Александр Волков - Фейк

Вход в игру был большими железными воротами, примыкавшими к длинному бетонному забору, что огораживал Хостаун. Я присоединился к игрокам, которые столпились перед проходом, и вскоре нашёл свой отряд. С людьми из него я знакомиться не стал, да и они были не особо разговорчивы. На всех жуткие маски в виде черепов, а под ними, я был уверен, скрывались суровые лица. Над воротами была цифровая панель, по которой бегала надпись: «Матч начинается через три минуты».

– Внимание! Всем приготовиться к игре! – Раздался утробный демонический голос, который породил в толпе довольный гул из одобрительных возгласов. – Ворота в Хостаун открываются!

Со скрипом, стряхивая с себя пыль, ворота стали разъезжаться. Толпа сгустилась у них в предвкушении, и я почувствовал, как становлюсь частью её, заряжаясь неведомой силой, заставляющей людей раз за разом приходить в Хостаун. Этот драйв! Эти ощущения, которые я каждый раз испытывал, оказываясь в заброшенной, враждебной к человеку среде, были неповторимы, и каждый раз из-за них тело покрывалось мурашками. Хостаун был игрой в жанре сарвайвл хоррор, картой которого стал гигантский заброшенный город, с кишащими в нём мутантами и живыми мертвецами. Постапокалипсис, в котором не было условных команд, и в котором игроки варились по своему усмотрению. Ворота открылись, показав разделявшее сервер и лобби желтое информационное поле. Шагая в него, игроки исчезали, переходя в режим онлайн. Понеслась жара!

Игроки один за другим ныряли в поле, и растворялись в нём, другие нетерпеливо пихали меня сзади. Вот это желание! Мне даже не нужно было идти. Толпа подхватила меня, как поток бушующей реки, и понесла к цели. Игроки, одетые в уютную гражданскую одежду, на той стороне обратились храбрыми солдатами и сталкерами, которые каждую атомную секунду своего времени сражались за выживание. Проходя сквозь поле, я потерял сознание.

Когда я открыл глаза, то увидел солнечный диск. Очки не давали лучам обжигать взгляд, но всё же, неприятно было. Меня окружили квадратные бетонные столбы, из которых торчали арматуры. Надо мной висело открытое ясное небо, и казалось, что столбы пытаются к нему прикоснуться. Я очнулся лёжа на спине, загруженный всем выбранным оборудованием, и покрытый строительной пылью. «Воздух! – Думал я, но при этом, не осмеливался вдохнуть. – Где я?». Сейчас главным было не кашлять, не пукать, и не шевелиться. Спавн Хостауна работал так, что ты можешь очнуться среди поля с одуванчиками, и потом спокойно пойдешь делать свои дела, а можешь очнуться в логове каких-нибудь гребанных мутантов, с которыми разговор будет коротким. Потому сначала стоило прислушаться. Я услышал какие-то хлюпающе-чмокающие звуки, и мертвецкие рычания. Медленно повернув голову, я увидел, как восемь-десять покойников, сидя на коленях, неспешно доедали дядю с маской в виде черепа, загребущими руками ковыряясь у него в микрофлоре кишечника. Дядя тонул в луже собственной крови. Чудненько. Один из моих. Тихо приподнявшись, я стал медленно перетягивать вектор из-за спины, стараясь случайно не зацепить разгрузку. Тук! Замерев, мертвецы коротко взвыли, хором. Из нагрудного кармана вывалилась рация. «Замечательно!» – Подумал я, и вскочив, схватив её. Сердце заколотилось усерднее, и адреналин, впрыснутый в кровь, наполнил ноги силой. Я находился между двумя недостроенными небоскребами, и тут же рванул к самому ближнему, сам поражаясь своей скорости. При бегстве я не оглядывался, но отчётливо слышал за спиной завывания и шарканья корявых ног, которыми усердно двигали мертвецы. Взбежав на первую попавшуюся лестницу, я оглянулся. Они шли всей оравой, подвывая и смотря на меня потерявшими цвет глазами, ведомые единственным желанием, которое могло у них быть – выпустить мне кишки. В животе будто похолодело, и я приготовился давать противникам бой. Теперь их было больше, чем десять. Из каких-то щелей, похоже, вылезло подкрепление. В груди защемило, и я потянул ладонь за гранатой, быстро достав её из разгрузки. Выдернул чеку, и спустил подарок по ступенькам, скакнув подальше от лестницы. Раздался хлопок взрыва, шевельнувший пыль на стенах, и в потолок полетели невидимые осколки. Снизу продолжали доноситься однотонные завывания, и если бы я не знал о мощности гранаты, то решил бы, что эффекта от этого минимум. Бегло выглянув, я увидел несколько ползущих по полу рабочих, с изувеченными от осколков ногами, и пару-тройку обездвиженных мертвяков. Пятеро уже поднимались ко мне, быстрые чупакабры оказались. Я перетянул вектор со спины вперёд, и, переведя его в режим одиночных выстрелов, навёл мушку на голову первой цели. Они подошли очень близко. Тах, тах, тах-тах. Три попадания, один промах, как назло мимо того, кто шёл ближе всех. Он преодолел последнюю ступеньку, и гнилой культей ударил по вектору, который выпал из моих ладоней. Вектор повис на ремне, и я отскочил на пару шагов назад, испуганно вдохнув полную грудь воздуха. Мертвяк, жадно разинув пасть, усыпанную сгнившими зубами, бросился ко мне, готовясь схватить. Он был слишком близко, и я бы не успел поднять оружие. Быстро поставив ноги на ширине плеч, я просчитал движение мертвяка. Когда он попытался задавить меня весом тела, я присел, руками направляя его куда надо. Он по инерции плюхнулся на пол как палено, взвизгнув, будто задыхаясь. Повернулся обратно к лестнице. Схватив вектор, я подстрелил покойника, который покачиваясь, тупил перед последней ступенькой, и смотрел на неё, будто там лежит клад. Издав леденящий душу вой, он покатился вниз, сбивая с ног тех, кто шёл за ним. «Кегли. – Усмехнулся я про себя». Резко развернувшись, я пустил пулю в голову дохляку который пытался встать. Стонов внизу стало на порядок больше, они были злее, и громче. Взрывы гранат и выстрелы привлекли внимание других тварей. Даун. Чем я думал, когда поднимал шум, не знаю, но было страшно. Теперь я не был уверен, что скоро доберусь до схрона. Ведь я даже не понимал, как мне выбраться отсюда.

