровождающего. – Про стандартную процедуру забыли?

– А не пора бы уже прекратить этот балаган? – огрызнулся Ивлев. – Мы здесь не в первый раз, да и торгуем много лет!

– Ничего не могу поделать, – виновато развёл руками командир провожатых, – приказ с самого верха…

– Вы хотели сказать, с самого низа, любезный? – с ухмылкой спросил Ивлев.

– Ну да… – совсем растерялся местный офицер.

Ивлев ещё раз победно улыбнулся, но тем не менее принял из рук одного из сопровождающих черный мешок.

«Мешок на голову и в подземелье к карликам. За тридцать три года люди так и не свыклись с тем, что всё руководство внизу и мир теперь наизнанку. Массара́кш [8] То есть «мир наизнанку» – цитата из книги «Обитаемый остров» братьев Стругацких. , как сказал бы Умник».

Володьку и Ивлева вежливо попросили сдать оружие, а затем надеть на голову чёрные мешки из плотной ткани. «Шифруются наши партнёры, даже с теми, с кем торгуют не первый год». Затем так же вежливо подхватили под руки и скорее понесли, чем повели.

Володька припомнил старый видеоролик, своеобразную аудиовизуальную экскурсию по Поклонной горе. Часть этой экскурсии была посвящена Мемориальной синагоге: «Уникальный мемориал памяти евреев – жертв Холокоста, возведенный Конгрессом евреев России при содействии московских властей, играет важнейшую роль не только для российской еврейской общины, но и для нашей страны в целом. Строительство комплекса синагоги и Музея еврейского наследия и Холокоста стало знаковым событием в истории новой демократической России. Открытый в 1998 году мемориал стал органичной частью архитектурного комплекса Поклонной горы. Он является одним из ключевых звеньев в цепи исторической памяти о Второй мировой войне, живых свидетелей которой становится с годами все меньше. Здание синагоги и музея, над которым трудились известные зодчие Моше Зархи и Владимир Будаев, стало ярчайшим примером современной синагогальной архитектуры. Декор главного зала, украшенный композициями знаменитого израильского скульптора Фрэнка Мейслера, справедливо считается одним из лучших в мире. Экспозиция Музея еврейского наследия и Холокоста, занимающая пространство цокольного этажа и галереи здания, на сегодняшний день не имеет аналогов не только в России, но и на всей территории бывшего Советского Союза. Уникальная экспозиция делится на две части. Первая посвящена истории евреев в Российской, а затем в Советской империи, их религиозной и повседневной жизни. Подлинным украшением музейной коллекции являются необычайно красивые ритуальные предметы, а теме «местечка» – «штетла», составившего целую эпоху в жизни российских евреев, посвящена инсталляция, навеянная образами картин Марка Шагала. Мир штетла со всеми его обитателями погиб в огне Холокоста, страшному времени которого посвящена вторая часть экспозиции. Документы и фотографии, расстрельные списки и письма из гетто проливают свет на ужас и масштаб катастрофы. Никто из посетителей не остается равнодушным к документальным кадрам из этого трагического фильма. Но экспозиция рассказывает не только о жертвах нацистского геноцида – в музее представлены личные вещи, письма и дневники еврейских бойцов и командиров, героически сражавшихся на фронтах Великой Отечественной, материалы по истории создания еврейских партизанских отрядов, об участии евреев в Сопротивлении на оккупированных территориях. Особый раздел экспозиции посвящен праведникам народов мира – людям разных национальностей, которые, рискуя жизнью, бескорыстно спасали евреев от нацистов».

В этой экскурсии описывались и другие достопримечательности Поклонной горы: Мемориальная мечеть, храм Георгия Победоносца, говорилось также и о решении построить буддийский дацан, но его так и не успели построить. Володька подозревал, что входы в бункер есть и в этих храмах. Это было бы символично, но уж слишком неудачно они были расположены, и, видимо, поэтому использовался только один из них – в синагоге.

Шли больше двадцати минут. Мешки сняли только возле камеры термообработки, и началась привычная всем процедура. Володька подозревал, что их специально водили кругами, чтобы выждать необходимый инкубационный период.

После медицинского отсека их встретил лично дядя Зураб. Он сердечно обнял Ивлева и коснулся губами его щеки. Володьку он лишь одобрительно и вместе с тем немного покровительственно похлопал по плечу:

– Я вас, дарагие мои, сейчас провожу в Правительственный сектор, там отдохнёте с дороги, а потом можно и о делах поговорить.

Зураб шел впереди и лучился радостью от встречи. Он был как всегда толст и лощён, казалось, всё его низкое коренастое тело было покрыто короткой седой щетиной. Голова же напоминала хорошо отполированный шар и даже отражала свет ламп в коридоре.

– Жень, родной, ты слышал, зары, кажется летать научились? – продолжал светить лысиной и улыбкой Зураб, старательно делая вид, что не обращает внимания на шестерых охранников, которые построились вокруг прибывших в некое подобие римской «черепахи» [9] Классический вид римского построения боевых порядков. .

– Да, было что-то такое, слышал, но подробностей не знаю, – ответил Ивлев.

– Да у домодедовских самолёт исправный ненароком оказался, наши все не могут понять, откуда у них топливо. Агентов у Генералитета там не было, их всегда сразу разоблачали… И как они научились управлять такой сложной машиной? Просто взяли и улетели на Готланд.

– Так значит, Зураб, полёт всё же возможен?

Усупашвили протестующе замахал руками:

– Ты што, дарагой! Это же смерть! Экспедиции уже не раз организовывались и в Варберг, и на этот чёртов Готланд. Если ты забыл, то твой анклав тридцать лет назад отправил туда экспедицию, и чем это закончилось? Вернулся кто-нибудь?

– Пока никто, – задумчиво произнёс Ивлев, прокручивая в голове картины давно минувших лет. – Однако если заражённые вернутся, но уже с антивирусом, это будет огромный просчёт.

– От этого удара не оправится никто… – изменился в лице дядя Зураб.