Александр Быченин - Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник)

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Александр Быченин, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

– Заходи, располагайся. – Я, как истинный джентльмен, пропустил девушку в номер и вошел следом, тихонько затворив дверь. Время позднее, а в соседках у меня сварливые старые карги. – На кота не наступи.

В прихожей слабо светилась тускловатая панелька – я специально ее так настроил, чтобы глаза не резала после полутемного коридора.

– У тебя есть кот?! – восхитилась Маша и порхнула в комнату.

Дожидаться, когда я зажгу свет, не стала – и напрасно, как незамедлительно показала практика: уже через секунду в темноте раздался дикий мяв, затем что-то грохнуло, и здоровенный рыжий котяра сибирской породы вихрем пронесся мимо, едва не сбив меня с ног. Его утробному вою вторил тонкий девичий визг.

– Петрович, блин! – в сердцах выругался я, нашарив сенсор.

Если честно, я думал, что будет гораздо хуже, но из разрушений обнаружилось лишь перевернутое кресло да пара диванных подушек на полу – это Петрович, известный сибарит, ложе себе из них устроил. А так как длины в нем без малого метр (считая хвост), то оный хвост на лежбище не поместился, и как раз на него незадачливая гостья и наступила, чем вызвала бурное негодование хозяина. Сама тоже перепугалась, ясное дело. Хорошо хоть визжать перестала – двери-то звуконепроницаемые, а вот окна я не закрываю по случаю жары. Как бы кто не услышал.

– Испугалась? – проявил я заботу, приобняв Машу за талию. – Давай пожалею.

– Дурак! – притворно надулась девушка, но отстраняться не стала. – Я вообще-то кошек люблю, но у тебя зверюга жуткая… Думала, ногу мне располосует.

– Не, Петрович себя контролирует. Садись, показывай, где болит.

– Вот. – Маша плюхнулась на диван и вытянула стройную ножку. – Прямо на икре.

– Тут? – Я беззастенчиво распустил руки, но возражений со стороны девушки не последовало.

Наоборот, она мечтательно зажмурилась и промурлыкала:

– Выше…

Я принялся нежно массировать икру, потом прошелся ладонью по коленке, рука моя скользнула по бедру выше, к подолу чуть задравшегося платьица… и тут в мозгу вспыхнула отчетливая картинка: я резким движением переворачиваю девушку на живот, придавливаю всем телом, вгрызаюсь в холку и начинаю с утробным мявом огуливать размашистыми толчками…

– Твою мать!

– Что? – испуганно пролепетала Маша, поджав ноги.

– Не обращай внимания, я сейчас. – Я вышел в прихожую и приглушил свет. – Так лучше, не находишь?

Петрович, скотина похотливая! Вот я тебе ужо!..

– Лучше, – согласилась девушка. – Идем, сколько можно ждать?

От приглашения я, естественно, отказываться не стал, прилег рядом и нашарил в полутьме ее губы. На вкус они оказались весьма недурны – сказалось молодое игристое вино, которым мы не так давно угощались в баре. Занятие это оказалось столь увлекательным, что я совершенно не обратил внимания на легкий шорох кошачьих лап. Думать не хотелось ни о чем, разве что о девушке, лежащей рядом и активно участвующей в процессе. Руки мои вольничали вовсю, я уже чувствовал, насколько она возбуждена – тонкая ткань летней одежды в этом не помеха, – так что облом оказался неожиданным: Маша вдруг отстранилась и прошептала:

– Я не могу… Он смотрит!

– Кто? – не сразу врубился я в ситуацию. Потом проследил за взглядом девушки и рявкнул, сопроводив слова мысленным броском подушки: – Петрович, брысь, скотина!

Кот нехотя спрыгнул с подоконника и вальяжно прошествовал в кухню.

– Так нормально?

Вместо ответа Маша закрыла глаза и потянулась ко мне. Но и на этот раз идиллия продолжалась недолго: не успел я как следует заняться упругими холмиками, уютно ложащимися в ладонь, как она закусила губу и простонала:

– Опять!..

Я сграбастал с пола ближайшую подушку и швырнул в окно. Бросок получился отменный: чертова Петровича в буквальном смысле слова смело с подоконника, и он с невнятным мявом вывалился наружу.

– Вот и все, – успокоил я Машу. – Продолжим?

– Нет! – Она уперлась ладонями мне в грудь, оттолкнула и вскочила с дивана. – Ты зачем его выкинул?!

– А чего он?! – не нашелся я, что ответить. – Сама же говорила, что мешает…

– Ты совсем того?! Шестой этаж же!

– Да не будет ему ничего. – До меня наконец дошло, что так расстроило девушку. – Это же Петрович!

– Извини, но я так не могу! – отрезала Маша уже из прихожей.

– Тебе свет включить?

– Не надо, я босоножки нашла. Пока.

Дождавшись хлопка двери, я залез в бар и плеснул в стакан на два пальца виски. Холодильник снабдил меня пригоршней льда, и я, во всеоружии устроившись на диване, уставился в окно и сосредоточился. Мысленно нарисовал портрет наглой рыжей морды, послал зов, и уже через пару минут за стеной послышался скрежет когтей по пенобетону, и над подоконником показалась сначала та самая наглая рыжая морда, а потом и весь кот. Крупный сибиряк уселся рядом с чудом уцелевшим горшком с карликовой пальмой, дернул ухом и принялся пожирать меня преданным взглядом.

– Надеюсь, ты понимаешь, что обломал мне интим?

Кот моргнул и пренебрежительно фыркнул, дескать, было бы что обламывать. В мозгу незамедлительно сформировался образ маленького белого котенка с огромными голубыми глазищами, и пушистый комок умильно поерзал лапой по полу.

– Стыдно, говоришь? Ладно, верю. Иди, за ухом почешу, как ты любишь.

Зверь сорвался с подоконника, на удивление мягко приземлившись на все четыре конечности, разлегся у меня на коленях и включил встроенный урчальник, радуясь ласке. А я отхлебнул виски, запустил пальцы в густую шерсть и подумал, что надо бы завтра с утра отыскать под окном подушку.

Звонок застал меня посреди пробежки. Я успел намотать километра три по санаторскому парку и уже собирался рвануть к пляжу: заключительный трехкилометровый отрезок по сложившейся за две недели традиции пролегал по волжскому берегу, благо погода радовала. К тому же нет удовольствия больше, чем ухнуть с разбега в прохладную по причине раннего утра воду и смыть пот с разгоряченного тела. Не пойму, почему Петровичу не нравится? Бегать со мной он столь же традиционно отказывался, предпочитал заменять тренировку ночным моционом по местным кошечкам. Впрочем, ему виднее. Он хоть и генно-модифицированный мутант, но исконную кошачью водобоязнь сохранил в полном объеме.