Юрий Харитонов - Метро 2033: На краю пропасти

– Эй! Мужик! Ты меня слышишь? – Игорь кивнул. Притворяться не было никакого смысла. Лекарь у этих невидимых защитников стены, как на ладони, и, если им что-то не понравится, через секунду такая же стрела пронзит и тело мужчины. И Потемкин сомневался, что у него здоровья больше, чем у твари, так долго продержавшейся после полученных ран. – Тогда хватай свой сверток, и дуй сюда. К башне.

– Ну, вот он я! – крикнул Потемкин вверх, в темнеющие бойницы сторожевой башни. Лекарь несколько минут назад подошел и ждал возле клепаной чугунной двери, открывающейся изнутри. Она все еще была заперта. Когда терпение начало иссякать, Игорь напомнил о себе.

– Видим. Жди, – последовал короткий ответ. – Как будет доложено Воеводе, за тобой выйдут.

– Да можете не торопиться, – проговорил Игорь с досадой в голосе. Ему было жаль времени, уходящего впустую. Но тут он с интересом оглянулся. Само провидение давало ему возможность остаться наедине с телом неведомого чудовища. Без лишних глаз, ушей, без всякого надзора, что всегда удобно.

Игорь посадил возле каменной ниши Ольгу, плотно завернув ее в размотавшиеся за время похода одеяла, и подошел к телу твари, находящемуся метрах в десяти от стены. Мужчина осмотрел его повторно, стараясь отмечать детали, которые в пылу схватки не бросились в глаза.

Строение тела, как у человека! Только, если можно так выразиться, гораздо мощнее. Это Игорь ощутил не только на своей шее, но и рассматривая рельеф расслабленных смертью твари мышц. И еще одна деталь вызвала недоумение лекаря – изорванная в клочья, грязная одежда, что была на чудовище. Этот факт пугал больше всего остального, как и единственные его слова: «Помоги… Убей!»

Над этим стоило подумать, но именно сейчас ничего путного в голову не приходило.

Потемкин еще несколько секунд молча осматривал тело, пока его взгляд не наткнулся на клочок бумаги, торчащий из кармана рваных штанов. Мужчина нагнулся и выудил оттуда находку, но рассмотреть не успел, поспешив спрятать. Дверь сзади заскрипела, и громкий, властный голос скомандовал лекарю:

– А ну, отойди от него! И руки держи на виду, – из дверного проема высыпали бойцы с «калашами» наперевес, в форме черного цвета и штурмовых касках – и где, интересно, нарыли? Они окружили Игоря. Следом вышел низенький, толстый мужчина в папахе и овчинном тулупе и огляделся.

– Что с ней? – мотнул он головой в сторону девушки.

– Больна. Лечить надо, – ответил Игорь.

– Ее и тело твари в лазарет, – тут же распорядился толстяк, – а этого – за решетку. Днем разберемся. Не хватало нам еще тут лазутчиков под утро.

– Но… – попытался протестовать Потемкин, когда его руки скрутили за спиной, стащили войлочный плащ, скрывающий оружие, после чего, обыскав, разоружили и повели внутрь крепости. Хорошо, что на смятый грязный клочок, выуженный из кармана твари, никто не обратил внимания.

– Смотри-ка, шельмы! Адовы мопсы как чуют, что здесь что-то нехорошее происходит – так и тянет их на запах крови! – Ярос было задремал, пригревшись у костра, когда восклицание Выдренкова вырвало его из цепких оков сонного забытья. – А ну-ка, Яр, шмальни по ним стрелой, а то огнестрел жалко, когда еще ходка к войсковой части будет…

Юноша нехотя поднялся, стряхивая с себя оцепенение и поднимая тяжелые веки. Ему совершенно не хотелось сейчас гонять по прилегающей территории серых падальщиков, которых местные жители окрестили «адовыми мопсами» за их чертовски упрямый характер. Если этой твари что-то понадобится, то она будет этого добиваться, пока не умрет или не заполучит то, что хочет.

Яр быстро окинул взглядом стаю привлеченных кровью падальщиков, которые в охотничьем азарте метались под стенами Юрьева, затем спокойно достал стрелу, натянул тетиву тугого лука и выстрелил. Тварь пригвоздило к земле, раздался короткий хрип. Еще две стрелы – столько мертвых «мопсов» понадобилось, чтобы стая снова осознала всю опасность приближения к этим высоким каменным стенам. Только тогда звери, недовольно рыча, пустились прочь от города.

– Всегда любил смотреть, как ты работаешь! – восхищенно заметил Николай Павлович, похлопав юношу по плечу. – Ни одного лишнего движения. Все четко и быстро. Тихая, острая смерть…

– Палыч, может, тебе тоже попробовать? Пару недель на стрельбище, и будет получаться, – Яр с легкой улыбкой протянул товарищу лук, но тот замахал руками, потом прижал к груди «калаш» и замотал головой.

– Не! Это не мое. Да и старый я для всего этого раритета. Вот АК-74У – другое дело… Прижал к плечу, нажал спусковой крючок… Автома-а-атика!

– А когда патроны кончатся? – еще шире улыбнулся юноша.

– Рожок сменю, – уверенно заговорил Николай Павлович, – другой патронами набью…

– Не, – прервал Яр. Лицо юноши стало серьезным, взгляд светло-голубых глаз – острым. – Ты не понял. Когда совсем патроны кончатся и брать их будет негде?

– Знаешь, – чуть помедлив, ответил мужчина, – я надеюсь, что до этого времени не доживу.

– А как же дети? – Ярос чувствовал жестокость своих вопросов, но ничего с собой поделать не мог. Невысказанная правда со временем накапливается, и люди перестают замечать ее, продолжая наслаждаться какой-то иллюзорной, будто сказочной жизнью. – Ну да, не твои же.

– Прекрати, – прошептал Выдренков. – Ты прекрасно знаешь, что я их люблю и буду защищать до последнего патрона.

– Да. Знаю.

– Тогда давай замнем этот разговор. Лучше скажи, что ты намерен делать?

– В каком смысле? – Яр не понял намека и вопросительно уставился на Палыча.

– В смысле Варьки.

Юноша покраснел. На бледной матовой коже запылал румянец. Даже несведущему в их делах наблюдателю сразу стало бы ясно, что парень испытывает к девушке, а уж Николай Павлович и так все знал. Не один месяц мужчина наблюдал, как восемнадцатилетний юноша смотрит на расцветающую семнадцатилетнюю девушку. Тот глаз с нее не сводил. Искал любую возможность попасть в дом к Выдренковым. Смущался, краснел, боялся разговора с Варей.

– В том смысле, что зря ты все это затеял. Любовь с ней, я имею в виду.

– И ничего не затеял! – вспыхнул парень, отворачиваясь к бойницам, выходящим во внутренний двор. – Ничего ты не понимаешь, Палыч. Давай лучше о страннике поговорим.

– Поговорим еще, поговорим, – Выдренков, устраиваясь у костра на соломенном мешке, сменил тон на доброжелательный. – Только ты не уходи от ответа. Я же другом твоего отца был. И думаешь, мне все равно, как ты сам мучаешься и как мучают тебя все вокруг из-за этих твоих шишек роговых на голове… – Рука отвернувшегося к бойницам Яроса непроизвольно потянулась к шапке, скрывающей его проблему, но Николай продолжил: – Да не снимай ты ее. Видел. Много раз видел, да и от людей ты ничего не спрячешь. Все тайны тут же расползаются, как ужи в болоте. А ты еще с Варькой решил спутаться! Совсем дурак!