Иван Лебедин - Империя. Оружие Владык

– Учитель, – тихо обратился он.

– Да, мальчик мой? – отстраненно спросил Руук.

– Мы не можем оставаться на одном месте. Как только члены Конфедерации осознают, что произошло, они постараются показать Империи, что они ни при чем, и наперегонки бросятся сюда, чтобы, как говорится, принести «на блюде» наши головы и таким образом получить расположение Императора и избежать его гнева, – глядя в янтарные глаза жреца, произнес элийец.

– Я понимаю это, мальчик мой.

– Тогда… Почему мы ничего не делаем, чтобы этого не допустить?

– Ты что-то хочешь мне предложить?

– Для начала улететь. Причем туда, куда за нами смогут последовать только безумцы. А среди членов Конфедерации таких нет.

– Ты предлагаешь другую галактику? – с легким смешком уточнил Учитель.

– Не думаю, что все так печально. Уверен, и в нашей Галактике найдется место, чтобы спрятать три десятка кораблей.

– Возможно… ты и прав… – задумчиво посмотрел на Серенида Священный жрец, – пожалуй, стоит начать сначала.

– С какого именно начала? – подозрительно посмотрел на Руука Ученик.

– С самого что ни на есть.

– Любопытно, – приподняв бровь, заявил Серенид. Пару часов спустя остатки «Призрачной армии» Руука вслед за кораблем, непрерывно меняющим цвет, размер и форму, вошли в ближайший к ним межпространственный тоннель.

Николас пришел в сознание от мокрых струй, хлеставших по его лицу. Над ним простиралось грозовое небо, то и дело пронизываемое молниями.

Несколько раз поскользнувшись на глинистой, сырой земле, принц поднялся на ноги и огляделся. Повсюду до самого горизонта тянулась безжизненная, кое-где разбавленная большими валунами долина.

Вспоминая последние события, он попытался углядеть остатки своего корабля, однако на «Штормбрекер» не было и намека.

Весьма озадаченный, Николас пошел вперед, что получалось у него крайне нелегко. Он то и дело падал в какую-либо из бесчисленного количества луж. Выругавшись, принц поднимался и продолжал свой путь сквозь плотную стену холодного дождя.

Его одежда промокла насквозь, а сам он так сильно дрожал от холода, что тело практически ходило ходуном. Окоченевшие ноги с каждым шагом все менее охотно соглашались двигаться дальше, но какое-то внутреннее чувство подсказывало принцу, что сдаваться еще рано, и он, собрав силы, которые, как ему казалось, исчерпались уже давно, медленно, но упорно продолжал свой путь.

Он брел, ни на что не надеясь и ничего не ожидая, его тело ныло от бесчисленных падений, а пальцы на руках и ногах окоченели, когда на горизонте показался большой белый шатер.

Тканевое сооружение казалось таким нереальным в этой Вселенной серого холода и грязи, что, окажись оно миражом, принц бы даже не расстроился. Без надежды обрести приют внутри загадочной пологой пирамиды Николас поплелся в ее направлении.

Подойдя вплотную к шатру, принц в нерешительности остановился и прислушался. Он не знал, что или кто ждет его внутри. Ему вообще трудно было представить, кто мог поставить это легкое, белоснежное сооружение посреди бескрайней, пузырящейся жижи. В другое время Николаса подобное не только бы насторожило, но и заставило бы пройти мимо, причем на как можно более дальнем расстоянии от загадочной пирамиды. Но сейчас…

Какой у него был выбор? Был ли у него вообще выбор? Теоретически он мог пойти дальше в надежде встретить еще какое-либо сооружение, способное сойти за жилье, и надеяться, что внутри окажутся желающие оказать ему помощь люди, но это лишь теоретически. На деле он может вообще ничего больше на своем пути не встретить и погибнуть, поглотившись серой, булькающей грязью. И, судя по его изможденному состоянию, столь незавидная судьба будет ожидать его уже весьма скоро…

А если ему все равно грозит смерть, так уж ли рискованно зайти внутрь стоящей перед ним тканевой пирамиды? Может быть, ему повезет именно сейчас, и за пологом именно этого шатра его будут ожидать помощь и милосердие?

Надеясь на лучшее, принц осторожно отодвинул полог…

В самом центре шатра был сложен большой круглый очаг, в котором потрескивали непонятно откуда взявшиеся в этом безжизненном мире поленья.

Вокруг очага, на длинной, круглой формы, скамье сидели одиннадцать кудрявых, светловолосых девушек, и, не обращая ни малейшего внимания на непрошенного гостя, смотрели на костер. Их длинные, свободного покроя одежды ниспадали до земли, почти касаясь пламени очага, но незнакомки не обращали внимания и на это. Выпрямившись на сиденьях и одинаково сложив руки лодочкой на коленях, они, не мигая, смотрели на костер.

Их поведение было странным и даже пугающе неживым. Но Николас слишком замерз и отчаялся, чтобы, прислушавшись к говорящим об опасности инстинктам, вернуться из сухого, теплого помещения под струи холодного дождя.

Стараясь быть вежливым, принц сделал два шага вперед, и, набрав воздуху в грудь, уже было приготовился поздороваться и попросить разрешения обогреться, но в это время в шатер вбежал крупный джард.

Обмерев и мысленно попрощавшись с жизнью от когтей и клыков самого свирепого хищника в Галактике, Николас смотрел на незнакомок, которые по-прежнему игнорировали окружающую действительность.

Через мгновенье полог вновь отодвинулся, впустив внутрь очень молодую девушку, даже девочку, столь сильно похожую на Марго, что, не будь она столь юной, принц легко бы принял незнакомку за нее.

Обежав по периметру тканевой пирамиды, джард подбежал к девочке и пошел рядом с ней.

Войдя, незнакомка сразу обратила внимание на принца. Наклонив свою изящную головку, она подошла к непрошеному гостю и «журчащим» голосом спросила:

– Почему так долго?

Николас почувствовал себя весьма озадаченным. Он растерялся настолько, что не знал, что сказать.

– Разве ты немой? Амонис нас об этом не предупреждал, – девушка поджала губы.

– Амонис? – услышав знакомое имя, переспросил младший брат Императора, по-прежнему находясь в оцепенении и не понимая, как реагировать на присутствие зверя, который, вопреки бытующему в Галактике мнению, был каким-то образом приручен.

– Ты не немой. Хорошо, – заключила она, обойдя вокруг принца.

Николас напряженно следил за ее передвижениями.

– Что же. Все понятно, – заключила она, отойдя от принца.

Едва незнакомка произнесла последнюю фразу, как остальные девушки обернулись, сосредоточившись на Николасе.

В очередной раз замерев подобно изваяниям, они смотрели на него, не говоря ни слова.

Их поведение изрядно пугало принца, и он, не желая смотреть в их необычные, наполненные пылающими звездами глаза, перевел взгляд на двойника Избранной.