Андрей Посняков - Кремль 2222. Кронштадт

Вспомнив про солнце, молодой человек невольно поежился и поднял воротник короткого, черного с золотистыми пуговицами бушлата. Хотя октябрь нынче выдался, пожалуй, теплее обычного, ночи стояли промозглые, ветреные. Впрочем, сейчас ветер потихоньку стихал.

Стихал – и это было плохо! В спокойную погоду всего можно ждать. Больно много врагов появилось у Крепости в последнее время, слишком многие хотели урвать жирный кусок: поживиться оружием, боеприпасами, рабами… и еще кое-чем.

Порыв ветра швырнул в лицо соленые брызги, и медно-красная луна осветила мерцающим светом черную пенную гладь. Море успокаивалось, уже не лезло на форт, словно желая смыть его до основанья, до установленных на дне срубов-ряжей, засыпанных камнями, смыть вместе с мощной стеной, вместе со всеми капонирами, казематами, броневыми камерами орудий. Увы, те пушки не сохранились, ныне приходилось довольствоваться малым.

Пригладив щегольскую – «шкиперскую» – бородку, Кир приложил к глазам бинокль, глянул. Форт Александр Первый, прозванный Чумным, маячил округлым булыжником не так уж и далеко, почти посередине залива, прикрытого с другой стороны фортом, носящим имя царя Петра. Оттуда, из Чумного, исходила опасность… Правда, сейчас, осенью, даже его полностью отмороженные на голову обитатели вряд ли осмелились бы сунуться в воду. То есть осмелиться-то они – осмелились бы, но до берега бы не добрались, замерзли. Хотя… Случаи разные бывали. Так на то он, десятник Кирилл Розмахов, сюда и поставлен! Не один – с верными людьми, несущими свою нелегкую службу с достоинством и честью.

Ага! Вот-вот… Десятник напрягся. На Чумном что-то сверкнуло, отразилось на миг в черной воде… Краткая вспышка тут же и пропала, но ведь была же, была… Интересно, что это? Отморозки что-то замыслили? Или так… по своим делам огонь запалили. А зачем им ночью огонь? Или это – Мастер?

– Огонь, – подойдя сзади, негромко сказала девушка.

Невысокая, щупленькая, с маленькой, почти незаметной под бушлатом грудью, она больше походила на отвязного мальчишку-подростка, нежели на юную девушку… весьма и весьма симпатичную, если приглядеться.

– Ты тоже видела? – не оборачиваясь, промолвил Кир.

– Вообще-то мутантам с Чумного вовсе не нужен свет, – девчонка смахнула упавшую на глаза светлую челку. – Темнота их глазам – помеха небольшая, я предупреждала… И в воду могут броситься, даже в такую холодную. К примеру, натрутся крысиным жиром и…

– Тихо, Лекса! – к чему-то прислушиваясь, молодой человек перешел на шепот, почти не заглушаемый шумом притихших волн. – Кажется, у третьей батареи что-то мелькнуло. А ведь там у нас нет поста! Почти тыл.

– Я пойду, разбужу…

– Нет! Вдруг и впрямь – показалось? Нечего раньше времени горячку пороть. Сначала проверим.

Покусав губу, Кир вытащил из кобуры небольшой пистолет – ПМ.

– Ты оставайся здесь, а я…

– Я с тобой! – Лекса дернулась было, но тут же притихла, схватив парня за руку. – Слышишь, Кир… А ведь от третьей батареи нас хорошо видно. И легко достать… Я постою.

– Но…

– Иди! – с неожиданной твердостью промолвила девушка. – Спрячься за бруствером. Быстрей!

Вероятно, она что-то такое услышала или заприметила, но не сказала конкретно, что, – просто некогда было! И некогда было спрашивать, уточнять. Алексия-Лекса никогда не болтала попусту и никогда ничего не просила делать ни с того, ни с сего, как большинство обычных девчонок… Впрочем, она и не была обычной.

Не тратя зря времени, десятник сделал вид, что уходит, сам же, пройдя пару-тройку шагов, пригнулся и стремительной тенью нырнул за бруствер, к батарее. Спрятался, затаился, прижимаясь щекой к мокрой гранитной глыбе. Сразу же передернул затвор «пээма». Притих. Конечно, может, показалось, но… Интуиция обычно не подводила Лексу, да и сам Кирилл привык доверять своим чувствам. А сейчас он чувствовал, что там, у третьей батареи, что-то происходит.

Между тем Алексия беспечно уселась на парапет, недавно выложенный старыми кирпичами. Словно бы вышла прогуляться, подышать воздухом, – благо ветер утих и вообще резко потеплело. Мерно и уже без особой ярости бились внизу волны, и вялые брызги уже не долетали на стену; можно было спокойно сидеть, свесив ноги. Беспечно, безмятежно, не опасаясь никого. Вот только девушка сжимала кортик в руке. Так ведь его и не видно издалека – кортик.

Далеко на востоке, за черными развалинами сожженного в Последней войне Морского Собора, уже алела заря. Еще часа два, и совсем рассветет. Обычно мутанты нападали ночью, а сейчас… Так, верно, это и не мутанты вовсе? Мало ли по ближним берегам хищных плотоядных тварей. Да и в море их полным-полно. Правда, здесь, у Кронштадта, мало осталось – поизвели.

Закинув ногу за ногу, Лекса расстегнула бушлат и, запрокинув голову, стала смотреть на луну – мечтательно и нежно. Что грезилось ей? Возлюбленный? Бал в Морской школе или новое платье? Что бы то ни было – но о чем-то мечталось. По крайней мере, именно так все и выглядело со стороны. Но пока ничего не…

Лишь чья-то неуловимая, неслышная тень проскользнула от третьей батареи, застыла на миг… И ременная петля, стремительно просвистев в воздухе, захлестнула девичье горло. Послышалось довольное кряхтенье, мускулистые руки сноровисто потащили пленницу. Девка – неплохая добыча! И пища, и для забавы сойдет.

Подтащив добычу, здоровущий полуголый хмырь с дикой улыбкой неандертальца слегка ослабил петлю и тут же, не удержавшись, рванул оказавшийся под расстегнутым бушлатом свитер – полапать грудь. Рванул… И получил ногой прямо в челюсть!

Алексия резко распрямилась, словно пружина, и ударила. Неандерталец завыл, отпрянул. Правда, силы в девичьем ударе оказалось для такого бугая не очень-то. Быстро придя в себя, он сжал кулачища… И получил удар в шею. Резко, ребром ладони – это уже сделал подскочивший Кир.

Хмырь захрипел, обмяк и тяжело повалился навзничь. Кирилл улыбнулся, протянул девушке руку, галантно помогая встать.

Лекса дернулась:

– Кир! Там еще!

Вовремя обернувшись, молодой человек выстрелил, почти не целясь. Пистолет Макарова – не снайперская винтовка, чтобы из него кого-то выцеливать, да и расстояние-то было… его и не было уже!

Раздавшиеся один за другим выстрелы порвали в мелкие клочья мертвую предутреннюю тишь. Бросившиеся на Кира самого отвратительного вида парни, здоровенные, с квадратными челюстями, наткнувшись на пули, отлетели назад, упали на парапет, а кто-то – и в воду.

– Нео! Проклятые нео! – вскочив на ноги, закричала Лекса. – Чертовы мутанты прорвались!

На бастионе истошно затрезвонил колокол, словно нужно было что-то кроме выстрелов. Так уж положено, тревога есть тревога.