Петр Заспа - Баржа обречённых

Позже, дежуря под люком и раздумывая о том, что же произошло, Гай перебирал каждое свое слово и удивлялся. Он никогда не считал себя дерзким и способным на грубость. До того, как попасть в отчуждение, он служил скромным переписчиком, каких в компании по учету горожан было с полсотни. В его обязанности входило бродить по домам своего участка и вносить в реестр любые изменения, касающиеся численности вверенных ему людей. Он безразлично воспринимал чужое горе, если в доме кто-то не доживал до положенного срока утилизации. Впрочем, и радость по поводу рождения нового члена семьи тоже его не волновала. Еще один рот для городской общины – так он воспринимал звонкие крики новорожденного. Приходилось приносить и повестку на утилизацию. Случалось, что люди подделывали документы, изменяя дату рождения и возраст, дабы оттянуть свой последний час. К таким Гай относился с равнодушной безжалостностью. Словно не знающий отказов и ошибок механизм, он поднимал свои записи, разоблачал обман и вызывал полицию. Так надо! – был у него на все четкий ответ. И так было всегда, до того раза… до того единственного раза, когда механизм все-таки дал сбой и привел его к отчуждению. Но об этом Гай вспоминать не хотел. Не в этот раз. Мысли упорно возвращались к вопросу – почему же он вступился за Сида? Мог ведь безразлично наблюдать, как Яхо разделает его на мясные ломти? А Фрай? Впервые в жизни, он убил человека, проломив ему череп. Почему? – для него тоже было загадкой. Дальше больше. Слушая витиеватое словоблудие Метиса, он вдруг ощутил, что может, не раздумывая, проломить череп еще раз. На него словно накатывала кровавая пелена, и внутри пробуждался кто-то чужой. Злой, беспощадный и непримиримый. «Зверь» – вспомнил он слова Шака. Во мне дремлет хищник – он уже готов был в это поверить. – Но тогда почему он не присоединился к Шаку? – Чем больше Гай думал, тем больше его обуревало смятение, заканчивающееся лишь головной болью.

Но неожиданно проклюнулся тонкий росток понимания. Он дал едва ощутимый побег и, вцепившись в него, словно за конец нити, с трудом найденной впотьмах, Гай потянул, чувствуя, как все становится на свои места. Нет, не хищник он! Но от этого не стали тупее его клыки. Шак сказал, что он зверь, оказавшийся в жертвенном стаде, в котором ему не место. Ошибся знаток себе подобных. Здесь ему, Гаю, в этом стаде, самое место, потому что он их сторожевой пес! Пес, охраняющий доставшееся волею случая стадо от хищников, родственных Шаку, Личу и Яхо! Вот и ответ! А найдя его, Гай почувствовал, будто с плеч рухнула гора.

Неожиданно в рубку кто-то вошел. В щель под люком были видны лишь его ботинки, но по тихим крадущимся шагам Гай понял, что на этот раз это не Шак. Шак прятаться не станет. Вошедший таился не от тех, кто сам скрывался в трюме. Меньше всего он хотел, чтобы его видели те, кто рядом.

В крышку люка несмело постучали.

– Чего тебе? – спросил Гай как можно уверенней.

Но тот, кто был по ту сторону, не ответил и, словно спохватившись, заметался, зашуршав треснувшей тканью. Дальше в щель вбросили скомканную тряпку, и неизвестный вышел, торопливо захлопнув дверь.

Гай спустился вниз, нашел под трапом упавший обрывок серой ткани и развернул к свету. Черным угольком, поверх связанных в единое полотно ниток, неровными торопливыми буквами было нацарапано: – «Среди вас человек Шака».

– Кто?

Гай увел Тобиаса в седьмой отсек и, оставшись с глазу на глаз, дал прочесть подброшенное послание.

Тоби испуганно затряс головой, нервно скомкав тряпку.

– Не я!

– Знаю, – Гай ободряюще улыбнулся, отбирая из рук лоскут. – В тебе я уверен, потому и показал. Я подозреваю Метиса. Как думаешь, я прав?

– Почему Метиса?

– Не знаю. Не нравится он мне. Клерк, из правительственного кластера, само по себе уже подозрительно.

– Я тоже из правительственного кластера, – нахмурился Тобиас.

– Ты – другое дело. Можно сказать, что тебя вышвырнули из-за угрызений совести. А за что избавились от него?

– Откуда мне знать, я не полицейский.

– Вот и я не знаю. Спросил, но он от ответа увернулся. Да и вообще, какой-то скользкий, юлит, глаза бегают.

– В кластере по делам колоний все такие.

– Других я не видел, но мне достаточно этого. И что за имя – Метис? Почему настоящее скрывает? А как тебе его предложение отдать кого-то в жертву? Разве это не то, что как раз и нужно Шаку? Он словно выполняет его приказания.

– Не знаю, Гай, – смутился Тоби. – Я тебе уже сказал, что я не полицейский, чтобы делать такие выводы.

– Я тоже не полицейский! – парировал Гай, вернув Тобиасу им же использованный прием. – Но пораскинуть мозгами ты-то можешь? С этим компьютерный наладчик уж справиться в состоянии?

Перечитав еще раз послание, Тоби недовольно мотнул головой:

– Что-то здесь не так.

– Что не так? – опешил Гай. – Ты не веришь, что кто-то захотел нас предупредить?

– Я не об этом. Что может быть общего у Метиса с Шаком? Я уверен, что впервые они друг друга увидели на барже.

– А вот здесь ты не прав. Метис сам сказал, что бывал в резервациях, где вполне мог встретиться с Шаком. Если он из кластера по отношениям с колониями, то часто покидал город. Где-то там его вполне могли купить, запугать, уговорить. Ты сам видишь, с таким как он, это сделать несложно.

– Звучит убедительно, но если ты сам призывал пораскинуть мозгами, то почему бы для объективности не перебрать остальных?

– Остальных? Можно и остальных.

Задумавшись, Гай начал загибать пальцы, вспоминая поименно тех, кто был с ним в трюме. В сомнении, словно споря сам с собой, он молча качал головой, отвергая очередную кандидатуру, чтобы взяться за следующую. Вдруг он замер, больно вцепившись Тоби в плечо.

– Как же я об этом сразу не вспомнил!

Его глаза в полумраке отсека зло блеснули, и, рывком развернув Тобиаса, Гай выпалил ему в лицо:

– Сухарь! Ты говорил, что мешок с сухарями у вас отобрали. Не смогли забрать лишь бак с водой, потому что он был приварен к транслятору?

– Это ты про побережье?

– Да! Тогда ты сказал, что полиция на всех оставляла мешок с сухарями, но его отобрали выродки Лича?

– И что из этого?

– А то, что Метис сегодня вытащил из кармана сухарь! Как он у него оказался? Не нужно сомневаться в остальных, Тоби. Они ни при чем. У меня хорошее чутье на лживых выродков, будь они даже из правительственного кластера!

– Как у тебя все просто получается, – ухмыльнулся Тобиас. – Меня, Сида да и Метиса доставили на побережье в числе первых. И тогда сухари никто друг у друга не отбирал. Это началось за пару дней до тебя, когда привезли Крэка с Личем. Если мне вывернуть карманы, то там еще остались крошки. Ты считаешь, что я тоже прислуживал выродкам за сухари?