Дмитрий Силлов - Закон Стрелка

«– И какого хрена я вообще поперся за ним?» – злясь на самого себя, подумал Информатор.

Ему было страшно. Страшно оттого, что он еще не скоро забудет этот равнодушный, пронизывающий взгляд. Страшно потому, что давно известно – Зона не любит тех, кто много говорит о ней. Страшно настолько, что его не радовала даже тяжесть денежной пачки, оттягивающей карман, что он даже напрочь забыл о старом правиле – не возвращаться той же дорогой, какой пришел, – хоть ненамного, хоть чуть-чуть отклониться в сторону, но только не наступать на собственные следы… И за этим страхом, шевелящимся в голове словно клубок скользких змей, Информатор не услышал еле слышного стука когтей о разбитое покрытие дороги.

Огромная черная безглазая псина, выскочившая из придорожных кустов, прыгнула молча. Мощные лапы ударили в спину человека. Информатор споткнулся и упал ничком, успев выставить вперед руки, чтобы не разбить лицо об асфальт. Его лицо осталось целым, только огромная пасть, похожая на медвежий капкан, сомкнулась у него на шее пониже затылка, прокусив ткань капюшона и раздробив в кашу шейные позвонки…

Информатор уже не слышал, как стучит пулемет из амбразуры ДОТа, как визжит, но продолжает рвать свежее мясо слепая тварь, из которой пули выбивают фонтанчики крови, и как воет бегущая со стороны заболоченного поля стая безглазых псов, почуявшая свежую кровь и спешащая урвать свою долю добычи. Зато во внезапно обрушившейся на него тишине Информатор почему-то очень четко услышал, как поскрипывает сухая ветка под весом трупа, качающегося туда-сюда от ветра, словно маятник, отсчитывающий последние мгновения чьей-то пустой и бессмысленной жизни.

Для того чтобы как следует вычистить пистолет, потребовалась полная разборка и полчаса усиленной возни. Я знал, что никакая тварь не помешает мне привести трофейное оружие в божеский вид. И не продуваемая всеми ветрами будка сторожа вселяла в меня такую уверенность. Просто, отойдя от кучи бетонных плит на полкилометра, я поднялся на пригорок и увидел место битвы. Видимо, двое повстречавшихся мне охотников за чужим хабаром – упокой их Зона – были остатками банды, которую кто-то расстрелял хладнокровно и безжалостно.

Передо мной лежало поле, заставленное насквозь проржавевшими БТРами, автобусами и остатками транспорта, который уже сложно было идентифицировать – настолько ржавчина и кислотные дожди разъели металл. Даже покореженный вертолет там имелся. Он стоял, грустно свесив вниз две оставшиеся лопасти, а его чудом уцелевшее бронестекло было вишневого цвета в белую крапинку. Похоже, в кабине пилота пытался спрятаться кто-то из бандитов, и его там пристрелили, грубо заляпав мозгами изнутри печальный памятник давней трагедии.

На самом поле я насчитал девять трупов. Оружия рядом с ними не наблюдалось, его унесли победители. Некоторые мертвецы были босыми, значит, при жизни у них имелись добротные ботинки. Двое лежали полностью раздетыми. Вывод – нечего без нужды форсить в Зоне модными бронекостюмами. Пулю «калаша» в упор держит только экзоскелет, а уж если вы по собственной глупости лезете туда, где засаду устроить проще простого, то, значит, судьба вам после смерти валяться под кустом в одних трусах и разодранной майке.

Люди забрали у мертвецов всё ценное для себя. Теперь настал черед других обитателей Зоны.

К одному трупу, лежавшему на самом краю поля, примеривалось квазимясо средних размеров, на остальных сидели вороны, торопливо выклевывая куски еще теплого мяса. Почему торопливо, понятно – пройдет совсем немного времени, и здесь на поле соберутся мутировавшие твари разных весовых категорий, вследствие чего начнется грызня почище той, что недавно устроили люди. А это значит, что ночь я могу спать спокойно, лишь притворив хлипкую дверь. Мутанты не люди, и они не убивают потенциальную добычу, когда еды и так предостаточно. Люди же точно ночью не полезут туда, где слышатся многоголосый вой, визг, рычание и хруст костей.

Так что в качестве места для ночлега неплохо сохранившаяся будка сторожа на холме меня более чем устроила. Наломав в подлеске сухих веток для костра, я разложил его в черном от сажи большом тазу, стоявшем прямо на полу именно для этих целей – видать, нормальное место, если не я первый здесь привал устраиваю.

Было еще довольно тепло, в окна щедро лился красноватый свет, порождаемый заревом заката, потому я пока решил повременить с костром. Тем более что свет был особо и не нужен – руки сами делали привычную работу. Собрав «стечкин», я открыл рюкзак с целью заняться своим ВСК-94, также требовавшим чистки и смазки.

Я потянул на себя снайперский комплекс, аккуратно завернутый в тряпку защитного цвета, и на пол вывалилась стопка каких-то документов. Нормально, пойдет для растопки, когда ветки будущего костра окажутся не такими сухими, как сейчас. Я мельком глянул на пожелтевшую от времени бумагу… и мой взгляд невольно задержался на краешке фотографии, высунувшейся из-за корешка старой тетради. Так и не развернув свое оружие, я аккуратно положил его на пол, вытащил фото…

И замер, не веря своим глазам.

На переднем плане снимка, который я, сам того не ведая, принес из-за границы миров, был запечатлен Саркофаг. Ошибки быть не могло. Объект «Укрытие» был уникальной конструкцией, единственной на планете. За ним, словно ствол гигантской пушки Гаусса, нацелилась в небо знакомая всему миру белая с красными кольцевыми полосами вентиляционная труба ЧАЭС. А чуть левее трубы ввысь взметнулся столб белого огня, от которого во все стороны разливалось сияние, заполнившее половину снимка.

– Выброс, – прошептал я. – Кто-то сфотографировал выброс…

Выброс. Самое страшное явление Зоны, начиная со дня печально известной чернобыльской аварии. Энциклопедия Зоны, встроенная в КПК любого сталкера, гласила: «Двадцать шестого апреля 1986 года в один час двадцать четыре минуты на Четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошёл взрыв. Из недр разрушенного реактора вверх взметнулся километровый столб пламени, насыщенный плавящимися радиоактивными частицами…»

Тогда ценой множества жизней удалось остановить колоссальный выброс радиоактивных веществ в атмосферу планеты. Над дышащими радиацией руинами Четвертого энергоблока возвели Саркофаг. Но на этом дело не закончилось.

В Зону пришли люди в противорадиационных костюмах. Сначала это были инженеры и строители, создавшие комплекс подземных научных лабораторий. Потом – ученые, которые в обстановке строжайшей секретности стали трудиться в этих лабораториях. И, конечно, военные, обеспечивавшие эту секретность. Почему потребовалось создавать лаборатории на зараженной земле? Очень просто.