Они уже поднимались, и были будто гнилая волна несущая смерть, отдававшая соответствующим запахом. Когда я выглянул, то увидел, как одни валились на ступеньки, и другие поднимались по ним, как по мосту. Я не знал, сами ли они до такого додумались, но это их немного ускоряло. Было самое время применить вторую гранату, «и привлечь этим ещё больше тварей? Умненький какой. – Тут же осёкся я». Развернувшись, я перескочил дохлого мертвеца, и побежал по однообразным коридорам. Зомбей в очередь за мной выстроилось как по талону за хлебом, и тратить патроны было бестолковым делом. Только извёл бы бесценный ресурс. По пути я подбегал к окнам, и поглядывал вниз, и понял, что спрыгнуть не получится. Ими всё кишело кишмя, они двигались к лестнице, и, сбивая друг друга с ног, соревновались за первенство в возможности меня сожрать. Радовало, что там не было более смышлёных и быстрых тварей. Зомби давили числом, и ума у них как у камушка. «Выберусь, – думал я. – Осталось только придумать, как». Я бежал быстро, и вскоре добрался до противоположной части здания, минув вертикальную лестницу на третий этаж. Переполненный радостью и надеждой на спасение, я подошёл ко второму выходу, как вдруг снова услышал монотонный вой. «Ну твою мать! – Возмутился я, и посмотрел вниз. С этой стороны тоже собралась толпа, и она не спеша будто всплывала по ступенькам. – Третий этаж!». Я, спотыкаясь, и чуть ли не прыгая, добрался до вертикальной лестницы, спрятал вектор за спину, и поднялся наверх. Фух! Вот сюда подняться они точно не смогут. По дороге я не видел обычных ступенек. Это был почти точно такой же этаж, как и прежний, только с меньшим количеством строительного хлама и полосой деревянных ящиков. Ещё тут стоял смрад, чуть ли не как в конюшне, и на стенах были гигантские куски белого помета. На одном из ящиков заметил белую коробочку, и решил подойти, посмотреть. Лежавшая пачка сигарет уже порядком отсырела, и под фольгой скопились жирные водяные капли. Решив, что сигареты могут мне пригодиться, и взяв их, я направился дальше изучать этаж. Я не курил, но предметам в Хостауне можно было найти самое неожиданное применение. Передвигаться приходилось осторожно, хоть и смысла в этом я не находил, потому, что завывания снизу разрывали устоявшуюся тут тишину. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. На миг мне показалось, что под потолком что-то пошевелилось. Затем, мне на плечо свалился маленький кусочек бетона, и когда он упал, покатившись к окну, я наблюдал за ним. Птичий помет, смрад, странные шевеления под потолком. На лицо все признаки гнезда, и я даже догадывался, чьего. Главное, не включать фонарь. Увидев в окне трубы завода, к которому мне нужно было идти, я на несколько секунд задержал на нём взгляд. Зной стоял дикий, и казалось, что очертания завода вдали искажались. Мне нужно туда, но сначала, надо было отсюда. Продолжая осмотр, я надеялся, что будет куда податься. Ну хоть шахта лифта какая-нибудь, или мусоропровод, по которому можно спуститься. Мои изыскания прервала пулеметная дрель, донёсшаяся снаружи, и яростные раскаты металлической музыки. Эффектно появились, хех, подумал я, здорово. Затем, раздался хлопок ракетницы, за которым последовал взрыв. Его отголоски долетели до третьего этажа, и отскакивали от стен, разносясь по коридорам. То, что нежилось под потолком, никак на это не отреагировало. Значит точно, я не ошибся. Этих тварей побеспокоить может только свет дневной или фонаря. Дневного, к счастью, тут было немного, а фонарем я светить не собирался. Снизу рокотал пулемет, и остервенело выли мертвецы. Подойдя к окну, я выглянул, и увидел хаммер с пулеметным гнездом. От него, под прикрытием пулемета, к зданию двигался отряд из людей, на чьих головах были маски с черепами. Они вели прицельный огонь. «Мои, – обрадовался я». Они продвигались сквозь покойников, которые, распластавшись по полу, болтыхались, или лежали обездвиженные. Они были изувечены взрывом.