Игорь Мороз - Шепот звезд

И спустя всего несколько провало-часов они уловили сигнал на аварийной частоте корпорации «Ожерелье». После краткого совещания капитаны решили исполнить святой долг корпоративной взаимовыручки и начали сбрасывать мощность реакторов «провала». А когда они вынырнули в обычном пространстве, то командир охранения пролаял приказ, чтобы баржи срочно убрались с территории их клана. Иначе все договоренности можно свернуть трубочкой и вставить в причинное место.

Но в рубках уже заметили всплески энергетических возмущений ожесточенного сражения, разгоревшегося на краю системы, а по координатам маячка бедствий болталась малогабаритная капсула аварийного спасения.

Ослушавшись приказа, они все-таки подхватили капсулу, и охранение словно с цепи сорвалось. Спустя мгновение баржам пришлось спешно нырять в «провалы», уходя от атаки собственного охранения.

Бросив вопросительный взгляд на Данилова, оставшегося невозмутимым, словно кусок металла, воин задумался. По большинству показателей мимики и жестов, а также едва уловимого сердцебиения капитан говорит правду. Но вот только он так и не услышал причины, почему рейдеры взялись за уничтожение баржи, даже не попытавшись вступить в переговоры. Судя по изученным суммам, предоплата за найм была щедрой. Выходит, что рейдеры сами отказались от второй части оплаты и посчитали уничтожение баржи, подобравшей капсулу, более… выгодным?

– Из ваших слов можно сделать вывод… – задумчиво сказал воин, параллельно подкидывая «шептуну» задачку на моделирование гипотез, но загруженный процессами управления напарник даже не отозвался, – …что капитаны барж нарушили основной пункт о безопасности транспортировки грузов категории «ноль». И основываясь на не документированной договоренности о взаимопомощи, самовольно прервали «провал» и подобрали спасательную капсулу, ставшую причиной нападения на караван?

– Можно и так истолковать наши действия, – упрямо набычился капитан, – но мы помогли терпящим бедствие. Это святое…

– При этом подвергнув угрозе жизни сотни тысяч людей, – жестко заключил воин, буквально пригвоздив капитана к полу жестким взглядом.

Понимая, что аргументы Немезиса значительно весомее, чем его попытка обелиться, капитан стал нервничать. Если судить по корпоративным законам, то капитану грозит жесткое разбирательство, а если смотреть по человеческим, то он рискнул и спас капсулу своей же корпорации, таких же «карго», как и он сам! Кто мог знать, что охранение так себя поведет. Он рассчитывал на помощь от рейдеров, а они оказались из той же стаи, что, похоже, и была виновницей далекого сражения.

Озвучив свои соображения под одобрительный гомон зашумевших за спиной коллег, капитан застыл в гордо оскорблённой позе.

Немезис колебался. По сути, не его дело разбираться с нарушениями корпоративных законов, которые он мог цитировать напрямую из объема памяти. Он получил поселенцев, и, судя по рапорту капитанов «Ковчегов», груз был в целости и сохранности и в полном количестве. Пусть корпорация сама разбирается с корпоративной дисциплиной среди персонала…

Уловив колебания, капитан залился воодушевлённой речью. Рассказывая, какое удивление и возмущение они испытали, когда достали из капсулы обессиленного ребенка. И какое умиление и радость их охватили, когда эта маленькая девочка очнулась. И самое удивительное, от пережитого стресса она вначале была в шоке, но окруженная заботой, она быстро пришла в себя и оказалась просто удивительным ребенком.

– Пережитый стресс не прошел для маленького ребенка бесследно. Она с трудом разговаривает, но поверьте, она просто фантастична… Когда она входит в помещение, то плохое настроение просто улетучивается. Вся проблемы уходят на второй план. Хочется петь и радоваться… Она настоящий ангел во плоти. Такая милая и улыбчивая. Сама непосредственность…

Прерывая поток восторженных эмоций, воин недоуменно спросил:

– Мастер, я чего-то не понимаю. Штатная ситуация спасения описана сводами правил транспортного судна. По прибытию в порт назначения обращаетесь в специальную службу. Сдаете отчет и получаете премиальные…

– Я просто пытаюсь объяснить… – засуетился толстяк, оглядываясь на набычившихся коллег, и говорил едва ли не просительным тоном. – Когда нас прижимали рейдеры, мы не могли уловить подходящую под наш вектор гравитационную яму. И она буквально рукой показала, куда нам лететь, когда пилоты послушались, то через три минуты разгона мы уловили четкие координаты воронки! Представляете!? Без приборов, просто чудом! Мы обязаны ей жизнью… мы хотели ее оставить в команде, ведь она полная сирота. Но она просит доставить ее на планету, что в другом сегменте космоса, а это как раз вам по пути. Надо всего лишь сделать небольшой крюк, до Селенты.

Наградив капитана недоуменным взглядом, воин сказал:

– Мастер карго, угождающий желаниям случайных попутчиков… что-то новенькое.

Капитан проглотил шпильку, лишь упрямо набычился:

– Господин адмирал, если бы не она, с нас бы уже торчали нейрошунты пилотов рейдеров или присоски конвейерщика астероидного рудника! И если человек, спасший наши жизни и ВАШ груз, желает попасть на планету, то я ЛИЧНО прошу об этом, не говоря уже о том, что если нужно оплатить перелет, то за деньгами дело не станет.

Прорвавшиеся эмоции забились под потолком требовательной нотой. Повисшая пауза нарушалась лишь учащенным дыханием и гулом работающих внутренностей крейсера. Всматриваясь в лица, искренне опечаленные судьбой спасённой девочки, воин глянул на Данилова. Храня спокойствие статуи, первый зам блуждал взором где-то вдалеке. Теперь была понятна реакция полковника. Без личного решения адмирала сделать лишний крюк было бы затруднительно.

– Какому судну принадлежала капсула? – поддавшись импульсу любопытства, задал вопрос воин.

Готовый к долгим препирательствам, возможно к затяжным торгам, набравший полную грудь воздуха капитан вдруг захлопал глазами. Почесав затылок, недоуменно переглянулся с коллегами.

– Вы знаете… Все разом как-то навалилось, а потом было не до этого.

– То есть вы не знаете, какому судну принадлежала капсула… кого спасли. Что вообще удалось выяснить о спасенной?

Густо покраснев, толстяк утер выступивший холодный пот. Нарушение одного из основополагающих пунктов инструкции грозило как минимум штрафом, не говоря о зондировании памяти в душных каютах дознавателей корпорации, а там не за горами лишение лицензии и прощай, капитанская карьера. Захватывая ртом вдруг сгустившийся воздух, капитан просипел:

– Ласка… – оглядываясь в поисках поддержки, натыкался только на пожатия плечами и такие же опущенные головы, – зовут ее так.