Игорь Конычев - Стальной охотник

– Да, – помотав головой, Шон отогнал невеселые мысли. – Возвращение домой не всегда бывает веселым.

– Тогда давай быстрее покончим с работой.

– Хорошо, – согласился Шон, чувствуя, как его тянет в глубь руин. Мертвый город звал его, просил вернуться и… остаться.

– Док, мать твою! – тяжелый, закованный в броню кулак ощутимо ткнулся Шону в плечо, больно уколов острыми выступами на костяшках пальцев, и мужчина едва не упал. – Соберись или проваливай обратно на корабль! – прорычал Хэвард, глядя в затуманенные, карие глаза спутника.

– Прости, капитан… – это все, что мог сказать Шон, потирая ушибленное плечо. Он знал, что Хэварду известны его переживания, но нисколько не винил спутника за проявленную грубость.

– Прикрывай спину, – зло бросил наемник. Он пошел вперед, перехватив винтовку двумя руками и проклиная себя за то, что позволил другу покинуть корабль.

Мысленно выругав себя за рассеянность, Шон последовал за даэрцем, то и дело озираясь по сторонам. Мужчины углубились в руины, и теперь безмолвные, разрушенные дома в немом оцепенении застыли со всех сторон, словно окружая их.

Наемник двигался быстро и бесшумно, черно-красной тенью скользя среди обломков. Точно подогнанные по фигуре доспехи, изготовленные из сложного сплава, не издавали ни звука. Внезапно Хэвард замер на месте и вскинул сжатую в кулак левую руку. Армейские привычки сразу же дали о себе знать – Шон остановился как вкопанный, пригнувшись и бегло осмотревшись.

– Впереди, трое, – донесся до него негромкий искаженный шлемом голос.

Хэвард отключил внешний динамик и теперь отдавал приказы через внутренний передатчик:

– Двигаемся тихо-мирно, стрельбу без особой надобности не открываем, – наемник обогнул огромный кусок каменной плиты, глубоко вошедший в землю, и двинулся в прежнем направлении.

Поправив миниатюрную гарнитуру, Шон последовал за даэрцем и увидел троих сидящих на камнях людей, правда, сходство с представителями человеческой расы было только внешним.

В изорванных, заляпанных кровью одеждах, грязные, лохматые, со следами разложения на открытых участках сероватой кожи, жители Ораки провожали гостей своей планеты плотоядными взглядами.

Посмотрев на пожилого мужчину, глаза которого затягивала мутная пленка, Шон поежился, будто от холодного ветра, и почувствовал, как мурашки пробежали по мигом взмокшей спине. Он одновременно и жалел и боялся представших перед ним существ. Жертвы обстоятельств, они не были виноваты в проснувшейся под действием вируса жажде крови, точно так же, как и в своей смерти.

История Ораки, трагичная и жестокая, давно не давала Шону покоя. В результате внезапно вспыхнувшей на планете эпидемии люди превратились в вечно голодные машины для убийства. Они кидались на родных и близких, вгрызаясь в трепещущие тела и распространяя поразившую их заразу.

Вскоре поздно было что-либо предпринимать, количество выживших практически свелось к нулю, а вакцины против неизвестной болезни найти не смогли. Наконец, Свободная Коалиция приняла решение – изолировать планету и предоставить зараженных самим себе.

Хотя первоначальное решение было – уничтожить, но родные погибших, получившие поддержку от защитников прав разумных существ, все же вынудили Совет смягчиться и позволить «новой форме жизни» существовать. Если какой-нибудь корабль приближался к Ораке, на его индивидуальный идентификационный датчик вешалась метка, сообщающая о нарушении карантина. После чего корабль получал предупреждение и приглашение проследовать на ближайшую станцию, где всех его пассажиров ждала весьма неприятная проверка. Если корабль не принимал столь навязчивое приглашение, то за ним посылали военные истребители. Они или уничтожали цель или конвоировали на станцию. В случае выявления признаков эпидемии всех больных возвращали на Ораку, без какой-либо надежды на будущее.

Но у охотников за головами – свои правила. Благодаря связям и гильдии наемников, у «Стального охотника» идентификационных датчиков имелось огромное количество, и Хэвард, по мере надобности, менял их, выбрасывая «засветившиеся» в том или ином месте. Так что, благодаря подобным махинациям, Шон теперь шагал по своей родной планете, некогда прекрасной Ораке и единственному месту в галактике, которое он когда-то мог назвать домом.

Именно мысли о возвращении домой терзали разум Шона с того момента, как Хэвард сообщил экипажу о новом заказе. Корабельный доктор поначалу принял предложение босса остаться на «Охотнике», но потом, несмотря на предостережение капитана, все же отправился с ним. Хэвард, разумеется, не хотел брать Шона с собой, но, услышав, что старый друг хочет взглянуть «своим демонам» в лицо и избавиться от ночных кошмаров, согласился.

И вот теперь Шон шагал по городу, в котором родился. Городу, где, может быть, до сих пор существовала его семья, оставленная, когда Шон отправился на войну. Мужчина вновь отогнал мрачные мысли. Он поспешно отвел глаза от зараженных, словно опасаясь узнать кого-то из них.

– Я тебя предупреждал, – легко поняв мысли друга, сказал Хэвард. – Взглянуть своим страхам в лицо далеко не так просто, как многие думают, приятель.

– Я справлюсь, – сквозь зубы процедил Шон, наблюдая за тройкой местных жителей, заинтересовавшейся вновь прибывшими.

Зараженные поднялись со своих мест и, слегка пошатываясь, двинулись следом за гостями Ораки, явно желая познакомиться.

– За нами хвост, – прошептал Шон, направляя бластер точно между глаз пожилому мужчине, но не решаясь нажать на спуск.

– Разберусь.

Даэрец стремительно развернулся и, легко подскочив к приближающимся зараженным, взмахнул рукой. С шипением показавшееся над левым кулаком наемника лезвие тускло сверкнуло голубоватым светом, после чего голова ближайшего мужчины с глухим стуком упала на землю. Оставшееся стоять тело несколько раз дернулось и спустя мгновение повалилось рядом, роняя немногочисленные капли густой, потемневшей крови.

Хэвард легко отсек тянущуюся к нему руку того самого, пожилого мужчины, и длинный клинок, столь любимый охотником, пробил серую голову насквозь. Отпихнув ногой обмякшее тело, наемник сместился в сторону, избегая вялой, замедленной атаки оставшейся на ногах зараженной, и еще одна голова покатилась по каменной крошке.

– Вроде не нашумел, – Хэвард поднял руку, с мрачным торжеством осматривая испачканное вязкой кровью лезвие, длиною в локоть.

Налюбовавшись любимой игрушкой, он вытер оружие о лохмотья лежавшего ближе остальных трупа и резко сжал кулак, позволяя смертоносному клинку укрыться в его броне, словно того и не было.

– Можно было просто застрелить. – Шон прикрыл рукой рот и отвернулся, не желая смотреть на следы жестокой расправы.