Евгений Шапоров - Метро 2033: О чем молчат выжившие (сборник)

Идея эта со временем никуда не исчезла, только окрепла. И я начал готовиться к службе в подводном флоте. Многие меня отговаривали, твердили, что служить на субмарине – самоубийство. Сотни, если не тысячи раз припоминали, насколько опасна служба подводников. Но не смогли переубедить. Едва мне исполнилось восемнадцать, я бегом помчался в военкомат. И какова же была моя радость, когда мне заявили, что я годен быть акустиком!

Год в морской академии в Кронштадте. Затем – в Мурманскую область, в Полярный, знакомиться с моей «дизельной старушкой». Практика, учебные выходы, «автономка»… По возвращении в порт меня отправили в заслуженный отпуск. И только я приехал в родной Зеленоград, как вся планета накрылась медным тазом. А я остался жив. Товарищ по блату пригласил посетить необычное местечко. Посетил. Да так и остался тут…

Мои воспоминания прервал шум чьих-то шагов за спиной, хорошо различимый сквозь мерный гул людских голосов. Кто-то специально топал погромче, чтобы я обратил внимание. Оборачиваться я не стал. Захотят – подойдут по делу без этих фокусов. Нет – пусть катятся в Тартар.

– Здорово, Саныч! – раздался позади бодрый мужской голос. Очень знакомый голос. Как же я надеялся не встречаться больше никогда с его обладателем! Но, видимо, придется.

– Привет, Змей, – ровным тоном сказал я, продолжая хлебать щи. Хотя они уже не казались такими вкусными. Некоторые умеют испортить аппетит одним лишь своим присутствием…

Поприветствовавший меня обошел стол и сел напротив. Я уставился немигающим взглядом в знакомое до боли лицо. Витька Хромов… А ты ни фига не изменился. Все такой же лысый, как коленка. И рожей удава напоминаешь. Оттого и прозвали Змеем. Все та же широченная улыбка с парой золотых зубов и те же хитро бегающие глазки. Разве что одежонка посолиднее. А вот бароном ты так и не стал, судя по все тем же нашивкам витязя на куртке. Неудачник!

– Рад тебя видеть, – сказал Змей. – Честное слово.

Ага, и я тебя, дружище. Настолько, что горю желанием схватить твою лысую башку и долбить ее о столешницу, пока либо одно, либо другое не треснет.

– Зачем пришел? – лениво поинтересовался я.

Спокойно. Держать себя в руках. Чтобы ни капли раздражения, язвительности или злобы. Не показывать свою слабость…

– А тебе герцог Истринский разве не говорил, кто будет руководить снайперской группой в твоем отряде?

Я замер, не донеся до рта галету.

– Только не говори, что ты.

– И не скажу, – пожал плечами Витя, – и так ведь уже понял.

Твою ж мать! Может, еще не поздно выбрать виселицу?

Не знаю, что отразилось на моем лице, но изо рта вырвалось только раздраженное хмыканье. Я нарочито громко застучал ложкой о дно плошки.

– Слушай, Саныч. Мне и правда жаль, что так вышло. Клянусь.

– Чего же именно тебе жаль? – поинтересовался я. – Того, что ты на той пирушке повздорил с графом Снегиревским? Или что начал с ним драку и в итоге пырнул его моим кортиком? А может – что в смерти графа затем обвинил меня, в момент драки спящего бухим?

– Того, что ты сел, – сказал Змей.

– Забавно. Когда ты меня оговорил, совесть тебя не грызла. И когда Брусиловский меня за решетку упрятал, тебе тоже хорошо жилось. А сейчас что стряслось?

Молчание. Но, судя по осунувшемуся лицу бывшего товарища, он и правда чего-то стыдится. Слегка.

– Слушай, – поинтересовался я. – А ты хоть знаешь что-нибудь об этом оборотне? Кроме того, что эта тварь хитра, быстра и сильна?

– Она хладнокровна, – усмехнулся Витька, поняв мой намек. – Я сам принимал участие в охоте на нее, так что точно это знаю. ПНВ не поможет.

