Сергей Вольнов - Зона Посещения. Должник

Недаром она получила характерное прозвище Касатка. Именно так, через «а». Для краткости – Кэс.

С точностью и холодностью морской хищницы она выбирала безопасную тропу между участками ИФП, разносила выстрелом башку десятому за день мутанту и употребляла слова немногочисленные, но четко отражающие настроение и суть. Волнистые от природы черные локоны дополнялись большими серыми глазами цвета пасмурного дня. Она вроде и не обладала изысканно-правильными чертами лица и большой грудью не могла похвастаться, бюст в пределах «двоечки», а ноги мускулистые, не длинные и не особо стройные, и осиной талии нет, однако чем-то Касатка цепляла, привораживала взгляд. Даже не потому, что в Зоне женщин раз-два и обчелся. На Большой земле она тоже выделилась бы, словно источник излучения таинственной женской силы, которая делает женщину привлекательной для мужчин, даже несмотря на внешность, с первого взгляда не сногсшибательно эффектную.

Поэтому в «акающем» произношении этого имени слышалась не только косатка, кит-убийца, самое быстрое водное млекопитающее на планете, но и ласковое русское слово – «касатик». Хотя оно вообще-то относилось к мальчикам, молодым мужчинам, но тем более кстати. Вести себя традиционно по-женски на территории Зоны – смерти подобно…

Разумеется, в силу вполне понятных причин девушка неоднократно становилась объектом домогательств со стороны мужчин, как относящих себя к постоянному населению лагеря, так и прохожих бродяг. А так как мужчины теперь являлись в Троте не просто подавляющим, а абсолютным большинством, то проблемы возникали постоянно. Однако ее уберегали два фактора. Во-первых, она умела сама постоять за себя. Мыслила и оценивала стремительно, решая, дать или не дать, и если отказывала, то безоговорочно, а на насилие отвечала насилием. Во-вторых, не раз случалось, что адекватные сталкеры вступались за нее перед не очень умными или перебравшими алкоголя-«дури»-химии собратьями.

За помощь защитники даже могли удостоиться женской благодарности; темперамент Кэс имела не как у старой девы, и никакие людские слабости, в том числе страстное желание плотских утех, были ей не чужды… Вот вероломство и грубость в свой адрес она пресекала жестко. В целом здешние мужчины все же не превратились в стаю одичавших животных. Случись это, девушку давно бы сделали общей наложницей, и еженощное пускание по кругу стало бы для нее основным занятием.

Если бы она терпела такое, что вряд ли. Скорей всего убила бы себя, прихватив на тот свет кого удастся из насильников. Напарник-брат в одиночку против толпы не сумел бы помочь и защитить.

Однако девушка оставалась живехонькой и пользовалась заслуженным авторитетом.

Реверс с самого начала привлек внимание Касатки. Главным образом тем, что… сам он к ней никакого мужского интереса не проявлял. То есть познакомился, дежурно улыбнулся, но никаких попыток флирта или опостылевших Кэс похабных намеков. Его действительно в первые сутки знакомства гораздо больше интересовал жилистый высоченный Граф, с которым они, подравшись для начала, потом как-то так быстро и охотно покорешились.

Но в следующую, новогоднюю ночь, стоило ему перевести острие внимания с брата на сестру, и Реверс как-то так, тоже сразу, попал в капкан там, где не ожидал.

Он почувствовал, что за прошедшие сутки стал ей… гм, интересен. Это осознание в сумме с принятым алкоголем могло снести крышу. Еще на Большой земле, так вышло в силу обстоятельств последних месяцев, он долго был лишен женского тепла и ласки. И в закрытом Троте, куда он себя добровольно заточил с целью выполнения не оконченной много лет назад миссии, для стопроцентного гетеросексуала регулярной половой жизни категорически не предвиделось.

И вот такой роскошный подарок Зоны… Молоденькая девушка, способная свести с ума любого самца, в мрачных смертоубийственных недрах анормальной реальности!

Невольно вспомнилась история любви в недрах Трота, не его, чужая история, которая тем не менее, по большому счету, вмешалась в его собственный жизненный путь и принудила к двум судьбоносным решениям: покинуть Зону когда-то и вернуться в нее сейчас.

Хотя в той истории все-таки первоочередным было нечто гораздо большее, чем обоюдное влечение мужчины и женщины.

Насколько он разобрался перед тем, как принять решение возвратиться. Более чем двадцать лет спустя. Эти два с лихвой десятилетия он тоже не по кабинетам и курортам прохлаждался, экстрима нахлебался досыта и повидал-пережил такое, что иным на десяток жизней хватило бы. Но вернуться в Трот еще несколько месяцев назад не помышлял. Пока случайно не узнал и не подтвердил то, о чем даже не подозревал в первый свой приход в отчужденку. Да и потом долгие годы лишь терялся в бесплодных догадках.

А тридцать первого декабря, накануне новогодней полуночи, толпа в лагере собралась максимально многочисленная, и все, кроме избранных жребием часовых, намеревались позволить себе расслабиться, чтобы оттянуться по-взрослому хоть раз в году. Сегодня никто, вообще никто не отлучался в ходки, и поголовно все бредуны ошивались в баре, а если кто не помещался, тот держался снаружи, поблизости.

Посреди толпы себе подобных, вспомнивших, что они еще люди, а не только устройства для добычи хабара, Реверсу все же было вначале как-то не по себе. Хотя часовых выделили достаточно, полной гарантии безопасности в Зоне нет и быть не может. Если вдруг монстрам захочется напасть, эта ночь запомнится надолго – как самый кровавый новогодний праздничек в истории Трота. В Зоне не стоит забывать, что, если ты пренебрег подстраховкой, надеясь, что какая-то хрень не случится, эта хрень с большой вероятностью случится. Именно потому, что слабая страховка.

Коллеги вливали в себя самогон, водку, пиво, как могли веселились в танцах, смолили «травку». Немногочисленные, но непременные в сложившейся ситуации геи жамкались по углам, посуда билась, неслабо принявший вместе с клиентами бармен хрипло, но громогласно, вскарабкавшись на стойку, возвещал: «Это все-о-о-о! Что оста-анется по-осле меня!..»

Больше сотни сталкеров собрались в бывшем ДК, и для теперешней Зоны, насколько уже понимал новоприбывший, это было великим сосредоточением. Да плюс часовые и те, кто за пределами бара празднует по разным причинам. Прямо-таки мегаполис образовался!..

Внезапно Реверс увидел ее в толпе. А толпа бурлила реально отвязанная, веселая и расторможенная, и между телами зачастую не оставалось и метра свободного пространства. И все же он разглядел ее… Взгляд девушки был затуманенным – наверняка поддалась соблазну и курнула, а может, лизнула эту… как там называл Каракурт огурец… Она держалась раскованно, не чета той напряженности, в которой находилась все прошедшие сутки, во всяком случае, те несколько раз, когда попадалась ему на глаза.