Максим Хорсун - Кремль 2222. Одинцово

– …или уже пустил, – договорил молодой человек, выбрасывая вперед вторую руку. Налетчики, открыв рты, уставились на появившийся, словно по волшебству, пистолет-пулемет «Кипарис». Все это заняло считаные секунды, и злобные оборванцы, сбитые с толку показной безропотностью жертв, не успевали отреагировать на внезапную угрозу.

Грянула длинная очередь. Четверо налетчиков, которые стояли возле тура, задергались, точно куклы-марионетки, чьими веревочками взялся играть душевнобольной.

Остальными занялся пожилой. Он прыгнул с телеги на пучеглазого жлоба, наподдав тому коленом в грудь. Судя по громкому хрусту, пожилой весил очень много, и нанесенный им урон был сопоставим с ударом упавшей железобетонной плиты. Затем торговец в хламиде метнулся к следующему налетчику и не позволил ему выстрелить, врезав ногой по ружью, направленному на юношу. Схватив двумя руками бандита за голову, торговец с силой крутанул, точно собирался свинтить неподатливую крышку. Снова затрещали кости, бандит вывалил язык и обмяк, по его пропыленным штанам расползлось мокрое пятно.

Затявкал револьвер, но торговец закрылся оборванцем со свернутой шеей, как щитом. После третьего выстрела револьвер налетчика заклинило, – такое часто случалось с кустарным огнестрелом, произведенным кое-как и из чего попало в послевоенные годы. Пожилой отшвырнул измочаленного мертвеца и переместился к телеге. Для человека его габаритов, веса и возраста, этот тип двигался на удивление легко и стремительно. Сунув руку под брезент, пожилой нащупал припасенный до нужного часа помповый «Ремингтон» и рванул винтовку к себе.

В живых остались лишь два налетчика. Один вертел трясущимися руками револьвер, пытаясь снова заставить его стрелять. Второй отшвырнул оружие и кинулся в сторону гаражей, чтобы укрыться в одном из проходов.

Первый налетчик бросил револьвер, выхватил нож и с глухим отчаянием перешел во внезапную атаку. Пожилой выстрелил в бандита почти в упор. «Ремингтон» плеснул огнем и свинцом налетчику в лицо; голова взорвалась, по крышам гаражей забарабанили ошметки.

Не обращая внимания на кровавый дождь, торговец направил винтовку на последнего мародера и нажал на спусковой крючок. «Ремингтон» басовито ахнул. Бандит пошатнулся, перешел с бега на шаг; неразборчиво причитая себе под нос, он дотянул до прохода между гаражами, который сулил укрытие, но упал в него уже бездыханным.

Пожилой завертел головой, нашел взглядом юношу. Молодой торговец сидел на корточках возле ближайшего тела и вытирал свой узкий клинок об одежду убитого.

– Вот и стилет Мары пригодился, – задумчиво проговорил пожилой.

– И «трещотка» пригодилась, – парень показал ему пистолет-пулемет. – А ты говорил – продай! Мол, неэффективный ствол в наших условиях. Мол, только для бандитских разборок… А это по-твоему – не бандитская разборка? – юноша указал подбородком, покрытым мягкой, незнакомой с бритвой порослью, в сторону груды мертвых тел. – Жаль только, патроны совсем закончились…

– Купим у Сидора. Какие проблемы? – пожал плечами старший торговец и принялся вытирать лицо рукавом.

– Ага, – юноша придирчиво осмотрел клинок, затем вложил его в ножны, спрятанные под плащом. – Теперь надо найти этого Змея и оттяпать ему голову. Сидор сказал, что Змея можно узнать по татухе на правой щеке… На этом татухи нет, – парень ткнул пальцем в лежащее перед ним тело.

– Придется, значит, искать, – без особого энтузиазма отозвался пожилой. – Эти гады были грязные, как черти, и в коросте… Я не разглядел никаких татуировок, – он поморщился, пошарил пятерней под хламидой, и когда вынул руку, то на ладони внезапно оказалось белесое пятно.

– Слышишь, Лан. Меня все-таки чуть-чуть подстрелили.

– Да? – юноша бросил взгляд на компаньона. – Не страшно, Тит. Регенерируешь. В первый раз, что ли…

– Рикошетом, наверное, зацепило. Сразу ничего не почувствовал, а теперь вот поясницу тянет. Старый я совсем становлюсь, – пожилой торговец печально улыбнулся.

– Ты еще соплю пусти, дедуля, – парировал парень. – Это тебе за то, что дразнил меня «юным учеником».

Они принялись кантовать убитых. Дело было неприятное, но того стоило. Если, конечно, Сидор не обманет. А с ним всегда нужно держать ухо востро, хотя Сидор, наверняка, не дурак, чтобы пытаться натянуть двух наемников, один из которых – дружинник Кремля, а второй – киборг, бывший гладиатор и чемпион Арены, оставшийся непобежденным.

Да и не наемники они, по сути говоря. То, чем приходится заниматься сейчас – временно и вынужденно.

– Ни одной татуированной рожи, – констатировал парень, когда все тела были осмотрены.

– Может, Сидор ошибся? – предположил пожилой.

А потом оба липовых торговца одновременно уставились на безголовый труп.

– Да ну на фиг, – буркнул пожилой.

– Ты с ним это сделал, ты и проверяй.

– А как я проверю?! – вспылил пожилой. – Склею ему череп, как разбитую вазу?! Да ну на фиг! – повторил он, затем подошел быстрым шагом к обезглавленному и склонился над телом.

– Тит, будь другом – поторопись. Запах крови в вечернем воздухе разносится особенно далеко, скоро нагрянут нео, – юноша сорвал с телеги брезент, порылся среди ржавых труб и арматуры, выудил меч в ножнах, который тут же сноровисто повесил на пояс. Но это было еще не все, молодой человек снова загремел железяками и достал на этот раз автомат Калашникова. Было немного странно, что грабители проглядели не особенно-то тщательно спрятанное оружие. Что тут скажешь – скоты. Самонадеянные, наглые, привыкшие тиранить безоружных путников скоты.

Тур от нечего делать принялся жевать на одном из убитых куртку.

– Лан! Вроде что-то есть, – пожилой тип вертел в руках то, что раньше было частью лица налетчика. – Я не совсем уверен, но, кажется, тут какие-то черточки. Может, в луже помыть, и тогда станет виднее?

– Халтура, – протянул со вздохом юноша. – И что теперь мы скажем Сидору?

Сидор перекусывал лапой жареного с чесноком рукокрыла. В своей каморке под бетонным арочным сводом старого бомбоубежища глава мелкого клана маркитантов чувствовал себя в полной безопасности, поэтому мог позволить себе сидеть спиной к дверям. На обшарпанном письменном столе позади Сидора лежал ветхий гроссбух, первые записи в котором были сделаны более двухсот лет назад – в конце двадцатого века – прежним руководством металлобазы. После войны эту книгу продолжили вести маркитанты – новые хозяева производственных территорий, и вот теперь дошла очередь до Сидора черкать по желтым страницам восстановленным «Паркером» – сколько тонн металла доставлено, сколько переработано, сколько куплено, сколько продано, каковы прибыли и убытки. Еще на письменном столе находился монитор компьютера – это был тоже антиквариат, относящийся к концу двадцатого – началу двадцать первого века. Вместо кинескопа в монитор был вставлен аквариум, в котором жил питомец Сидора – трехглавый хомяк по кличке Братан.