Андрей Земляной - Глубина

Вибронож – хорошее оружие, но только не против шпаги. Отбив первый выпад левым ножом, глат попытался ткнуть правым, но забыл учесть большую длину вражеского клинка. Гарнат, описав короткую дугу, впился ему в грудь, с лёгким хрустом проломив грудину. Противник замер на секунду, а потом, закатив глаза, рухнул на песок, замерев сломанной куклой.

Взмахнув шпагой, Виктор сбросил капли крови с клинка и, подняв руки, выпрямился и коротко поклонился трибунам.

Всю обратную дорогу Гошши болтал не переставая. Упившись бесплатным вином в ложе для особо важных гостей, он беспрестанно повторял, какую замечательную ферму он теперь купит и как они с Мийрой теперь заживут.

А Виктор молчал. Молчал потому, что теперь он точно знал, что Гошши – проблема. И решать её придётся так или иначе. В принципе, самым реальным вариантом было убить хозяина и податься к вайрам. Те не признавали рабства и, насколько он понял, не выдавали беглых. Община насчитывала больше ста миллионов человек по всей планете, и при желании они могли устроить довольно большие неприятности.

Ещё одной возможностью были закрытые подводные города сталкеров – добытчиков инопланетного мусора, но эти люди годами не видели солнца, не появляясь на поверхности и живя и умирая под куполами своих цитаделей.

Прорабатывая варианты решения проблемы, Виктор чуть не пропустил момент, когда транспорт встал на захватах в пирсе, и пьяненький Гошши поплёлся к себе в комнаты, поддерживаемый Мийрой.

По неистребимой привычке к порядку Виктор проверил и молодых охотников, и цартов, которые недавно поели и теперь счастливо сопели по койкам.

В закутке, который не просматривался камерами безопасности, он разложил своё снаряжение. Дыхательный аппарат, охотничий гидрокостюм, более плотный и гораздо более защищённый, чем рабочий, инопланетную пушку и свой, уже ставший привычным, вибронож.

Когда Гошши ввалился в холл, то сразу же остановился и, аккуратно заглянув в коридор, осторожно прикрыл дверь. Провернул штурвал, закрывая её на мощные задвижки.

Весь хмель как будто разом вышел из него. Совершенно не качаясь, он дошёл до дивана и рухнул на него.

– Как всё…

Мийра, которая с лёгким удивлением смотрела за эволюциями мужа, чуть наклонила голову.

– Что – всё?

– Да ты бы видела, как этот Дружок смотрел на меня! Хорошо, что в «Торваре» меня не прикончил. С его ручищами он мог и голыми руками справиться, – хозяин фермы вытащил из-за пазухи маленький пистолет и положил его рядом. – Усыпить его надо. Ночью пущу газ по вентиляции, а потом дам ему тороксин. Но жаль, раздери меня кхарт! Какой был замечательный экземпляр. А я, представляешь, чуть не поспорил с этой сукой на новую схватку, но что-то меня остановило.

– А зачем так сложно, милый? – Мийра задумчиво нахмурила лоб. – Сейчас вызову его в медблок и под видом осмотра вколю всё, что надо. У тебя инъектор далеко?

– Хорошая идея! – Гошши радостно вскочил. – Тебя-то он точно не боится и подпустит к себе поближе. Ну, а там – секундное дело.

Он быстро подошёл к шкафу, встроенному в стену, и, приложив ладонь, дождался, пока сканер разблокирует замок.

– Вот, держи, – он достал из узкого плоского пенала пневмошприц-пистолет. – Как пользоваться, знаешь?

– Откуда? – женщина удивлённо посмотрела на мужа. – Я же никогда этого не делала.

– Кхарт! Ну вот, смотри. Эту скобу вверх, прислоняешь к телу и жмёшь вот сюда. Как раздастся короткий такой пшик – всё. Можно убирать.

– Потянуть за рычаг?.. – Мийра осторожно, двумя пальчиками, потянула за предохранительную скобу и чуть не выронила шприц.

– Да берись нормально, курица безрукая! – взорвался Гошши, увидев, как скоба выскочила из тонких пальчиков.

Он резко нагнулся, стремясь подхватить падающий инструмент, когда раздался сухой щелчок и под подбородок фермера ткнулась игла.

– Так правильно? – спросила Мийра с выражением девочки, хорошо выучившей урок.

Глаза Гошши остекленели, и он начал заваливаться назад. Неожиданно ловко она подправила падение тела так, чтобы покойник оказался на диване. Села рядом, повертела в руках разряженный шприц-пистолет, отложила в сторону, поправила волосы. Затем, не глядя на труп, произнесла:

– Извини, дорогой. Так получилось…

В закутке скрипнула дверь, и внутрь неслышно просочилась Мийра. Виктор поднял голову.

– Вот так, – сказала женщина, усаживаясь на его койку. – Ты свободен. Куда намереваешься отправиться?

Афанасьев задумался. Машинально повертел в руках вибронож и отложил его в сторону. Затем повернулся к Мийре:

– А что ты посоветуешь? – спросил он. – И, кстати, неплохо бы какой-нибудь документ, а то… – и он неопределённо повертел в воздухе пальцами.

– Документ? – переспросила Мийра и задумалась. Потом просветлела лицом: – А-а-а, ты имеешь в виду чип?

Подумав секунду, Виктор решился. Посмотрел на безумно красивую женщину, сидящую рядом, и как можно спокойнее произнёс:

– Послушай, я ведь не знаю, как тут у вас оформляют процедуру освобождения. Мне нужно то, что сделает меня полноправным гражданином, или как это тут у вас называется?

Мийра внимательно посмотрела на него и вдруг легко взяла его за руку. Повернула и тщательно осмотрела его татуировку.

– Почти совсем сошла, – констатировала она. – Яд энцитера растворил краски. Ещё чуть-чуть, и ты уже не клон.

– Но и не гражданин, так? – уточнил Виктор.

– Ну-у… – протянула Мийра задумчиво. – В принципе, чип почти никогда и не нужен. Разве что ты надумаешь улететь на другую планету или выставить свою кандидатуру на выборах. Но я тебе хочу сказать что-то действительно важное. – Мийра помолчала. – Ты знаешь, чем отличаются клоны от людей? Нет-нет, не говори, – она ладонью закрыла рот Виктора, а, скорее, просто приложила пальцы к его губам. – Вы не только сильнее, быстрее и выносливее. Это всё не просто так. Вы живёте совсем недолго. Пять, ну шесть лет, и всё. Последний год – стремительное угасание и смерть.

И она вперилась взглядом в пограничника, ожидая его реакции. Афанасьев только усмехнулся в ответ.

– Странные вы. Живёте столетиями, а самого простого не понимаете. Каждый день жизни – это бесценный дар творца, и никакая бухгалтерия здесь не работает. Шесть лет это не «всего шесть», а «целых шесть лет». Это очень много. И сколько их ни будет, они все мои.

Виктор посмотрел в ее виноватые глаза и вдруг ловко сграбастал пискнувшую Мийру в охапку. Она не стала вырываться, а наоборот притянула к себе его голову и впилась в губы долгим умелым поцелуем.

Оказалось, что койка сделана – на зависть. За всё время ни разу не скрипнула. Хотя поводов скрипеть имелось предостаточно.

– …Я, знаешь ли, тоже не фермерша, – промурлыкала Мийра, поудобнее устраивая свою голову на обнимающей её сильной руке.