Так-так… Ясненько.

– И он подумал, что я, аки супермен, засеку это чудище суперслухом и направлю святое оружие возмездия прямо в цель, – усмехнулся я. – А ведь Его Светлость не из глупцов. Странно, что он загорелся этой идеей.

– Вообще-то, это мой план, – произнес Змей с нескрываемой гордостью в голосе, – я предложил его герцогу.

– А-а-а-а, – покачал я головой, – вот оно что. Действительно, сам Брусиловский не додумался бы до такой ерунды.

– Между прочим, я приложил гигантские усилия, чтобы вытащить тебя на волю, – пробурчал Витя. – Вижу, ты очень благодарен.

Ага. Прямо свечусь от счастья и готов целовать тебе ноги. Витя, я же подводник! Да у меня в лодке каюта была теснее, чем камера в здешней тюряге! И к узкой кровати длиной в метр восемьдесят я привычен, и к грубому матрацу, и к тусклому освещению… Разве что питание здесь похуже, чем в субмарине, но на это как-то пофиг. Не подох же.

Мысли вихрем проносились в моей голове, а на лице не проявлялось ни одной эмоции. Я продолжал молча смотреть на Змея, и это пугало моего бывшего товарища. Он ожидал увидеть либо хотя бы скупую благодарность, либо ненависть. Но не это безразличное выражение. Равнодушие – самое страшное оружие. Никогда не знаешь, чего ожидать от человека…

Вот и Витька не ожидал, поэтому решил слинять подальше от греха. Нарочито неспешно встав (ой, не получилось у тебя скрыть эмоции, дружок, твое сопение выдает тебя с потрохами), Змей направился к выходу из столовой, бросив напоследок:

– Сбор через пятнадцать минут возле Западных ворот. Прошу не опаздывать. И это… Приятного аппетита, друг!

Клянусь, если он еще раз меня так назовет, я его придушу! Стисну в объятьях и переломлю пополам!

А ведь когда-то мы и в самом деле были – неразлейвода. Саныч и Змей. Закадычные дружки-напарники, одни из самых известных воинов в Форпосте. Идеальные глаза вкупе с идеальными ушами. Ох, и наворотили мы с Витькой дел когда-то! И в становлении Форпоста активное участие принимали, и в давней войне против манихинцев немало диверсий провели, и в разведку в неизведанные земли сколько раз ходили. Нас знали и уважали все…

Точнее, мы были популярны, как какие-нибудь телезвезды до Апокалипсиса. Потому что, когда меня заключили под стражу, отняв все имущество, никто за меня не вступился. Близких людей у меня было двое – граф Петр Снегиревский да Витька. Один убит, другой – его убийца. А вот если бы тогда с нами был кто-то еще, все повернулось бы иначе. Зря я согласился посидеть в тесной компании…

Так, хватит жрать. Странно, кстати, что мне позволили так вольно себя вести. И не боятся, что я сбегу. А может, попробовать?..

Фигушки. Стоило мне встать из-за стола, как подошли трое солдат, до того сидевших здесь же, и вежливо, но настойчиво попросили следовать за ними. В руках они сжимали стальные дубинки, готовясь в случае чего пустить их в дело. Да, я все еще под наблюдением…

Идем молча. Один конвоир – спереди, двое – сзади. Шагать нам прилично – минут десять. Западные ворота находятся на другом конце бункера. В уши врезается грохот шагов, перед глазами мелькают коридоры и бесконечные ряды дверей. Просто гигантское бомбоубежище. Даже целая сеть убежищ, способная вместить не одну тысячу человек. Помню, двадцать лет назад нас здесь больше трех тысяч набилось. Ох, сколько же сил приложило российское правительство, чтобы обустроить этот циклопический комплекс – не описать словами. Несколько уровней с жилыми отсеками, складами и техническими помещениями, сложнейшая система вентиляции, артезианские скважины, гигантское подземное нефтехранилище, множество выходов наружу в разных частях города… И все это – под зеленоградскими жилыми кварталами. Как такое чудо вообще удалось построить, да еще и незаметно для чужих глаз?