Андрей Белоус - Дублер. Книга первая. Рассвет

На психозаписях, которые я видел раньше, обычно реципиент вел себя как можно более шумно, пытаясь таким образом заполнить возникшую пустоту. Здесь же прослеживалась ярко выраженная аномалия. Либо реципиент просто сошел с ума и совсем не реагировал. На случай знакомства существовал ряд фраз, конечной целью которых являлось расстановка приоритетов в отношениях. Но подсознательно я решил их не использовать, обратившись к невидимому собеседнику, с первым пришедшим в голову подходящим вариантом:

– Здравствуй.

С проблемой двойного времени пора что-то решать. На самом деле прошло лишь 23 часа и 12 минут. На внутренние часы и раньше жаловаться не приходилось. А стоило их откалибровать по парашютному принципу – считая секунды по трехзначным числам, и теперь я мог точно сказать, сколько прошло времени этой темной эры. Причем, если судить по событиям, произошедшим в моем воображении, то я уже встречал вечер второго дня в компании старых друзей за полюбившимся в последнее время покером. Необходимо было выбрать какое времяисчисление принять, чтобы не вести два.

Потому как при всем многообразии настолько давних воспоминаний, пробуждение которых можно объяснить разве что шоковым состоянии было невероятно скучно, и события вымышленной жизни неудержимо убегали вперед. Вспомнив, как ходят все фигуры на шахматной доске, я попытался сыграть сам с собой. Основной задачей являлось запомнить расположение фигур на доске на протяжении всей партии. С первой попытки, конечно, ничего не получилось, но со второго раза, я похоже справился, записав в свой актив очередное полезное обретение в этом виртуальном мире. Конечно, мысли о причине происходящего преследовали неотступно, но если вначале их приходилось прогонять, из-за полной бессмысленности грузиться на этот счет, то со временем они отошли на второй план, уже особо не досаждая.

Чувство постороннего присутствия пришло внезапно. Это напоминало поток воздуха от открываемой двери, и изменения внутреннего объема помещения, когда в него входит человек. В “Сумраке”, как я называл место своего пребывания, царила не полная темнота, как это могло показаться вначале. У доступного пространства имелись свои границы, окрашенные в базальтово-черный непроницаемый цвет, и условно более светлое внутреннее пространство. Предстояло еще понять правила игры на этой территории, а потому я занял выжидательную позицию, стараясь не проявлять явных эмоций, пока не станет понятен принцип общения.

Видеть пришедшего возможности не представлялось, но как я отметил, особой нужды в том и не наблюдалось. Мало того, что я быстро научился различать его присутствие, но еще и еле уловимый фон, похожий на невнятное бормотание выдавал визитера с головой. Интересно, а что мы молчим? Паузу решил выдержать, что ли? Тоже мне, Станиславский. Но если ты все – же здесь появился, значит, я тебе зачем-то нужен. Ну а раз так, то хочешь ты того или нет, первому определяться придется именно тебе.

А потому я хладнокровно ждал дальнейшего развития событий. Это являлась одной особенностей моего характера. Я точно так же как и все, мог испытывать страх, отчаяние, душевную боль. Но только наедине с собой. «Никого не ссы» – этот закон жизни я усвоил еще во времена своей лихой юности. “Чудом выжившие в девяностые”. Именно так именовалось поколение, представителем которого мне довелось являться. И это были далеко не просто громкие слова.

В те времена, желая сохранить собственное достоинство и уважение, приходилось становиться именно “отморозком”. Полноту моего безбашенного имиджа удачно дополняла природная ироничность, используемая на грани издевательства. Зачастую это выбивало противника из колеи, помогая добиться морального превосходства. По сути, что и являлось залогом благополучного завершения регулярно возникающих “терок”, нарваться на которые не составляло труда на каждом шагу.

– Здравствуй – наконец отчетливо произнес долгожданный гость.

Нет, ну вы только посмотрите на него! Здрасте, вам! Ну, жучара! От подобной незамысловатости схемы, с которой оппонент решил передать мне инициативу продолжения беседы, у меня аж злость прошла. Однако, показывать этого я не собирался, наоборот, направил на него весь поток негативных эмоций, которые удалось накопить за время пребывания в Сумраке. В том, что моя молчаливая атака достигла цели, сомневаться не приходилось. Во многом мне еще не удалось разобраться до конца, что было и неудивительно, учитывая непродолжительный срок нашего общения, но фиксировать наиболее явные проявления эмоций своего собеседника мне являлось вполне под силу. Противник был частично деморализован, оставалось лишь усилить впечатление, для чего я как можно более угрожающе прогремел на все пространство Сумрака:

– Ты кто? Голос в ночи.

В свою очередь, передавая эстафету не на шутку струхнувшему от подобной суровости встречи собеседнику. Судя по тому, что ответил он довольно оперативно, внутренне справившись с явной недоброжелательностью, оказанной с моей стороны, чувак оказался далеко не пацан. О чем свидетельствовал его довольно высокий статус, который он с нескрываемым чувством собственного достоинства не замедлил озвучить:

– Я Амкер Дош, заместитель главы Разведдепартамента Земной Федерации.

Да уж, вечер переставал быть томным, и теперь уже мне предстояло тушеваться перед таким высоким чином. Но внутренний настрой, если он есть, то не позволяет пасовать ни перед какими авторитетами. А потому оставалось продолжать давить, удерживая инициативу:

– Опачки, глянь, какой важный ливер к нам вывалил! Слышь, фуцан, а что ж ты не удосужился поинтересоваться моей ничтожной особой, или тебе это и так известно, раз уж я в твоей каталажке вот уж сутки как парюсь?

Продолжая таким образом как можно непосредственней вести беседу, я пытался разобраться в том непрекращающемся излучении, исходящим от противника. Больше всего это напоминало эмоциональный фон, подтверждаясь главным образом ходом нашей беседы. Из всего следовало, что в начале разговора, мне своим молчанием удалось здорово сбить его с толку и заставить конкретно понервничать. Но по мере того, как диалог завязался, к нему постепенно возвращалось самообладание, несмотря на все мои попытки вывести его из равновесия. И теперь, судя по его решительному настрою, которое я прочел уже без труда, стало понятно, что он достаточно собрался с мыслями, чтобы наконец прояснить этот непростой “ситуэйшн”.

– Конечно, я знаю, кто вы – как можно спокойней произнес собеседник.

Но в его эмоциях промелькнуло что-то новое, чего я не смог идентифицировать сразу. Продолжая слушать его вполуха, я наконец понял, что это и поневоле насторожился, потому как мог ожидать чего угодно, но только не этого. Это было сочувствие по отношению ко мне! Вот это дела! Ему меня жаль. События развивались уж чересчур непредсказуемо, а потому следовало как можно внимательней выслушать его объяснения.