Виктор Точинов - Третье пришествие. Демоны Рая

Но все это, по мнению Эйнштейна, было мелочами и мышиной возней в сравнении с тем, что замыслил он. А затевал он не много и не мало: новый Исход. Таким звучным термином он называл попытку повторить свой давнишний трюк со сменой хозяев… Впрочем, новые хозяева не были такими уж новыми – шашни с китайской разведкой Эйнштейн крутил издавна, еще с хармонтских времен. Он всегда любил сидеть на двух стульях и не складывать все яйца в одну корзинку. Эйнштейн и меня пытался завлечь необозримыми перспективами и неограниченными средствами, что вскоре предоставят ему (нам, Питер, нам!).

А уж с новыми возможностями вытащить моих близняшек из хармонтского филиала клиники – не вопрос, пара пустяков. Кончился разговор тем, что я застрелил Эйнштейна. Не из патриотических соображений и не из нежелания потворствовать измене, нет… Исключительно по личным мотивам. Увлекшись, Илья сказал на пару фраз больше, чем стоило бы. Позволил мне понять, что первый, хармонтский Исход был организован им, равно как и погром, – иначе сталкеров и их детей никто не заставил бы бросить все и сорваться с места… Получалось, что, чей бы палец ни нажал на спуск, смерть моей матери на совести лысой гниды.

И я убил его.

Выстрелом в голову.

Похоже, китайцы действительно возлагали на Эйнштейна и его разработки большие надежды. Не успели высохнуть его кровь и мозги, большой неэстетичной кляксой выплеснувшиеся после выстрела на стену, – на меня развернулась самая натуральная охота. Преследователи (я назвал их «черными пантерами», по марке и цвету используемых машин) сели мне на хвост в Надино, в нашем разоренном и оскверненном семейном гнездышке.

После погони – эффектной, с пальбой и каскадерскими трюками – я добрался до питерской Зоны, рассчитывая там спрятаться и оторваться. Не получилось. Боевики (вполне европейской, кстати, внешности) оказались готовы к тамошним опасностям. Мне показалось, что познания их скорее теоретические, а полевой опыт минимален, тем не менее след они держали уверенно и в ловушках не погибали. Позже я сообразил: «пантер» наверняка натаскивали на тренажере Эйнштейна, на его знаменитой программе-имитаторе, еще в Хармонте проданной им китайской разведке. Он тогда навешал мне лапши на уши: дескать, ничего страшного, к моменту продажи программа безнадежно устарела, все реалии хармонтской Зоны изменились… А я, тупоголовый юноша, не сообразил, что на работоспособный движок можно наложить любые локации.

Убить меня преследователи не пытались, я им нужен был живым – кто лучше разберется с наследством покойного Эйнштейна, как не его заместитель?

«Пантеры» были близки к успеху – безоружный и выбившийся из сил Питер Пэн стал бы им легкой добычей. Повезло, сумел стряхнуть погоню с хвоста, переправившись на подручных средствах через Фонтанку. Затем повезло еще раз: я разыскал в Зоне отца, скрывавшегося там после сражения на Садовой. Он поделился со мной оружием и снаряжением, я поделился с ним информацией, и мы решили вместе двигаться в Хармонт, выручать Маришку и Аню: я был убежден, что решение об операции, избавляющей от аномальности, не должны принимать за близняшек Горгона и Носорог. Пусть, когда подрастут, сами решают, кем и как жить дальше…

Компанию нам составили несколько мутантов-звероидов, беглецов из Вивария, – небольшая их колония обосновалась на опустевшей Новой Голландии. Всемером мы добрались через самые непроходимые места Зоны до клиники Бехтерева – обошлось без потерь, хотя хватало и стрельбы, и взрывов, и прочих приключений, а под конец пути на хвост вновь сели «черные пантеры».

Мы рассчитывали, что найдем в Бехтеревке функционирующий портал, ведущий в Хармонт, – его наличие перед смертью убедительно обосновал покойный Эйнштейн. Ошибался он или врал, теперь уже не узнать. В любом случае портал не функционировал очень давно, и нам на выбор оставались два варианта: бесславно сдаться осадившим клинику «пантерам» или столь же бесславно погибнуть в схватке с ними.

Все карты смешал и все расклады спутал Красный Замок, внезапно и ниоткуда появившийся во дворе клиники. После моего первого и единственного визита в это загадочное здание остались не слишком приятные воспоминания, но выбора не было, и наша группа вошла в Замок через единственный вход. Вернее, единственный, если смотреть снаружи, внутри же обнаруживались еще три таких же хода, неведомо куда ведущие.

Я очень надеялся, что хотя бы один из тех ходов позволит попасть в Хармонт. И надежда оправдалась. Квартиранта, мутанта по прозвищу Безумный Шляпник, в Замке не было (и вообще никого не было), но осталось его послание: нарисованная на полу стрела с надписью «Хармонт» указывала на один из проходов… Вместо подписи красовалось изображение головного убора, из-за которого Шляпник получил свое прозвище.

Действительно его нарисовал Шляпник или нет, но указатель не обманул: мы и в самом деле очутились в Хармонте, аккурат посреди логова Носорога.

Билет оказался в один конец: едва мы покинули Замок, он исчез так же быстро, как и появился.

Дальнейшее известно: спонтанная перестрелка с ошарашенной охраной, склад-убежище и визит в качестве парламентера человека, давненько записанного мною в мертвецы.

– Ты здорово постарел, Питер, – произнес Лопата. – Даже удивительно… Словно бы тридцать лет прошло, как мы не виделись, а не десять.

– А ты здорово потолстел, – в тон ответил я. – Словно бы давно променял тренажерный зал на фастфуд.

Он и впрямь изрядно раздался, камуфляжный китель с трудом сходится на погрузневшей фигуре… Лишь лицо осталось прежним – худощавым, волевым и даже симпатичным (если ничего не знать о послужном списке его обладателя).

Лопата волком посмотрел на меня и резко изменил тон.

– Вы убили моих людей. Троих. Еще пятеро ранены. Вы повредили товар – пулями и гранатой своей дурацкой.

– Твои люди первыми начали стрелять, – парировал я. – Мы всего лишь защищались. Но если сговоримся и разойдемся полюбовно – я готов компенсировать ущерб. В разумных пределах, конечно.

– Каждый на свой манер понимает разумные пределы… – задумчиво произнес Лопата. – У тебя наличка с собой? Или ты готов сделать перевод – сразу, у меня на глазах? Здесь есть выход в Сеть, если что.

Подловил… По натуре я не очень бережливый, тем более что способности технокинетика и близкое, на «ты» знакомство с банкоматами позволяет без проблем пополнять запас наличности… Короче, на единственном моем банковском счету может сейчас болтаться жалованье за последний месяц службы в Виварии, едва ли больше. А если порыться по всем карманам, найдется пара тысяч в российской валюте.