Михаил Щукин - Рабыня

– Ну, вроде так, а что? – Майя по-прежнему апатично смотрела в потолок, но разговор поддержала.

– Да у тебя осколки какие-то странные, совсем не похожи на те, что я видела. Тонкие и длинные, как иглы! Как такое может быть?

– Не знаю, – Майя равнодушно пожала плечами. – Сказали, что на ногах лежала балка и все. Может, из-за того, что балка.

– Ну, не знаю. Такое впечатление, будто у тебя кости не ломались, а раскалывались вдоль, по длине, причем каждая по отдельности. Вот же! Они еще и острые. Я палец порезала.

– Ты аккуратней там. Это все-таки мои ноги. И твоей крови мне не надо.

– Раньше думать надо было. Теперь уже лежи. Прекращать нельзя. У меня нет фиксирующей пленки. Надо клеить, а то совсем без ног останешься.

Время текло медленно. Девочки явно не рассчитали своих сил, самоуверенно начав операцию сразу, как только приняли решение. Из-за раннего пробуждения они не смогли отдохнуть. Снова начала наваливаться усталость. Но напряжение не спадало, и спать пока не хотелось.

Спустя час-полтора Иллис прикрыла поле деятельности специально приготовленной пленкой, чтобы прерваться для короткого отдыха.

– Ты полежи, только ногами не двигай, хорошо? А то у меня руки начали дрожать. Я не думала, что будет так сложно. На зачете справилась за час. Хорошо, средств для остановки крови тут достаточно. Так что много ее не потеряешь. Ты есть хочешь?

Майя отрицательно качнула головой. Она поняла уже, что быстро все не закончится. Доверять своей нежданной помощнице, учитывая разделяющую их пропасть, она не собиралась. Но все же упрямо считала, что принятое решение лучше, чем идти сдаваться. Она хорошо помнила равнодушные глаза медсестры в палате. Да и доктор ограничился только тем, чтобы она смогла уйти из лазарета. И не верила, что в больнице кто-то будет возиться ради ее ног. Готовность похищенной принцессы помочь была неожиданностью, тем более что она вызвалась сама. Это внесло некоторые сомнения в сложившееся за время пребывания на нижних этажах мнение о принцессе как о вздорной и капризной девчонке, не желающей ни с кем дружить.

Девочки какое-то время провели молча.

– Ладно, продолжим. – Иллис наконец потянулась и встала. – Все равно не отдохнешь теперь толком.

Слегка прилипшая к открытой ране пленка была аккуратно снята. В этот момент Майя неприятно вздрогнула. Вместе с обычным тянущим ощущением в бесчувственных ногах, когда там что-то делали, возникло ощущение слабой боли.

– Что? – сразу среагировала на дрожь Иллис.

– Кажется, блокада перестает действовать. – Майя беспокойно приподняла голову и постаралась разглядеть что-то в ногах.

– Лежи, не дергайся. Я постараюсь побыстрее. У нас еще четыре шприца. Должно хватить.

Иллис достала длинный ремень от штанов, быстро просунула его под лавкой и вручила оба конца в руки Майе.

– Вот, держи на всякий случай.

Потом взяла второй ремень из другого комплекта, и туго перехватила ноги пациентке вместе со скамьей.

– Это чтоб не дергалась, а то одной рукой держать приходится.

Снова вымыв руки, она ловко сделала новый укол и вернулась к прерванному занятию.

– Ну, что там? Долго еще? – Вопрос прозвучал спустя еще час, когда Майе надоело пялиться в потолок и слушать тихую ругань принцессы, удивляясь, откуда такая девушка, вся из себя венценосная, могла услышать подобные слова.

– Долго, я только три кости собрала. Тут света очень мало, ничего не вижу, все на ощупь приходится делать. Что, опять болит? – Иллис устало откинулась назад.

– Пока нет. Просто неприятно. Ты лучше прервись. Не хотелось бы, чтоб все было напрасно.

