Комбат Найтов - Чекист

Праздновали и чествовали Вольфганга два дня, жаль, что не пригласили на радио, это из-за его южно-немецкого. Дело в том, что австрийцы говорят на совсем другом языке, только правила общие, а так примерно как русский и белорусский. Понять можно, но запутаться – запросто. Мгновенно переходить с австрийского на хохдойч не рекомендовала мать. Требовалось побыть австрийцем. С Герхардом Физелером отношения сложились, и тот сам предложил молодому Крейцу перейти в его школу высшего пилотажа. Кроме того, фирма «Fieseler Flugzeugbau» передала молодому графу премию в двадцать тысяч немецких марок и взяла на себя его обучение в школе. А учиться требовалось! Ведь он был полностью самоучкой, лишь совместный полет со старшим Крейцем в качестве инструктора до Намибии. Русских инструкторов к нему на пушечный выстрел не подпускали, ведь это как обучение языку.

Существует русская и немецкая школы пилотирования. Их не перепутаешь, и эти следы закрепляются навечно. Начало его обучения заложил фон Крейц-старший, теперь предстояло обучаться у знаменитого Физелера, и на этом, пожалуй, можно и остановиться.

Там же в Касселе состоялась и первая проверка: подошла незнакомка и заявила – почему он ее не узнает?

– Не имею чести знать фройляйн.

Как так, что за дела, что вы себе позволяете, и тому подобное.

– Девушка, я, конечно, понимаю ваше желание казаться чуточку ближе к известному человеку, входить в его ближний круг, чтобы ваше фото появилось во всех газетах, но я никогда не был знаком с вами, не приглашал вас ни на свидания, ни на танцы. Вы не из Пернау и не из Модлинга, извините.

Чуть позже выяснилось, что девица работает в гестапо Касселя. Грубо работает.

К этому времени, с помощью Герхарда, Вольфганг успел заменить паспорт. С училищем выяснился пикантный момент: всех, кто не прибыл на встречу фюрера 16 марта 1938 года, из училища отчислили. Предусмотрительный папа Крейц ликвидировал и последнюю возможность заполучить «пальчики» настоящего Вольфганга: он сдал через агентство дом в поднаем, и теперь там жили другие люди, а выручка от этой аренды шла на счет Вольфганга. Кроме того, Вольфганг имел доверенность на управление всем имуществом фон Крейцев, а это родовой замок, который арендовала воинская часть австрийской, теперь уже немецкой армии, там располагалось пехотное училище, шесть низконапорных ГЭС, двенадцать небольших механических заводиков возле них, несколько маслобоек и мельниц. Переправив управляющим письма «отца», он вступил в «законные права». Свою эмиграцию «отец» объяснил политическими мотивами, дескать, он фашист, а не нацист, как его сын, поэтому и покинул страну, предпочитая проживать в Намибии. Стоит отметить, что в Австрии фашисты и нацисты частенько свои отношения выясняли с помощью оружия. В частности, на нацистов сваливают убийство канцлера Дольфуса, известного фашиста и противника Гитлера. А приход к власти Зейсса-Инкварта был совсем против шерсти графу фон Крейцу.

Школа Физелера запросила документы из школы в Пернау, и Вольфи был принят на второй курс обучения. Для того чтобы получить первый офицерский чин, требовалось отслужить в вермахте не менее полугода, и не в люфтваффе. Севернее аэродрома на берегах Фульды ландграфом Морицем Кассель-Гессеном еще в семнадцатом веке был построен великолепный архитектурный памятник вокруг его дворца: там был театр в римском стиле, огромный парк, музей природоведения, ряд искусственных озер и каналов. Граф стремился превзойти Версаль, и в некотором смысле ему это удалось. Во времена Второго рейха парк и здания дворца передали университету Касселя. А на правом берегу, прямо напротив дворца, стояли мрачным треугольником казармы пехотного полка вермахта. Так что днем на полетах, вечером в казарме, а если летаешь ночью, то днем в казарме, кроме воскресенья.

И все находилось в радиусе полутора километров, но несмотря ни на что, граф приобрел шикарный открытый «Майбах», персональные номера на машину, стал главным заводилой на курсе в плане немного гульнуть и поприжиматься к девушкам, которые охотно воспринимали ухаживания со стороны будущих офицеров люфтваффе. Пришлось заплатить профессору из университета и «учить» хохдойч, тем более что это ему посоветовал самый известный австриец в Германии – Адольф Гитлер, который приезжал в Кассель вместе с Герингом, Удетом, Мильхом и Ешоннеком. Гитлер милостиво потрепал высокого и статного юнкера по щеке, сказал, что помнит его перелет, и говорил с ним на южно-немецком, затем перешел на хохдойч и рекомендовал «мальчику» заняться своим языком.

Гитлер и командование люфтваффе прилетали на показ Fi.167. Первые три машины прошли полный курс испытаний и были рекомендованы в серию. Правым ведомым Герхарда был фендрих фон Крейц, который поразил макет крейсера противника тысячекилограммовой бомбой. Гитлер с видом знатока походил возле самолета, произнес пламенную речь, насквозь пропитанную реваншизмом, выслушал с очень довольным видом славицу в свой адрес, сел в свой «Юнкерс-52» и улетел в Берлин, а командование с Физелером и Мевисом устроили неплохую пьянку в ресторане «Колумбиана» в честь подписания контракта с люфтваффе. После нее Вячеслав выполнил свое первое задание: сказал нужному человеку в нужном безопасном месте условную фразу. В ответ услышал хохот и отзыв.

– Да, неожиданно! Я помню задание. На меня больше не выходи. Понадобишься, я тебя сам найду. Кстати, я вышел из Третьего Интернационала и теперь в Четвертом, но Гитлер с огнем заигрывает, поэтому я свою скрипку сыграю. Все, закончили.

Через несколько минут объект вышел из «Майбаха», пересел в «мессершмитт» и вылетел в Берлин. Пьяный и ночью. Теперь оставалось только ждать. Ждать своего часа.

Резидент приказал не отсвечивать. Вячеслава готовили именно быть связным у резидента. Свою задачу он выполнил и доложился в обе стороны, что контакт был, получен отзыв. Резидент в курсе и просил не мешать. Есть проблемы. Но объект готов работать. А доверять или нет – это работа центра. Сейчас главное – особо не высовываться. Полностью использовать наработки, сделанные в момент внедрения.

Отдельно требуется осветить проблему с женщинами. Вообще-то немки страшны, как смертный грех. С семнадцатого века через Германию гуляли войска всех наций. Здесь к насилию относились как к естественному акту: пришли новые войска – раздвигай ноги. Так было на протяжении трех веков. Здесь смесь всех народов и национальностей Европы. В результате появились рубленые лица, тяжелые челюсти и узкий таз – весьма характерные признаки женщин Третьего рейха. Глаз положить было не на кого. На каком-то сабантуе в ратуше Касселя Вольфганг увидел женщину, совершенно не подпадавшую под вышеизложенное описание. Красива, стройна и женственна. Оказалась русской графиней Дашковой.