Евгений Шапоров - Метро 2033: О чем молчат выжившие (сборник)

Шеймен видит послание, но не может прочесть. Пока не может.

И не хочет. Он устало садится на пыльные ступени. Лениво поигрывает вернувшейся к нему силой. С недоверием всматривается в будущее. Дорога, боль, мгла, немного ответов. И снова дорога. Боль, тишина, немного вопросов. А в конце – отложенная пока смерть. Она всегда там – в конце. Терпеливо ждет на финише, лыбится щербатым ртом, приветливо машет острой косой. Решка, всегда только решка…

Через минуту Шеймен встанет, спустится на мертвый этаж, успокоит бабу-дуру – она будет долго-долго лепетать о монстрах, вышедших прямо из стен, об ужасных мутантах, разорвавших всех сталкеров в клочья и почему-то пощадивших ее одну. Шеймен внимательно осмотрит совершенно целые трупы охотников, испорченные лишь пулевыми отверстиями, но ничего не скажет бабе-дуре. Зачем ей знать о том, что люди сами перебили друг друга, зачем ей знать о могучем ментале, от которого Шеймен не смог защитить ни себя, ни группу? Он обнимет ее, расскажет утешительную сказку, пообещает защитить, и они вместе пойдут искать смерть. Но это будет через минуту, а пока – вечная вечность для того, чтобы перевести дух, насладиться тем, чего не имеешь, ощутить то, чего уже не потеряешь. Покой длиной в вечную вечность. Шестьдесят секунд. Тик-так. Тик-так. Посидим на дорожку?

Лешка Бемоль, причисленный балагуром Жекой Шорохом к виду «жаворонок долбаный», и в самом деле любил встречать рассветы. Даже сейчас, в первом в этом году рейде до Брянска, загребая веслами ледяную воду разбухшей Снежети и Белобережского водохранилища.

Небо на востоке светлело, приобретая жемчужно-серый оттенок. Берег по правую руку Лешки, почти скрытый пластами тумана, мелодично звенел, и лишь изредка это слаженное свиристение пичужек перебивал то сиплый мяв, то сухое отрывистое щелканье.

Лешка сморщил нос: эх, сейчас бы не весла в руки, а разлинованный под ноты блокнот и карандаш. Сидевший на корме Андрей Снегирь укоризненно покачал головой и просигналил: «Быстрее».

«Раз!» – поспешно скомандовал себе Лешка, откидываясь назад и всем корпусом ощущая упругое сопротивление воды.

«Два!» – приподнял лопасти над водой, выпрямился.

«Три!» – подался вперед, а весла отвел назад.

«Четыре!» – осторожно опустил их, чтобы не плеснуть.

И заново, и так далее, не отвлекаясь на посторонние мысли.

Вот тот же Андрей – не думает черт знает о чем, а сканирует пространство взглядом, словно спаренный пулемет. Или Костя Ларин по прозвищу Лори, который сидит на носу лодки. Он уж точно – весь внимание и, наверное, даже не моргает. Впрочем, он же чемпион города по «гляделкам»: выкатывает глазища на целых полчаса, не меньше.

Ну а командир? Лешка мельком оглянулся на передовую лодку. Конечно же, Бурят застыл на ее носу гранитным валуном. Кряжистый, почти квадратный, он всегда двигается как-то боком, словно гигантский краб, но при этом стремительно и бесшумно. Ему чуть за сорок, а он весь седой, и всегда таким был, сколько Лешка себя помнит. На веслах в той лодке вальяжный чернявый Паша Грач с длинным подбородком, наверняка сейчас еще и сосредоточенно выдвинутым вперед. И даже болтливый Шорох, расположившийся на корме, весь обратился в зрение и слух. Хотя как раз у Лешки слух идеальный, но Жека смотрит на него снисходительно, мол, кому сейчас нужна твоя музыка, Бемоль несчастный…

Андрей насторожился, мотнул головой и просигналил: «Уже скоро».

Лешка взял чуть правее и усмехнулся про себя. А вот и нужна музыка. И книги нужны, и картины, и рыжие бархатцы на маленьких клумбах возле чудом уцелевшего детского сада «Мишутка», и вообще все, что помогает человеку оставаться человеком. Лешка – отличный снайпер, ножи лучше всех метает. Мог бы жить и в ус не дуть, но все-таки уничтожать – не создавать.

Две лодки одна за другой скользили по воде, приближаясь к сухим зарослям густого камыша, над которыми уныло нависали темные, еще голые деревья.

Лешка еще раз оглянулся, чтобы сориентироваться, и тут росшая у самого берега высокая сосна полыхнула ярким молочно-белым светом, и по водной ряби заплясали рваные сполохи.

– Табань!

Лешка резко выдохнул от напряжения. Андрея качнуло вперед, но рыльце его автомата вновь моментально уставилось куда-то за Лешкино плечо.

– Тихо, парни, – пророкотал Бурят. – Тихо.

Через пару секунд дерево погасло и зашипело, окутавшись черным дымом, словно гриб-дождевик, разбрасывающий споры. Шипящая туча сорвалась с ветвей, быстро пронеслась над лодками, повернула назад и растворилась в прибрежных зарослях.

Лешка, выпустив весло, отмахнулся от жука величиной с патрон от «макарова», который ткнулся ему в плечо, бледно мигнул и понесся вслед за роем.

Тишина. Мягкий плеск черных матовых волн о борта лодок. Утренние сумерки клубились туманом.

Бурят некоторое время всматривался в берег, потом скомандовал, уже не таясь:

– Вперед.

Грач, а следом и Лешка вновь налегли на весла.

Это повторилось еще трижды: на берегу вспыхивало дерево, почти тут же гасло, шелестящая туча перелетала чуть дальше и на некоторое время затаивалась.

– Отец мне рассказывал, – тихо проговорил Андрей, чуть подавшись к Лешке, – как до войны дачу строил. Двухэтажную, с широкой лестницей. И напротив каждой ступеньки светодиоды вмонтировал. Идешь – загораются. Прошел – погасли. Ничего не напоминает?

– Думаешь, нас кому-то подсвечивают? – хмыкнул Лешка, ощущая, как по спине пробежал неприятный холодок.

Андрей вдруг подобрался, прищурился и указал кивком:

– Пристань.

Они причалили недалеко от заброшенной спасательной станции, в густых прибрежных зарослях, затянутых туманом. Вытащили обе лодки повыше на берег и выбрались из тяжелых отсыревших кустов на заросший молодой травкой пляж, где ржавели покосившиеся грибки, турники и одинокий катамаран с пробитым, точнее прокушенным, днищем. Чуть дальше виднелись кабинки для переодевания, исклеванные пулями, и высился неприветливый лес.

Бурят постоял, раздувая ноздри, окинул отряд цепким взглядом и махнул рукой: «За мной».

«Интересно, а здесь что-нибудь изменилось с ноября? – подумал Лешка, вешая на плечо СВУ. – Хацуньская аномалия вон как сдулась. Глядишь, скоро и радиосвязь к нам пробьется, и в Брянск напрямик по дороге топать станем, а то и по железке ездить. Это тебе не водные кругаля наматывать».

Вдруг шедший впереди Андрей замедлил шаг.

– Что? – шепнул Лешка.

– Да хрень какая-то, – Андрей повел плечами.

– Стоять, – бросил Бурят, вместе с Пашей осматривая ряд черных изогнутых кольев, преградивший отряду путь. – А лучше вообще отойдите.

– Будто глаз закопали, а ресницы наружу, – с тихим смешком заметил Жека, отступив к Андрею и Лешке.