Олег Бондарев - Кремль 2222. Митино

«Ну так, может, и не ждать, пока воевода на что-то решится? – мелькнуло в светлой голове. – Может, самому пойти в это… Митино, вместе с Казимиром. Не спасти, так хотя бы осмотреться, что там за логово, чтоб потом вернуться и все рассказать… Мне-то они больше поверят, чем ему!»

Мысль показалась бредовой. Ну куда Игорь годится в своем нынешнем состоянии? Да он до Строгино будет полгода тащиться. Хотя… если верхами ехать…

«Но кто меня с пленником из крепости выпустит?» – смерив Казимира взглядом, подумал Игорь.

Уж больно приметными были длинные, до плеч, седые космы и кудлатая борода.

«Но ведь это тоже, если вдуматься, дело вполне поправимое…»

Все еще колеблясь, Игорь опустился на корточки рядом с нарами Казимира и заговорщицким шепотом сказал:

– А что, если мы туда вдвоем поедем?

– Вдвоем? – удивленно воззрился на собеседника седовласый дружинник. – Ты что же, хочешь… втайне от воеводы ехать?

– Ну ты же сам сказал, что у тебя предчувствие нехорошее, – напомнил Игорь. – Так, может, лучше не испытывать судьбу?

– А ты не боишься наперекор воеводе и князю поступать? – выгнув бровь, спросил Казимир. – Этак тебя и в измене обвинить могут…

Внутри у светловолосого надзирателя похолодело. Он и сам понимал, что таким поступком обратит против себя большинство дружинников. Но разве мог Игорь в той ситуации думать о мнении товарищей по оружию? На кону стояла жизнь его отца, Бориса, которого он видел в последний раз еще будучи юнаком, и которого теперь мог спасти из плена шамов. Игорь отчаянно боялся, что батю убьют раньше, чем верхушка Кремля сподобится выслать в Митино отряд. И, в любом случае, любое промедление означало продолжение отцовских мук и издевательств со стороны обнаглевших кровососов.

– Я должен батю спасти, – угрюмо сказал Игорь. – Обязан просто. Я ради этого на все готов.

– А ты… ты в Зоне-то прежде вообще бывал? – смерив надзирателя оценивающим взглядом, спросил Казимир.

Парень хотел фыркнуть, но вовремя себя одернул: Казимир просто физически не мог знать о похождениях Игоря в Строгино и Тушино, а рассказывать ему об этом сейчас было как-то совсем глупо.

– Бывал, – ответил он просто.

И, подумав, добавил:

– И куда чаще, чем хотелось бы…

…Они покинули острог, когда на город уже черным одеялом опустилась ночь. Разжиться лишним клинком и парой фенакодусов оказалось несложно: дружинники Игоря хорошо знали и уважали за его подвиги. Поэтому никому и в голову не пришло перепроверять слова дважды героя, пережившего три тяжелейших рейда и не пасовавшего ни перед кио, ни перед маркитантами.

Ворота прошли тем же макаром: Игорь сослался на приказ воеводы, а остриженного и выбритого Казимира представил товарищем из дружины. Стрельцы даже не приглядывались особо. Спросили только, как нога, услышав, что терпимо, порадовались за героя и выпустили путников наружу.

– А ты, похоже, на хорошем счету, – заметил Казимир, когда они отъехали от крепости на почтительное расстояние. – Чем заслужил?

После нехитрых процедур он уже не напоминал почтенного старца: теперь это был хмурый морщинистый мужчина, которого жизнь неоднократно била под дых, но так и не сломала.

– Преданностью, – с грустной улыбкой ответил Игорь.

– И не страшно такое безграничное доверие терять?

– Ради отца – не страшно, – уверенно ответил дружинник.

Он не стал говорить, что надеется это доверие потом вернуть. В тот момент это показалось бы каким-то неуместным самоутешением, а светловолосый стрелец вовсе не хотел, чтобы Казимир считал его трусливым или, того хуже, жалким.

– Хороший ты сын, Игорь, – окинув спутника взглядом, сказал седовласый. – Смотрю на тебя, а вижу – Федота… Уверен, он бы тоже так за мной… если б не… эх…

Он запнулся и отвернулся. Игорь промолчал. Он знал, что испытываешь, когда теряешь близкого человека, и потому не лез. Мужчина должен переживать чувства в себе. Так, по крайней мере, учили Игоря с самого детства.

Московская Зона не терпит сантиментов.

Это место, где звенят мечи и свистят пули, а рот открываешь, только чтобы огласить окрестности боевым кличем.

– Агрх!

Грруб хотел жрать. В его голове и без того водилось не так много мыслей, но эта навещала крохотный мозг дикаря особенно часто. А поскольку жрать было нечего, Грруб, как и прочие его собраться, рычал от бессилия. Вот так:

– Аргх!..

– Чего рычите? – буркнул предводитель их шайки, угрюмый великан Баст.

Он после недавнего попадания в Красное Поле стал куда крупней остальных. Грруб, давний противник Баста, все надеялся, что его старый неприятель сгинет в сжигающем пламени, но тот умудрился выбраться да еще и мышцами оброс… ну и, разумеется, жрать стал значительно больше, чем прежде.

– Мяса охота, – прорычал Грруб.

– Всем охота, – ответил ему Баст. – Терпите. Дичь будет – будет мясо.

Грруб только презрительно фыркнул. Ну да, будет дичь, как же!.. Уже два дня они слонялись вдоль прозрачной стены Купола да так и не встретили ни хомо, ни крысособак… Вообще никого. Впрочем, в этих районах дичи испокон веков не водилось; а то, что Баст именно сюда шайку потащил, говорит лишь о его непроходимой тупости. Казалось, после Красного Поля мозгов у него должно прибавиться… но, видимо, так изначально все было слишком плохо.

Но Басту Грруб об этом не говорил: он просто слишком хорошо помнил, как их нынешний вожак легко разорвал надвое вожака предыдущего. Это было действительно устрашающе. И повторять судьбу несчастного собрата Грруб не хотел. Он мечтал, что однажды тоже наберется храбрости и шагнет в Красное Поле. Но пока этот день не настал, предпочитал не спорить с тупым, но сильным предводителем.

– Мясо! – рявкнул вдруг направляющий.

Нео невольно вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что там разглядел идущий в голове собрат. А спереди действительно было мясо – несколько крысособак копошились в груде хлама, пытаясь наковырять там что-то себе на обед.

– Охотимся! – зычно воскликнул Баст.

Вышло до того громко, что крысособаки тут же встрепенулись и, увидев нео, споро бросились наутек.

– Дебил… – тихо прорычал Грруб себе под нос и, подняв допотопный арбалет, принялся торопливо его заряжать.

Но к тому моменту, как стрела оттянула тетиву, муты уже скрылись за углом ближайшего здания. Грруб опустил самострел; хотелось со всей силы обрушить его на тупую голову Баста, но дикарь сдержался.

– За ними! – не придумав ничего лучше воскликнул непутевый вожак и ринулся в погоню.

Судя по торопливости бугая, жрать ему хотелось куда больше, чем любому из его подопечных. Скрипя зубами, остальные нео устремились вперед за вожаком. Грруб старался не отставать от прочих, но не очень-то и усердствовал: он, в отличие от большинства собратьев, понимал, что крысособак уже и след простыл. Что они, такие же тупые, как Баст – будут за углом стоять и дожидаться, пока нео уйдут?