Сергей Вольнов - Зона Посещения. Шифр отчуждения

Странно, но я ухитряюсь не сбиваться с того маршрута, который уже прошёл во сне. Притом что передвигаюсь почти неосознанно, лишь бы не стоять и не упасть. Если даже сбиваюсь с траектории, то всё равно возвращаюсь на пройденную тропу – узнаю по деталям и запомнившимся ориентирам.

Что ж, вдруг так же будет случаться и дальше, и я, наверное, таки притащусь к тому строению, в котором пытался спрятаться от яростно гнавшейся за мной смертельной угрозы. Убегал в точно такой же ночи, залитой ливнем… Наверное, это продолжается всё тот же сон, который мне опять привиделся, только с некоторыми изменениями.

Главное, дожить до пробуждения?..

Где-то справа, сбоку от меня внезапно вырастает тень. Выше моего роста, формой похожа на перевёрнутую толстым концом вверх кеглю – это всё, что я успеваю определить. Она отрывается от земли и летит в мою сторону! Оказывается, я недооценил возможности своего организма. Сил хватает на то, чтобы отскочить в сторону, и тень обрушивается туда, где я только что находился.

О-о-о, сил хватает даже на то, чтобы вскинуть полученную у деда винтовку и выстрелить! Выстрел превосходит по громкости шум дождя, перекрывает грозовой раскат, на кончике ствола распускается огненный цветок, а после этого вырастает что-то вроде снопа искр, отскочившего от тени – подобно тому, как отлетают схожие искры от препятствий в играх с низкой разрушаемостью окружения.

Но кеглеобразную тварь остановить пока не удаётся. Она снова бросается в мою сторону, и единственное, что мне дано, это успеть ещё раз выстрелить. Я успеваю, и в самый последний момент…

Создание валится наземь, но не замирает, а извивается, бьётся в конвульсиях. Я вспоминаю, что у меня есть фонарик, достаю его, подсвечиваю и как могу пытаюсь вглядеться в чудище. Похоже на длинный, очень толстый шланг, раздутый с одного конца. И живой… На самом деле тварь эта, похоже, видоизменённая змея. Вся она покрыта чешуйками, на них блестят капли дождя.

Я вижу место, куда угодила первая пуля, – небольшая ямочка, от которой в сторону отходит борозда. Чиркнуло по чешуе… Но вторая пуля вошла точно в глазницу и поразила содержимое головы. Поэтому змеюге дёргаться осталось скорее всего совсем недолго.

Вот ведь подфартило так подфартило!

Тут я соображаю, что зажжённый свет может привлечь других монстров, и поспешно выключаю фонарик. Чтобы увеличить шансы на выживание, придётся учиться сначала быстро продумывать и мгновенно просчитывать варианты развития событий после каждого поступка.

Тварюга фактически целиком защищена бронёй, и пристрелить её у меня не было возможности. По крайней мере с тем нехитрым арсеналом, которым я располагаю. Я остался жив благодаря невероятной случайности. Инстинктивно, не думая, не целясь, выстрелил второй раз, когда от конца – совсем не счастливого – меня отделяли доли секунды. Не оцепенел от страха, а сражался до последнего.

Вдруг я не так уж бесперспективно слаб? И не зря припёрся в Отчуждение…

Я благодарю винтовку, которую с этого момента по праву могу считать своим оружием. Она меня не просто не подвела. В данном случае сыграла решающую роль… Определила результат поединка.

Во всяком случае, какое-то время я думал, что «до последнего». Но очень скоро понял, что в Отчуждении не стоит говорить о чём-либо «последний».

Правильнее использовать слово «крайний»…

Винтовке я отдаю должное мысленно, сил шевелить губами решительно не осталось. Беззвучно благодарю, хотя очень горячо. От всей души. Вылети пуля как-то не так, наносекундой раньше или позже, и результат стремительной схватки мог сложиться далеко не в мою пользу. А ведь если бы оружие имело больший вес, возможно, мне потребовалось бы приложить иное усилие и увеличить затраты времени, чтобы его вскинуть, или спусковой крючок чуть более туго поддавался бы нажатию… Выстрел не свершился бы в единственно нужный момент.

Но подарок старика оказался фактором, идеально разрулившим проблему. Закономерно, если именно с этой минуты между мной и чёрной, видавшей виды «Рысью» возникнет особая связь, способствующая выживанию в дальнейшем…

О том, каким сложится будущее, пока что лучше и не думать.

С тем, что есть, делай, что должен, и будь что будет.

Я иду дальше, оставив агонизирующего мутанта умирать. Добивать не стал, чтобы не расходовать напрасно патроны. У меня их не очень-то много. Бронезмея по любому обречена, пуля вошла в мозги. Однако надо признать, существо живучее, как-то ещё шевелится, бьётся, крутится. Подозреваю, что и другие твари за жизнь в Отчуждении отчаянно цепляются, ещё и как! [1] «Шифр Отчуждения» является неотъемлемой частью авторского цикла Сергея А. Вольнова о «ловчих желаний»; подробнее о названиях и очерёдности других романов можно узнать в финале этой книги, на последних страницах.

Подобно мне. Ведь и обо мне теперь по праву можно сказать, что я – живая тварь в Отчуждении.

Плетусь вниз по склону. Водные ручьи и потёки грязи стремятся туда же – вниз… Очередная молния протыкает густую истому неба, в этот раз полыхнувший разряд настолько мощный, что земля конвульсивно содрогается, я чувствую под ногами вибрацию, а от грома напрочь закладывает уши. Вслед за этой молнией высверкивает другая, огненным росчерком проносится по небу и погасает, оставив за собой лишь яростный порыв ветра, бросивший дополнительный удар дождевых струй в лицо. Наклонная поверхность под ногами дрожит, и внутри рождается какой-то первобытный испуг утратить даже эту непрочную опору.

Ступни, естественно, намокли, обувь успела покрыться многими слоями грязи. Но сейчас я ни о чём не забочусь, кроме того, чтобы найти укрытие. Возможность пережить эту ночь кажется химеричной, утопической.

Да здесь что, всемирный потоп версии два-ноль вершится?!

Спуск превращается в настоящий водопад, и я, соскальзывая по нему, ощущаю себя щепкой, которую течением уносит по реке. Ветер то подталкивает в спину, то стегает в лицо, бросается навстречу, как будто играет в догонялки.

Остаётся лишь несколько шагов до окончания склона…

Проскакиваю их поскорее и, очутившись на относительно ровном участке, прямым курсом нацеливаюсь на постройку. Да, она всё-таки есть! Теперь я кажусь себе бумажным корабликом, очутившимся в море под час бури, однако чудом скользящим меж гребней волн, пытающимся дотянуться до размытой линии берега.

Шансов практически нет, и безжалостная стихия вот-вот сомнёт хрупкое судёнышко, но вопреки морской ярости оно держится, держится на плаву, пытаясь преодолеть как можно большую дистанцию до того, как наступит темнота.

А она неминуемо наступит… Но, быть может, всё-таки удастся достичь берега? Теплится крохотная надежда. Поди разберись, кто же виноват, что кораблик сделан из бумаги, а она уже совсем-совсем размокла…