Игорь Вардунас - Метро 2033: Последний поход

Не мог представить. Силился и не мог. Одно дело – быть внизу, в адовом пекле, видеть, как все привычное мгновенно превращается в пыль. Другое – в полном безмолвии смотреть, как гибнет твой дом, и тебе больше некуда возвращаться. Теперь Батон в полной мере мог представить, что творилось на борту «Грозного» в первые часы войны. Каких нечеловеческих усилий стоило оставшимся членам команды не обезуметь, не сойти с ума и все-таки приплыть в Пионерск.

Безмолвие.

Чудовищности, животного, атавистического ужаса происходящему добавляла царившая кругом могильная, нечеловеческая тишина – сигнал трансляции передавался и записывался без звука.

А еще надпись. Всего одно слово, такое простое и безобидное, сейчас разрывавшее душу и тело в клочья безжалостной, неутолимой болью, которую нельзя было превозмочь.

Словно от плоти рваными лоскутами, брызжущими кровью, заживо отдирали мясо.

«ПОВТОР».

Всюду, на всех экранах.

«ПОВТОР».

В один и тот же момент, когда планета исчезала в бушующей агонии радиоактивного пламени. Все сначала.

«ПОВТОР».

Чувствуя, как слезятся глаза, Батон, сжав кулаки, стиснул зубы с такой силой, что остро заныло в виске. Боль утраты всколыхнулась, заново потеснив даже удивительный разговор с таинственным Поштой из Крыма.

Где-то в тот последний день были и они все. Все, кому по какой-то извращенной случайности удалось пережить рукотворный Конец света, чтобы спустя столько времени снова вернуться туда. И пережить все заново. Умирать и, на мгновение воскресая, прекращать существовать заново. Снова и снова.

Опять и опять.

«ПОВТОР»…

Что чувствовала команда «Поликарпова», получив эту последнюю запись и передав в наступающую пустоту последний радиосигнал? Как они, оставив надежду, поставили изображение на зацикленное проигрывание, для чего… Чтобы убедиться? Попрощаться?

И смотрели, смотрели, смотрели… Пока на судне не осталось ни единой живой души.

– Они были связаны со спутником, который отслеживал запуски всех ракет в День «X», – Батон вздрогнул и, обернувшись, встретился с тяжелым взглядом Тараса. За спиной старпома, отстав на несколько шагов, с вечно нахмуренной физиономией маячил Ворошилов. – В судовом журнале посмотрел. Затем еще несколько дней мониторили, как могли, пытались выйти на связь с городами. Потом с МКС. А потом началось…

Он поднял руку с толстой тетрадью, вшитой в пластиковый файл.

– Туго им тут пришлось, братуха. Последняя запись после ударов – через три недели, двадцать седьмого июля. Пока передачи слушали, айсберг проворонили, вот и налетели. Когда опомнились, началась драка из-за мест в спасательных шлюпах, чтобы обратно на станцию плыть, а когда выяснилось, что мест всем не хватит… Бойня, короче, началась. В общем, какая-то часть с грехом пополам уплыла, а мертвых на корм рыбам отправили. Те, кто не влез, очень скоро перегрызлись с теми, кто на борту остался. Продовольствие без разбору по рукам пошло – кто успел, тот и съел. Пир во время чумы. Капитан, Сушинский Евгений Леонидович, у себя заперся да так больше и не вышел. Я знал его когда-то. Что надо был мужик. Остальное не разобрать, кровью заляпано. Может, и хорошо, что Леркиных на борту не было. Там-то они хоть быстро да вместе – раз, и все. А тут… Даже подумать страшно. Смотреть, как твои друзья с каждым часом оскотиниваются да с катушек летят… Как представлю, мороз по коже.

Батон ничего не ответил и снова посмотрел на экран. Тарас, наконец, проследил его взгляд.

– Ох, мммать…

Четверо мужчин, заброшенных в снежное безмолвие на краю света, застыли, наблюдая, как снова и снова умирает их планета, раз за разом превращаясь в горящее чучело Земли. Спаленный дотла дом, находясь в котором они уже никуда не могли вернуться. Думали каждый о чем-то своем.

Оторвать взгляды от экранов их заставил недалекий звук выстрела.

– Что еще? – настороженно вскинулся Макмиллан.

– Нам огнестрелов не выдавали, – заканчивая паковать рюкзак, с тревогой откликнулся Зэф и посмотрел в потолок, откуда, по его мнению, исходил звук.

Вдруг выстрел повторился снова.

И еще раз, чуть дальше. Кто-то закричал.

– Быстрее! – похватав рюкзаки с собранными запчастями, американцы выбежали из отсека, в котором выпотрошили столько электроники, сколько смогли, и, громыхая ботинками, начали подниматься по лестнице.

Ползущие по стенам и потолкам коридоров извивающиеся щупальца черного дыма с невероятной скоростью преследовали людей. Клубящиеся отростки, похожие на конечности гигантского сумеречного осьминога, будто были наделены разумом.

– Ты какого хрена железку в ту шахту кинул?! – проорал Паштет, засовывая в самодельный двухзарядный пистолет новые патроны.

– Сам же глубину проверить хотел, – пыхтел, придерживая ушанку, Треска. – Кто ж знал, что там эта хрень сидела!

Преследуемые дымными щупальцами повара, сверкая пятками, что есть мочи неслись по лабиринту коридоров к месту сбора, не забывая переругиваться на бегу. Выкинув назад руку, Паштет выстрелил дуплетом еще раз.

– А на фига ты меня слушал?

– Значит, я теперь виноват?! Знаешь, что тебе Тарас за ствол сделает? В задницу засунет, вот что! Где ты его нарыл?

– В оружейке. Азат, бывало, в свободное время баловался, вот и накопилось… – снова перезаряжаясь, Паштет торопливо пропустил Треску на лестницу, но в этот момент между его ног змеей метнулось одно из призрачных щупалец, ухватило заоравшего Треску за лодыжку и с нечеловеческой силой рвануло назад, навстречу споткнувшемуся Паштету.

– Ааааа!!!

Повара кубарем полетели вниз по лестнице. Первым поднявшись, Паштет наугад прицелился и снова выстрелил в приближающийся дым, которому выстрелы не причиняли видимого вреда. На мгновение расступившись, шевелящаяся масса сомкнулась снова.

Повара стремглав побежали дальше.

– Ты приказ нарушил, дубина!

– Просто перестраховался. Зато пригодилось!

– Ага, пригодилось. Это ж, мать его, дым!

– С мозгами, по ходу!

– А по шее получать вдвоем будем. Проходили!

– Это кто же такой борзый с собой ствол притащил, а? – палубой выше ревел Тарас, за которым пружинисто неслись Батон и Савельев. Замыкающий Ворошилов старался не отставать. – Узнаю, шкуру спущу! Определил, откуда стреляли?

– Со стороны места, где высадились, похоже, – рявкнул не отстающий Батон.

Выскочив на открытую площадку грузового отсека, четверка увидела балансировавших почти у самого края разлома Рэнди, Зэфа и Паштета с Треской, которые, побросав рюкзаки, пытались увернуться от извивавшихся, обманчиво невесомых щупалец, призрачно таявших на тусклом уличном освещении.

– Духи! – гортанно ревел Мичиган. – Мы разбудили духов!