Роман Афанасьев - Департамент ночной охоты

– Лысые? – переспросил Кобылин. – Стриженые, что ли?

– Нет, именно лысые. – Машка взмахнула рукой. – Ну знаешь, мужики когда лысеть начинают, то голову бреют, но все равно заметно, что лысые.

– Ладно, – сказал Кобылин, присаживаясь на корточки. – А теперь, что за хозяйка? Кому они грозили?

– Ну. – Машка стрельнула глазами за спину Кобылину, в сторону двери, где маячил Вадим. – Здешняя хозяйка, значит. Я ее всего-то пару раз видела, она тут и не бывает почти.

– Как зовут?

– Ее Линдой называют. Ведьма, сразу видать, да еще какая.

– Ведьма? – Кобылин удивился, но виду не подал. – Что еще про нее знаешь?

– Да боле ничего, – огрызнулась осмелевшая Машка. – Мы рыбешки маленькие. Слыхали, что она тут всему хозяйка, а по делам с Семеном мы перетирали.

– У Семена-то как фамилия?

– Да пес его знает, – равнодушно отозвалась побледневшая русалка. – Человек, бандюган. Не местный, приехал откуда-то. Вот и все.

Кобылин с тревогой окинул Машку долгим взглядом. Русалка явно побледнела, осунулась, словно вдруг заболела чем. Может, ей без воды долго нельзя? Или накрыло ее, поняла, во что вляпалась? Выглядит так, словно все ей по барабану, того и гляди, сознание потеряет. Еще один труп?

– Ладно, – сказал Кобылин, поднимаясь на ноги. – Черт с тобой, золотая рыбка, плыви отсюда.

Машка тяжело вздохнула, оперлась на руки, отлепилась от стены, подняла взгляд на Кобылина.

– А с Иркой-то что? – тихо спросила она. – Сильно мучилась?

– Не сильно, – медленно ответил Кобылин, очень надеясь, что это на самом деле так. – Шею ей свернули.

Русалка отвела взгляд, уставилась в стену, словно только сейчас осознав, что здесь произошло на самом деле.

– Ты зачем вообще сюда приплыла? – спросил Кобылин.

– Ясно зачем, за деньгами, – со вздохом отозвалась Машка, не отводя взгляда от стены.

– Зачем тебе деньги? – поразился охотник.

– Известно зачем, – тихо произнесла русалка. – Красивой жизни хочется. Вещей разных, которых у нас на болоте нет. Телик и то не посмотреть. Сговорилась как-то я с мужичком одним, посидеть в его лодочном сарае, сериал посмотреть. Оплата известно чем. Целую неделю смотрела. Потом бабы местные прознали, знаешь, какую охоту развернули, еле уныряла. Тоскливо там, а тут весело.

– Весело, – медленно повторил Кобылин. – Аж зубы сводит, как весело. Вот что, рыба. Бери ноги, или что там у тебя есть, в руки и мотай отсюда в родное болото. Чтоб духу тут твоего не было через полчаса. Вадим!

– А! – откликнулся оборотень, заглядывая в каюту.

– Уходим. Здесь все.

Развернувшись, Кобылин решительным шагом направился прочь из комнаты.

– А ведьма? – жалобно спросил бывший проводник. – Надо ж узнать, за что ей грозили-то.

– Я знаю, у кого спросить про ведьму, – буркнул Кобылин, выходя в коридор. – Есть один человек такой, специальный.

Сжав зубы, он быстро зашагал по коридору, к лестнице, борясь с желанием завопить от злости. Русалки, надо же. Красивой жизни захотелось! Дальше что? И кто они теперь после этого? Нечисть?

Уже уходя, краем уха он услышал, как Вера бросила русалке:

– Про охотников слыхала, везучая?

Ответа Алексей уже не расслышал. Но когда он поднялся по лестнице и ступил в зал, снизу раздался грохот – такой, словно морской лев на всех парах несся по длинному коридору, стремясь как можно скорее убраться от смертельной опасности.

Поджав губы, Кобылин поправил нож за спиной и вышел в ночь.

Григорий откинулся на спинку кресла, задумчиво постукивая простым карандашом по блокноту, лежащему на коленях. Подняв большую кучерявую голову, он медленно осмотрел комнату. Обычная гостиная, обросшая за много лет различными удобными мелочами. Правда, с тех пор, как ему пришлось отправить жену обратно в Петербург, а потом и дальше, в Черногорию, обычная квартира в многоэтажке превратилась в большой склад мелочей.

Книжные шкафы с растрепанными фолиантами – вдоль стен. Длинный кожаный диван, на котором можно было поваляться после обеда, – у входа. У окна – широкий письменный стол, простой, чистый, содержится в идеальном порядке. В уголке, между столом и шкафами – большое кожаное кресло с широкими подлокотниками и огромной спинкой, пухлое на вид. Рядом журнальный столик, на котором светит экраном ноутбук последней модели. Все на своих местах. И вместе с этим – что-то не так.

Недовольно засопев, Григорий раскрыл блокнот и принялся быстро черкать карандашом, рисуя замысловатую схему. Не нравилось ему происходящее, ой не нравилось. Сколько он их уже видел за эти годы – проверяющих. Кураторы Ордена, прибывавшие из Петербурга для инспекции результатов работы некоего Бороды. И гордые, с апломбом, представители знати, смотрящие на тебя как на кучку мусора, и простые работяги, больше интересующиеся банями и ресторанами, чем отчетами. И въедливые молодые специалисты, досконально изучавшие все отчеты. Заезжали, бывало, и специалисты по особым поручениям. Но они обычно не представлялись координатору. Лишь извещали о своем визите, чтобы случайно не перейти дорогу какому-нибудь охотнику.

Охотники. Григорий гордился своей работой. По поручению Ордена он заботливо пестовал юную поросль, направляя их энергию и силу в нужное русло. Да, порой это походило на попытку удержать в руках пылающий уголь. Но польза была несомненна. Основная масса психованных и агрессивных людей с оружием в руках находилась под контролем организации. Одиночки и отряды вычищали город, убирая мусор, мешающий гармоничному существованию различных рас и кланов. Пустить все на самотек, отменить правила – и в городе начнется хаос. И так-то контроля не хватает. То здесь, то там появляются одиночки, способные наворотить таких дел…

Борода нахмурился, перелистнул пару страниц, изучил старую схему. Перевернул карандаш и очень аккуратно, резиночкой, стер одну из пометок. Все держится на тонких струнах, на личных контактах и взаимных обещаниях, скрытых в тонкой паутине лжи и дезинформации. Только так работает команда людей, каждый день сталкивающихся с изнанкой мира. Раскачай ее посильнее – и все рассыплется, погружая город в хаос. Нет ничего опаснее испуганного до усрачки человека, вооруженного огнестрельным оружием и абсолютной уверенностью в собственном праве уничтожать все, что кажется ему «неправильным».

Хмыкнув, Григорий отложил блокнот и смерил долгим взглядом ноутбук. Да, придется переносить данные в электронный вид, в наши дни по-другому нельзя. Опять же, лишний раз все прочитать, взвесить…

А Павел Петрович-то шустрик. Что он затевает? Он именно что раскачивает стройную конструкцию из охотников и проверяющих. Указания Ордена недвусмысленны – подчиняться куратору во всем. Пока у него была только пара просьб, весьма простых, но все они касались Кобылина. Кобылин!