– Ничего, у меня очень чувствительные пальцы. Только собирать трудно. Осколки длинные, но слишком тонкие. Так сразу трудно понять, где какой должен встать. Все на ощупь.

– Наверно, ты неплохая, – после непродолжительного молчания вдруг призналась Майя. – Вон, даже помочь согласилась. Я всегда хотела подругу, даже сестру-близняшку. Ну, чтоб вместе в школе, на уроках. Хотела, чтоб весело было. У меня был младший братик. А теперь вообще никого. Дура, наверно, да.

– В семьях старшей аристократии не принято заводить дружбу, со мной обычно хотят подружиться из-за каких-нибудь привилегий. Сейчас или когда я вырасту. Слуги все взрослые. Так что не знаю, у меня нет постоянных подруг. Те, что были, присылались взрослыми специально, чтобы что-то получить от моей дружбы. А в семье я сейчас младшая. Все братья старше меня. Общаюсь только с родным братом Виртом, наверно, это можно назвать приятельскими посиделками. По крайней мере, я уверена, что ему ничего от меня не нужно. Но он тоже сейчас редко появляется. Есть еще старшие двоюродные, но они уже взрослые. И редко появляются при дворе. Заняты на своих участках управления.

Отмахнувшись, Иллис потянулась к аптечке:

– Давай сделаю тебе еще укол и продолжим.

Иллис вынула шприц-тюбик, уже привычным движением сдернула колпачок. Секунду посмотрев на него, недоуменно пожала плечами и вынула второй.

Майя, удивленно смотрела, как один за другим на свет были извлечены все шприцы с лекарством.

– Ты чего?

– Они пустые! – тихо прошептала Иллис.

– Ч-чего? – не сразу разобрала Майя.

– Они пустые. Все.

Смысл сказанного не сразу дошел до Майи. Она еще несколько секунд молчала, пока осознание катастрофы не проникло в разум.

Некоторое время девочки с ужасом смотрели друг на друга. Уже начиная осознавать, что же натворили. Полностью отрезанные от окружающего мира, на шестом уровне под землей ожидать помощи было неоткуда. Майя судорожно сглотнула. Затем медленно перевела взгляд на тюбики.

– Н-но как же так?

– Так, спокойно, без паники. – Принцесса лихорадочно перебирала разложенные инструменты. – У нас еще есть полчаса. Я сейчас все фиксирую, и мы выходим на связь. Во дворце я переговорю с доком. Ты мой пациент, с этим он спорить не будет. Он всегда утверждал, что пациента нельзя бросать. Он поможет. Я тебя в нашу лечебницу засуну. Вылечишь ноги, а там беги куда хочешь. Я тебе даже ручкой помашу. Из окошка, ага, из своей спальни.

Иллис схватила пакет с бинтами и собралась его разорвать. Испуг Майи во время торопливого монолога принцессы притих. При последних словах принцессы она нахмурилась и помрачнела.

– Стой! Этого не будет. – От резкого окрика Иллис замерла и возмущенно глянула на нее.

– Ты что, не понимаешь? Обезболивающего нет! Совсем нет! Во всей упаковке было только пять заправленных шприцев!

– Я поняла. Но чего ты-то паникуешь? Шприцы для меня были.

– Нет, ты все же не понимаешь! Без обезболивающего ты не выдержишь!

– Это мои проблемы! И это ты не понимаешь! Я больше не дам надеть на себя ошейник! А ты… Ты только и можешь нос задирать. «Могу то, могу се», зачеты сдавала! Да мамочка словцо замолвила, чтоб любимая дочка на публику сыграла, а ты и возомнила себя великим хирургом. Я тоже хороша! Да какой дурак императрице будет перечить! Подыграл, где надо, а под конец, небось, подобрал пациента для зачета твоему высочеству, чтоб без проблем все прошло и со стороны поверили. Вот и весь зачет! А сейчас до тебя дошло, поняла, что ничего не можешь, и в кусты. За меня она переживает! Как же!