Евгений Щепетнов - Путь самурая

Черт! Ну как же они надоели, эти психи! Время от времени приходится их проверять. По графику. Зачем? Если бы я знал… Вот, например, пришел я «в гости» к парню, который зарубил топором свою мать, после чего отсидел полгода в психушке, типа полечился, и теперь снова живет дома. Пришел я и смотрю на него. Дальше что? Дожидаться, когда он меня зарубит? Когда зарубит соседей? Чего именно мне ждать? Что писать? Как обычно: «Находился дома, по адресу… Состояние адекватное, признаков… не замечено». Все! И дальше пошел! А он через пять минут взял и зарубил соседку топором! Тьфу-тьфу. Что дальше последует? Участковый виноват! Допустил! Не проследил!

Зачем их выпускают?! Убил кого-нибудь, посидел в больничке полгодика – и снова на волю! Делай что хочешь! Убивай! Режь! Бей! Неправильно это. Совсем даже неправильно.

Так, что у нас там еще? Еще два сообщения из «травмы»… бла-бла-бла… отпущены. Легкие телесные… неизвестные люди на остановке… бла-бла… К этим придется ехать, брать объяснение и требовать отказное заявление.

Что еще пришло? Так… проверить по месту жительства… опросить… проверить на разрешительную… ничего серьезного. Текучка. Успеется. Сейчас в больничку!

Собрался, и быстрым шагом из кабинета. Подальше от начальства, целее будешь. Ушел – и с концами. Главное, дать результат! И тогда отстанут. Похмелиться бы… голова трещит, во рту словно кусок дерьма застрял. Отвратительно! А я ведь раньше совсем не пил. Даже пиво. Смеялись сослуживцы – мол, ты не стучишь, случайно, начальству? Все непьющие стучат! Шутка, ага, а глаза такие внимательные, колючие… Не любят у нас белых ворон, особенно таких . Не пьет, не курит, спортом занимается – обязательно это гнида-стукачок! Стучит, точно! Не пьют только язвенники да стукачи!

А теперь я свой. Совсем свой – в доску, в сиську свой. Вдрабадан!

Печально мне что-то. Грустно. Не хочу я быть своим в доску. Таким своим. Впрочем, уже наплевать…

Снова жара, снова автобус, только водитель теперь другой. Хачик, а они власть уважают. Пока уважают. Здесь. Не в Чечне. Впрочем, чеченцы водителями автобусов у нас и не работают. Бандитствуют – да. Магазины держат – да. Но чтобы баранку крутить? Никогда.

Обеденное время. На улице столпотворение: народ куда-то бежит, ларьки торгуют, машин – не протолкнуться! Вот куда они среди дня все бегут? Когда работают? Ну, молодняк я могу понять – гуляют, солнцу радуются, на девчонок поглядывают. А остальные?

Девчонки вырядились – как шлюхи на работе, глазками стреляют. А может, и правда шлюхи? Сейчас это запросто. Путана – звание гордое! Фильмы снимают о их несчастной жизни и выгодной работе. Интересно, сколько девок стали проститутками, насмотревшись такой хрени? Ведь оно как? Стала проституткой – и тут сразу очередь взять тебя замуж! И все иностранцы! И все из хороших, богатых стран! Дуры, ох дуры! И подлецы. Те, кто делает такие брехливые фильмы, – подлецы! Те, кто заманивает девок в грязь, в мерзость, в притоны!

Нет, я не яростный противник проституции. Более того, я за то, чтобы ее легализовать. Построить официальные публичные дома, выдавать «желтый билет», как до революции, и пусть себе пашут. Под медицинским контролем, с уплатой налогов. Ничего не умеешь, кроме этого, занимайся этим, только налоги заплати да здоровье береги! И свое, и клиента! А что сейчас? Криминал! Сколько бандитских групп кормятся на этом деле? Тысячи и тысячи!

Почему не легализуют? Мое мнение – специально. Как только легализуешь, закроется кормушка для властей, собирающих мзду с нелегальных публичных домов. Да и расценки упадут.

Нет, не легализуют. Наш брат мент тоже хочет жить, вкусно есть-пить, а если не будет запретов – кто будет платить следящим за соблюдением запретов?

А проституция – ну что она, проституция… была тысячи лет и будет тысячи лет. Пока есть люди, которые за нее платят. Идиотом надо быть, чтобы решить, будто указом можно запретить это явление. Даже при Сталине были проститутки, не такие организованные, как сейчас, но были.

Не выдержал, зашел в ларек-распивочную, купил бутерброд с колбасой и пятьдесят граммов водки, стараясь не встречаться глазами с молодой, симпатичной продавщицей. Ну да! Я в форме! И бухаю! И что вытаращилась?! Никогда не видела, как бухают?!

– Вы такой симпатичный молодой человек! – Продавщица улыбнулась, и я впервые с интересом посмотрел на нее как на женщину. Лет двадцать семь, немного вульгарная – но не надо забывать, где работает. Сюда интеллектуалка-то и не пойдет работать, смотреть на рожи алкашей. Из простой семьи, точно. Но если ее прилично одеть, сделать хорошую прическу, то вполне себе будет девочка. Не стыдно выйти с ней в люди.

– Спасибо, – уголком рта улыбнулся, отошел к дальнему столику, чтобы не было видно лица и того, что я делаю. Все-таки на самом деле пить во время рабочего дня да еще и в форме – это грех. Нажирайся, но вне службы. И не позорь мундир, не валяйся в канаве в форме! За такое увольняют сразу – и правильно. Скоро и меня уволят. В канаве еще не валяюсь, но к тому дело идет. Вот уже и в форме бухать начал.

– Что, дежурство было тяжелым? – Я едва не вздрогнул, обернулся – она. Улыбается, подает пепельницу. – Вы не курите? А то вот сюда пепел!

– Не курю… – а сам взглядом обвел ее с пяток до макушки. Небольшая, но ладненькая. Юбка короткая – ноги загорелые, крепкие, стройные. Интересно, замужем? Нет – кольца нет.

Ищет себе нового мужа? Или единственного? Нагулялась – решила заякориться в тихом затоне? Нет, девочка, тут тебе не светит. Одна у меня жена теперь. Бутылка водки. Долго я не проживу. Зачем тебе алкаш без надежды на будущее? Иди своей дорогой… На одну ночь? Честно сказать – не хочу. Даже желания уже нет никакого. Только нажраться и спать – главное, чтобы без снов.

Доел свой бутерброд, кивнул девушке и пошел из павильона, чувствуя, как ее взгляд буравит мне спину. Пусть буравит, спина у меня крепкая, мышцы еще не пропил, сдюжат. Не до тебя мне теперь, девочка. И ни до кого другого из вашего женского племени.

Когда подошел к входу в больницу, настроение уже улучшилось, как и самочувствие. Пятьдесят граммов растеклись по телу живительной струей, омыли больные органы и притупили боль – на какое-то время. Плохо будет потом. А сейчас – хорошо!

Потерпевший нашелся в палате отделения нейрохирургии (а где же еще, с башкой-то?). Это был здоровенный парнюга, хотя и рыхловатый, какими бывают ширококостные от природы, но не следящие за собой люди. Веди он здоровый образ жизни, занимайся спортом – получилось бы что-то подобное… хм… кому? Я что-то даже имен нынешних спортсменов не помню. Не интересно. Они где-то там, в вышине, а я здесь, на моей земле. В грязи копошусь… В общем, был бы парень большим и крепким, а не рыхлым и противным. Как сейчас.