Андрей Земляной - Отморозки: Другим путем

Никакой стрельбы Анненков, разумеется, не слышал и слышать не мог, но говорил так уверенно, что полковник Михайловский невольно прислушался.

– Действительно, – произнес он задумчиво. – Мне кажется, что я тоже что-то такое слышу…

– Определенно стреляют, – подтвердил хорунжий Башков. У него едва-едва пробивались усики, и это было его первое дело. Он ужасно трусил предстоящего боя, а больше того – что кто-нибудь заметит, как ему страшно. – Совершенно точно: пачками садят!

Само собой, что никто ничего не слышал, но никто не хотел показаться глухой тетерей. Все офицеры заговорили, загомонили, наперебой утверждая, что они ясно слышат бой.

– Так чего же мы ждем, господа? Вперед! Марш-марш!

И полк помчался туда, где на старом, брошенном фольварке располагались охотники…

Через полчаса бешеного галопа до казаков действительно донеслась стрельба. Звуки залпов словно пришпорили казаков, и они поскакали еще скорее. Анненков еле-еле успел уговорить полковника выслать вперед дозор с тем, чтобы разобраться: какими силами обороняются наши, какими силами атакует противник и откуда ловчее вмешаться в бой?

Есаул лично возглавил пошедших на разведку. Он заставил казаков спешиться и подобрался по-пластунски почти к самому расположению вражеских кавалеристов.

Немцы заметно нервничали. Уже третья атака, казалось бы, на беззащитную против кавалерии пехоту русских, но проклятые русские не подались назад ни на шаг, а потери составили едва ли не половину полка!

Появление у противника пулеметов оказалось неприятным сюрпризом, и уланский полковник решил, что с него хватит терять своих солдат в бесплодных атаках. Он отправил двух улан к соседу за помощью и теперь с нетерпением ожидал ответа от восемнадцатого саксонского гусарского полка. Но все никак не мог дождаться…

…Двое улан и гусарский лейтенант нещадно нахлестывали коней. Саксонцы уже спешат на помощь своим товарищам, и нужно немедленно сообщить командиру уланского полка об этом и о том, что саксонцы идут по старой лесной дороге, которая не отмечена на карте.

Особенно торопился лейтенант Вейзен. Он совсем недавно выпустился, окончив обучение, в полк, буквально два месяца тому назад получив заветные офицерские погоны, и теперь, теперь…

В прошлое посещение родного дома в Альбертштадте – маленьком городке под Дрезденом – лейтенант чувствовал себя подлинным триумфатором! Отец привел его в свою любимую пивную и…

– …Ну-с, господин лейтенант, – веско произнес учитель гимназии, которую три года назад закончил юный Вейзен. – Значит, вы едете на фронт, добывать победу для Фатерлянда?

– Да, – ответил лейтенант, с трудом подавив в себе желание прибавить «господин учитель». – Нас отправляют на восток, чтобы решить вопрос с Россией.

– И это правильно! – воскликнул учитель с жаром. – Это великолепно! Я всегда говорил, говорю и буду говорить: будущее Германии – на востоке! Мы возьмем эти земли и построим там новый порядок! Германский порядок! – он щедро наполнил рюмки отца и сына Вейзенов и поднял свою. – Прозит!

– Прозит! – поддержали его отец, почтмейстер и начальник станции.

– А я говорю – нет! – рявкнули в унисон брандмейстер и полицмейстер. – Надо как можно скорее принудить Россию к миру и обрушиться всеми силами на Францию! Мы должны разгромить французов и преподать урок этим предателям-англичанам! Ведь верно же, господин лейтенант?

«Господин лейтенант» купался в лучах славы, наслаждаясь тем, что его мнения спрашивают первые люди города. Его распирало от гордости, и он просто растворялся в мечтах о будущем…

А теперь Вейзен мечтал о Железном кресте. Если в следующий раз он приедет домой с крестом на кителе, то… Его отец, чиновник магистрата, будет на седьмом небе от счастья, а Лизхен… впрочем, тогда можно подумать и о ком-нибудь другом: все-таки Лиззи безнадежно глупа и провинциальна. В конце концов, герой войны может рассчитывать и на лучшую партию. Вот, например, у барона Гидау подросли две дочери, и старшая – Ольга – чудо как хороша! Однажды он видел ее, когда она прогуливалась в открытом ландо. Тогда она не обратила на него никакого внимания, но на героя войны… О, это совсем другое дело!..

Тут на лейтенанта Вейзена снизошло вдохновение, и он будто наяву представил себе свидание с баронессой Ольгой. Но почему-то это его не удовлетворило, и он задумался о том, что у его полковника, графа Рейнхарда фон Клотца тоже, по слухам, имеется дочь-красавица. И вполне возможно, что полковник обратит внимание на своего офицера-героя…

Мечты унесли лейтенанта в заоблачные эмпиреи, и ему же виделось, как сам кайзер вешает ему на шею крест голубой эмали [23] Имеется в виду орден Pour le Mérite (с фр. – «За заслуги») – высшая военная награда Пруссии, которую носили на шее. Также известен по неофициальному названию «Blauer Max» («Голубой Макс»). и предлагает юному герою обратить внимание на одну из его дочерей. Но внезапно все оборвалось, причем самым неожиданным и неприятным образом: что-то с ужасающей силой ударило его чуть ниже уха. В голове сразу же зашумело, перед глазами заплясали яркие огоньки, и лейтенант сам не заметил, как вывалился из седла.

Вейзен пришел в себя и с удивлением обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Вернее, пошевелить он может, только при этом почему-то перехватывает горло и становится нечем дышать.

– Не надо дергаться, – произнес негромкий голос на вполне приличном хохдойч. – Не стоит, а то удавишься.

Над лейтенантом стоял высокий, плечистый человек в русском мундире. Вейзен покрылся холодным потом: мундир оказался казачий! За свое недолгое пребывание на фронте юноша успел наслушаться леденящих кровь историй о нечеловеческой жестокости и безудержной кровожадности казаков. И вот он попал в руки этих людоедов, которые пожирают германских младенцев и пьют кровь германских девушек?! Боже, боже!..

Анненков смотрел на пленного офицера с холодным любопытством токаря, прикидывающего, какой резец использовать первым, какой – вторым. Наконец он принял решение и обратился к пленнику:

– Ну-с, любезный, и куда же вы так спешили? Давайте, излагайте быстрее, у меня мало времени.

Лейтенант судорожно сглотнул, затем попытался что-то сказать, но лишь беззвучно открыл и закрыл рот.

– Послушайте, гусар, – полковник Рябинин окончательно взял власть в свои руки. – Вы из саксонского полка, здесь – прусские уланы, – он перехватил взгляд лейтенанта и надавил своим взглядом. – Я понимаю, что Львов натянул уланам глаз на жопу и они запросили поддержки. Вопрос первый: на помощь должен прийти только ваш полк или вся дивизия? – тут он перешел на шипение взбешенной кобры, продолжая давить пленника взглядом: – Отвечай, засранец, а не то я тебе сейчас глаз вырежу!